Ц. В

Карл

Я написал несколько строчек и задумался. Что привлекает меня в Гамлете. Если честно – ничего, псих Датский. А надо развернуто ответить на какие-то абстрактные вопросы. Нам задали сочинение по Шекспиру на три страницы. Ненавижу писать о том, что меня не цепляет. Но я уже привык. Допиваю кофе из чашки и устремляю взгляд в почти пустой лист.

Побочные эффекты:

беспокойство, возбуждение, бессонница, тахикардия, аритмии, повышение артериального давления, тошнота, рвота.

Раздражает.

 Когда-нибудь, надеюсь, я окончу эту школу. То есть  я точно знаю, что доучусь до конца и получу аттестат, но в последнее время все меньше в это верится. Дни тянутся бесконечно и абсолютно ничего не происходит. Только уроки-уроки-уроки, раз в месяц приезжают родители, одноклассники уже надоели. Поступая сюда, мы могли предположить все что угодно, но никому даже в голову не приходило, что может быть так скучно.

Я учусь в частной школе Дж.Рейгана. Такой громадный особняк за несколько десятков километров от города. Каменные стены, толщиной в полметра, огромные залы с высокими потолками, на верхних этажах витражи вместо окон. Если бы я тут не учился, то эти витражи были бы единственным, что я бы запомнил.
В них не было конкретных изображений, а просто куски цветного стекла. Наверное, они остались как излишек, а выбросить было жалко. С.  говорит, что любит ходить на пятый этаж и смотреть на них. Придумывает истории. Ее любимый витраж – второй слева. Там сверху синие осколки, а под ними желто-оранжевые. Она говорит, что синие – это кит. Если сощурить глаза и присмотреться, то немного похоже на большую рыбу, но никак не на кита. Тем не менее, я с ней соглашаюсь, потому как альтернативных вариантов у меня нет.
А желтые осколки – говорит С. – это песчаный пляж. Кит выбросился на берег, чтобы узнать что там, за пределами океана.
На самом деле есть другая версия – что киты просто неправильно истолковывают эхо-сигналы, а склонности к самоубийству у них нет. Это кажется более правдоподобным. Но я не спорю.
С. учится в параллельном классе,  тоже уже последний год. На некоторых лекциях наши классы объединяют. Так мы и познакомились. Получилось, что она села рядом и весь урок рисовала в тетрадке какие-то орнаменты. Я спросил, что они означают.
Ничего.
Просто причудливо переплетающиеся линии.
Бывает.

На самом деле мне нравится тут учиться. Хоть здание и построено еще в начале прошлого века, его много раз реконструировали. Внутри сделан ремонт. У нас в комнатах есть обогреватели и кондиционеры. Компьютеры и электрические чайники. Скрытые камеры и сигнализация.
Про камеры отдельный разговор. Они черными слизняками свисают с потолка практически в каждом помещении. Некоторые даже не замечают, они привыкли что камера – это всегда одноглазый параллелепипед на ножке. Но камеры бывают разные. Бывает, просто дырочка в стене, которую не так-то просто и заметить, видит каждое твое движение.
Джейк говорит, что многие из них не работают. Он говорит, что здесь не может быть столько охранников, чтобы следить за каждой. А даже если все они и включены, то изображения с разных камер слишком часто сменяют друг друга и человек не успевает уловить нить событий. Джейк – мой сосед. Мы живем в одной комнате. Вот и сейчас, когда я пишу сочинение, он лежит на кровати и читает книгу.

– Ты сдал сочинение по литературе?
– Ага – Джейк, когда говорит, растягивает слова. Есть несколько предположений, почему он так  делает. Некоторые считают что причина в том что он заикается, а мне кажется что это для того чтобы успеть обдумать каждое слово. Как бы то ни было, но из нашего класса  почти все уже сдали сочинение. Тем более, завтра последний день.
– И что ты там написал?
– Отец Гамлета продал свою душу.
– Что за бред?
– Не хочешь – не верь. Я надеюсь получить высший балл.

