Эстетика поэта
Поэма в стиле гранж
Когда-то меня угнетало всё это,
теперь же стало эстетикой поэта —
Улица рваная, как стих тонический,
ободранный дом, свист ветра истерический.
Мешки летают по вЕтру, как птицы,
бесплатный концерт танцуют, как говорится,
художники дом обрисовали граффити —
бесплатная галерея, как вы говорите.
Дом. Лифт платный — на двери помечено,
не бросишь жетон — высунется женщина,
скажет: «зайцем» нельзя, даже в год кролика,
а ещё мошенникам, всем остальным и алкоголикам —
ЛИФТ ПОЛОМАН!»
Придётся пешком, кто не может — на улицу,
там уже кучка подростков тусуется,
пивом напичкали обкуренные головы —
глаза, как у рыбы, мозги, как олово.
Рыба же больше моргать не осмелится—
с павильона в холодильник, и на кусочки разделится,
а перед этим провоняет собой все окрестности,
чем избавит себя от смерти в безызвестности.
Я стою возле мусорного бака,
ко мне и мусорному баку подбегает собака,
собака рыжая, с проседью шерстка,
у каждого из нас в башке загвоздка:
собака ищет в мусорнике кусок покушать,
я ищу собеседника, не гнушающегося меня послушать —
в отличие от собаки, могу купить себе дохлую рыбу,
мухомор с картошкой, и вообще я автор эпатажный…
В мусорнике, к слову, только лишь МУСОР,
во дворе валяется тоже МУСОР,
дворники мели, а всё равно МУСОР,
и в голове у меня всякий МУСОР…
МУСОР. МУСОР. МУСОР. СИНХРОФРАЗОТРОН!
Ещё я сейчас стою возле дома,
когда-то в доме сидели вахтёры:
дядя Саша и тётя Тома.
За улицей под домом они следили,
наказывали тех, что под дверью сорили,
протирали окна, пол, и стирали шторы.
Теперь мой дом пёстр и интересен —
прорвало канализацию, появилась плесень,
разбили стекло у вахтёрской будки,
а у вахрушки свободны целые сутки.
Мой дом разрисован, задарен, закрючен,
открыт, как душа, как душа, задрючен,
это моё любимое место в городе…
Правда. Я не ёрничаю. Выражаюсь словесами…
Вот и всё. Рифму придумаете сами…
Свидетельство о публикации №111062903482