Вот всегда он так. Никогда не скажет правду, а только отшутится.

– А на самом деле?

Джейк кинул в меня подушкой. Что-то твердое ударило по левому уху. Больно, между прочим. При дальнейшем рассмотрении оказалось, что это прицепленный к нижнему углу значок с изображением жирафа. У Джейка несколько коробок со значками и он постоянно их цепляет на все подряд. Говорит, что когда был маленьким, отрывал глаза игрушкам и прицеплял вместо них значки. Так, чтобы получилось, что ты смотришь на плюшевого медведя, а у него вместо глаз еще два медведя. Три в одном. Родители пугались.
Я кинул подушку в сторону Джейка и сообщил, что пойду спать. Все равно ничего сегодня не напишу.

Чтобы заснуть, я закрываю глаза и представляю себе коридор из цифр. Один, два, три. Похоже на изображения, составленные из слов. Только все более реально. Пять, шесть, семь. Рано или поздно, но начинает казаться, что я внутри этого коридора. А что бывает дальше не получается запомнить.

















Джейк

Только сегодня подумалось – деревья – это так нелепо. Какие-то высокие непонятные одновременно живые и мертвые существа. Раньше казалось что люди и животные (то, что иногда называют одушевленными предметами) живут в четырех измерениях. Длина, высота, глубина и время. А неодушевленные предметы живут только в трех. Но время на них влияет хоть они и сами этого не осознают. Так же и на нас влияет огромное количество измерений, которые мы не воспринимаем.
Давно я это придумал. Лет пять назад, наверное. Тогда еще отец был жив. И все было по-другому.

Пятнадцать минут назад должна была начаться лекция по социологии, но преподавателя до сих пор нет. Социологию у нас ведет И.М.Д., он только недавно закончил институт. Говорят, что он был там лучшим студентом, получил диплом с отличием и поэтому его определили преподавать у нас. В основном это он так говорит. Мне, например, кажется, что дело в том, что три года назад директором нашей школы был его родной дядя. Потом дядя умер при каких-то невыясненных обстоятельствах, то ли его отравили, то ли съел что-то не то. Некоторые полагают, что это было самоубийство. Всегда находятся люди, которые считают, что та или иная смерть является самоубийством. Так, наверное, проще, и виноватых не надо искать. Не знаю. Суть в том, что я уже двадцать минут стою у двери в аудиторию и что-то вяло перебираю в голове. За стеной слышен звон. Люди вокруг суетятся, уже собираются искать И.М.Д., мол, вдруг с ним что-то случилось. Кстати могло и случиться, такой вероятности нельзя отрицать. Мысли зацепились за слово.

Побочные эффекты:

// Если я пытаюсь думать обо всех возможных вероятностях того или иного действия в какой-то момент начинает сильно болеть голова. Еще с детства. Помню, я лежал ночью в кровати, все в доме уже спали, а я никогда не любил спать по ночам. И думал, долго думал о том, откуда взялась вселенная. До какого-то момента все было хорошо и интересно
и тут
как будто что-то острое
барьер
.меня в тот момент отшвырнуло назад на несколько мыслей.

На самом же деле, каждое действие может породить какие угодно последствия. Абсолютно. Ты погладил кошку и из-за этого происходит извержение вулкана. Или ты поздоровался с другом, а на другом конце города у муниципального автобуса ломается правый поворотник. Когда осознаешь ответственность за свои действия, становится страшно. //

Внезапно я понял, что все куда-то собираются и уходят. Надо узнать  у кого-нибудь.

– Куда вы все, – спросил я у мимо проходящего Карла.
– Сказали, чтобы мы проходили в сто пятый кабинет.
– Ого, это же на другом конце здания.
– И у нас биология.
– А что с…?
– Сегодня его точно не будет.
– Понятно.

Карл неразговорчив сегодня. Бывает. Сто пятый кабинет находится на первом этаже в левом крыле здания. Значит нужно спуститься по лестнице. Но я предпочитаю механически следовать  за всеми, погрузившись в мысли. В голове почему-то образовывается полный вакуум. Кажется, это называется «остановка внутреннего диалога».

Карл подошел и что-то пробормотал.
– Что? Повтори, пожалуйста, я не разобрал слов.
– Говорят, что его убили.
– Кого?
– И.М.Д.

Карл, приложив палец к губам, отошел от меня на несколько метров.

Забавляют такие моменты, когда довольно большое количество людей, находящихся в одном помещении, что-то знают, то, что им хотелось бы обсудить, но вместо этого разговаривают о совершенно посторонних вещах. Как будто электричество разлито в воздухе. В какой-то степени даже противно. Мне, например не верится, что его могли убить, кому он нужен-то. Ерунда какая. А если предположить что это и правда случилось, то всем остальным опасность точно не грозит, потому что тут везде установлены видеокамеры и охрана уже знает, кто это сделал, если вообще сделал. Я, конечно, рассказывал нескольким людям о том, что невозможно одновременно следить за таким количеством изображений, но это означает только то, что я не представляю как это происходит. В мире точно есть люди умнее меня, которые все продумали. Так спокойнее.

А тем временем мы, кажется, уже подходим к кабинету. Самое интересное, что там уже идет лекция. По расписанию там сейчас занимается параллельный класс. Из того класса я знаю только Брайана, он живет в соседней комнате и временами очень громко играет на гитаре. Из-за этого мы с ним ругались не раз, но потом даже как-то подружились. Вроде. У меня мало друзей, из школы только Карл, да и то, потому что мы с ним живем в одной комнате. Но вряд ли его можно назвать другом в полном смысле слова, это не тот человек, которого хотелось бы видеть через пять лет. Если подумать, то таких людей вообще нет. Когда-то, еще в прошлой школе, мы проходили психологические тесты, и не помню, что именно там было написано, но по всем выходило, что я интроверт. Так что все закономерно. Не люблю людей.
Я зашел в кабинет и стал искать свободную парту. Таковых, конечно же, не оказалось, потому что народу набилось в два раза больше чем запланировано. Я сел на первое попавшееся место, надеясь, что рядом будет кто-нибудь не слишком разговорчивый.

– Привет, я Брендон.
– Джейк.
– А что случилось?
– В смысле?
– Почему вы здесь? Нас никто не предупреждал.
– Нас тоже, похоже, что-то с И.М.Д. стряслось.
– А что он у вас ведет?
– Социологию.
– А у нас биология сейчас.

Я кивнул и отвернулся. Ничего не спрашивай, ничего не спрашивай у меня, сейчас не время и вот уже и преподаватель заходит, значит, скоро продолжится лекция.

– Итак, вернемся к тому, на чем мы остановились – биологичка осталась невозмутимой. Кажется, ее не смущало, что количество учеников увеличилось вдвое. Оно и к лучшему.


С.

Утро. Ненавижу утро, надо просыпаться и куда-то идти. И как всегда, конечно же, я проспала. Через двадцать минут начинается биология. Рита уже ушла, опять скажет, что не смогла разбудить. Вот всегда так, никакой будильник меня поднять не может, да и люди плохо справляются. В прошлую школу постоянно опаздывала, здесь вот тоже, хотя и все в одном здании находится. А что снилось, снова не знаю, и наверняка ведь воспоминания появятся в самый ненужный момент, выбив все из головы, так часто бывает, привыкаешь.
Кабинет находится на первом этаже, а я живу на четвертом и в другом блоке. На меня смотрят неодобрительно, но все же разрешают сесть. Не стоит, наверное, опаздывать, если я потом хочу поступить на микробиолога. Микробиология изучает микроорганизмы. Их не видно невооруженным глазом, и значит, что когда рядом не будет микроскопа я смогу говорить, что занимаюсь пустотой. Кажется, это интересно. Только надо перестать опаздывать. Постоянно это повторяю, но ничего не меняется. Надо будет придумать что-нибудь новое.
Я пытаюсь иногда смотреть на ситуации с точки зрения кого-то, кто находится за жизнью. Или \\до жизни\\, так даже вернее. Внутренний голос говорит что-то вроде «посмотри, ты в этом мире, переживаешь из-за нарушения внутреннего распорядка в учебном заведении, которое для тебя выбрали биологические родители». Глупо и даже очень. Но начинает казаться, что это всего лишь игра, маленький кусочек того, что на самом деле важно. Сложно объяснить даже себе. Наверное, что-то вроде попытки зафиксировать происходящее.

Рядом пролетела чья-то тень. Интересно, как можно не заметить того, что к нам в кабинет зашел другой класс.

– Привет, – это Карл, мой знакомый. Иногда ему можно все рассказать, а иногда даже видеть не хочется. Он всегда разный.
– Привет. А вы здесь откуда?
– А у нас урок отменили, и видимо, чтобы мы не шатались без дела, прислали сюда.
– Что за урок?
– Социология. Лучше бы просто препода заменили.
– Почему?
– Не люблю биологию.
– Почему?

И я не услышала, что он сказал, и вообще забыла о разговоре. Все из-за того, что сны вспоминаются в один момент
Побочные эффекты:


\\Серые-серые провода, змеящиеся по стенам. Если смотреть вниз и прямо – рельсы в свете фар. Поворот, резкая вспышка света. Остановка. Двери открываются. Страшно не от того, что они не откроются, а от того, что не получится доехать до конечной остановки. А она уже следующая – Парнас, гора муз, и зачем такие названия, там все равно нет ничего интересного. Промзона. Только каждый третий поезд доезжает до Парнаса, остальные идут до станции «Проспект Просвещения».
Лампочки на стенах, спидометр показывает шестьдесят три километра в час. Скоро все закончится. Я надеюсь.
Я здесь далеко не первый раз, и с каждым разом доехать до конца было все труднее. Я уже и не помню, времена, в которые не было страшно. Рельсы, рельсы. Очень странный поворот, кажется, он идет немного под углом. Да, так и есть, плоскость повернулась.
\\
И  ничего не заканчивается, и я застреваю в этой кисельной бесконечности, и ощущение реальности происходящего обступает со всех сторон. В глазах темнеет, и в какой-то момент я падаю в обморок.\\

Я мотаю головой и смотрю на Карла. Он беззвучно шевелит губами.
– Стой, подожди. Я не слышала, что ты сказал.
– Я объяснял, почему не люблю биологию. Ты совсем меня не слушаешь, – кажется, он немного расстроился.
– Я просто сон вспомнила. Про поезд в метро, двигавшийся по ленте Мёбиуса. И я была на месте водителя. И, кажется, я надеялась доехать до конечной, но это почему-то не получилось.
– Интересно.
– Не знаю, постоянно какой-то бред снится.
– А я никогда не запоминаю своих снов.
– Завидую.
– А… – кажется, он хотел еще что-то сказать,  но тут возобновился урок, и мы продолжили писать конспект. Как всегда. Некоторые вещи, наверное, специально происходят не вовремя.


78

Да он умер, да мы все умрем, ну и что, что камеры ничего не заметили. Кто-то шепотом сказал, что в той комнате вообще камер нет, только лжекамеры. Ну и что, что у меня в голове пустота и непонятно теперь что и делать, когда такие вещи происходят. Да, да, его кто-то отравил, мне уже все равно, одно только важно –  что мы больше никогда не увидимся. И это «никогда» больше мира и оно меня поглощает, давит снаружи и разрывает изнутри. Незнакомые люди принесли воды и накапали туда корвалола, суют мне стакан в руку и говорят: «пей» 

Побочные эффекты:
сонливость, головокружение, снижение способности к концентрации внимания, аллергические реакции. При длительном приеме - хроническое отравление бромом, лекарственная зависимость.

Ничем это не поможет и ничто уже не поможет. Найти убийцу, зачем это нужно, и да, очень похоже на смерть его дяди. Это все не имеет значения, проверить всех учителей и учеников здравая мысль, особенно тех, кто здесь дольше трех лет. То есть ученики отпадают практически сразу, они приходят сюда учиться на два года, да и он здесь только чуть больше двух лет преподает. Как дальше, что дальше? Не трогайте меня, и объясните, почему все вокруг потемнело, и я вижу перед собой потолок.
Гораздо проще закрыть глаза.





Карл

За сочинение про Гамлета я получил три. И правильно, наверное, все равно ничего путного я про него не написал. Уже неделю в школе введено чрезвычайное положение из-за смерти И.М.Д. Нас отводили в кабинет по одному и спрашивали, где мы были в пять часов утра, x числа  и кто это может подтвердить. Смешно. Если бы я хотел кого-нибудь убить, то точно осуществлял бы это не в пять утра. Кстати, Джейк, скорее всего, оказался прав на счет камер. Если бы была видеозапись,  то нас бы не стали допрашивать. Это на самом деле еще больше запутывает. Теперь совершенно непонятно видит камера меня или не видит, или это вообще не камера. И безопасность этой школы под вопросом.
Поэтому все уроки теперь проходят в одном кабинете, и количество уроков в день сократили. В жилой блок нас отводят строем, и мы расходимся по своим комнатам. Скучно.
В кабинете, в котором проходят занятия, стены, оклеены белыми обоями с рисунком из каких-то диагоналей. Если долго смотреть на стену, а потом перевести взгляд на что-нибудь другое, то оно начинает искажаться. Вредно для глаз. Но это единственное оставшееся развлечение. Сейчас вот математика и, вместо того чтобы решать логарифмы, я рисую комиксы в тетради. Я на самом деле неплохо рисую, как мне кажется. Но всё чаще что-то абсурдное. Сегодня я решил нарисовать все-таки комикс про китов и подарить С. Она обрадуется. А Джейк скажет, что я совсем сошел с ума от ничего-не-деланья.
По поводу И.М.Д. он говорит что это, наверное, было самоубийство, а я не знаю, что и думать. Если честно, то мне все равно. Гораздо интереснее рисовать китов. Когда занимаешься любимым делом, время течет очень быстро, как я заметил. Вот и сейчас звонок застал меня посередине очередной волны. Даже обидно как-то.
Но после того как затих этот дребезжащий звук и все начали убирать учебники по математике и доставать учебники по химии, в этот небольшой период времени мне стало казаться, что началось землетрясение. Стул подо мной затрясся, и как будто бы стали слышно что-то, похожее на далекие раскаты грома. Я никогда не присутствовал при землетрясении, и не знаю, на что оно может быть похоже. Но в какой-то момент стало страшно. А потом все закончилось.

\\
может быть поезда


Джейк

Сейчас должна быть химия, но мы все сидим по своим комнатам. За три минуты до начала урока пришел наш классный руководитель и сказал, что произошло ЧП. Теперь мне придется отказаться от версии про то, что это было самоубийство. А мне нравилось так думать. Вчера пришло письмо от матери, у нее все хорошо, но она волнуется, как у меня дела и все такое. К письму была приложена проявленная пленка. Очень давно я отщелкал одну пленку на фотоаппарате и отправил в город по почте. Теперь вот пришли фотографии. Здорово. Я люблю фотографировать только то, что меня удивляет. Например, витражи на пятом этаже, или дерево перед входом в школу, или лягушку, которая живет у С., поэтому другим людям часто бывает неинтересно смотреть мои снимки, они не понимают, что в этом такого. Раньше я постоянно что-то фотографировал, а потом поступил в эту школу, и времени стало не хватать. Да и проявлять тут негде.
Я сложил фотографии в конверт и лег на кровать. Часто лежу так, смотрю в потолок и в какой-то момент начинаю понимать, что прокручиваю голове одну и ту же фразу несколько раз. Или забываю то, о чем я начинал думать и перебираю мысли в обратном порядке. Интересно, откуда вообще берутся мысли. И где заканчивается одна мысль и начинается другая. Непонятно. Не помню где, но была такая фраза «мысль укореняется в тебе и прорастает», а прорастает ли мысль о том, что любая мысль прорастает. Скорее всего, иначе не было бы прошлой мысли. А если еще у кого-нибудь спросить. Например, у Карла, а то он опять сидит, уткнулся в свой компьютер и ничего не видит вокруг. Надо может швырнуть что-нибудь.

– Эээй!
– Да что такое-то?
– Ты в меня подушкой кинул.
– Я тебя звал, но ты не слышал, – наглая ложь, конечно же, но и ему не стоит забывать, что мы живем в очень зыбком мире, – я спросить хотел.
– Спрашивай.
– Ты случайно не знаешь, как отделить одну мысль от другой?
– Их нельзя друг от друга отделить, они же цепочкой появляются. Я знаешь, как раньше представлял? Один человек зажег палочку. Что-нибудь вроде бенгальского огня. От его палочки зажгли свои палочки еще два человека. От каждого из них еще два. И так в геометрической прогрессии до бесконечности.
– Здорово, но не очень подходит. Мысли скорее как веточки на деревьях. Растут друг из друга, и пока не посмотришь на них целиком, не понимаешь, как их много.
– Ты бы хотел быть деревом из мыслей?
– Нет, скорее всего, я бы быстро заблудился.
– А я бы хотел.
– Да ты итак как дерево.
– То есть?
– Такой же нелепый
– Да ну тебя, – кажется, он обиделся. Дурацкие у меня шутки. – Я, между прочим, знаю что случилось.
– И ты мне никогда не расскажешь и унесешь эту тайну с собой в могилу?
– Да нет, почему. Утром в комнате этажом выше нашли двух мертвых одиннадцатиклассников.
– Ого.
– И я о том же. А что с ними случилось?
– Не знаю, никто не говорит. На руках небольшие царапины и все. Отравились, скорее всего.
– Или задушили друг друга.
– Не смешно.
– Как будто бы, если бы мы оказались на необитаемом острове без воды и еды, ты бы меня не убил?
– Нет.
– Забавно.
– Ну тебя. За мной послезавтра приедут родители и увезут меня в город.
– Давно пора, не знаю, почему администрация  медлит.
– Надеются, что все само рассосется, как всегда. Пойду я спать.
– Хорошая идея. А как ты думаешь, кто убийца?
– Да псих какой-нибудь, между И.М.Д. и нашими соседями сверху не было ничего общего.
– И правда. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.

Я понаблюдал, как Карл выключает компьютер, и тоже решил пойти спать. Странно, но когда засыпаешь, начинаешь думать странные вещи, иногда даже кажется, что ты не знал их раньше. Наверное, это мысли людей, которые засыпают в тот же момент что и ты. Раз, два, три. Вот да, странно все-таки, что нас еще не отправили по домам, не хотят, наверное, привлекать внимание. Шесть, семь, восемь. Числа, числа вокруг, хорошо, что не только нули и единицы, а то можно было бы подумать, что я превратился в компьютер, это снова чьи-то чужие мысли и почему меня постоянно не туда затягивает. Десять, одиннадцать
Ноль

С.

Сегодня днем Джейк заходил, принес фотографию Тори. Тори это лягушка. Отец подарил ее мне на шестнадцатилетие, когда я ему сказала, что собираюсь стать биологом. Он обрадовался. Он сказал, что это замечательно, что у меня есть цель в жизни. Пусть теперь у меня будет существо, о котором нужно заботиться. Когда я пишу письма домой, то обязательно передаю привет от Тори. В следующее письмо я вложу фотографию, это наверняка их обрадует.
И еще сегодня Карл подарил мне комикс. Он сказал, что ему понравилась моя идея на счет китов, и он решил ее воплотить. Я когда-то рассказывала ему про витражи и это сложилось с тем, что он любит рисовать.
На самом деле идея совсем не новая, но тот витраж не похож ни на что кроме кита. Значит он кит. Главное, если я буду это произносить, постараться сформулировать как-нибудь по-другому. А то люди могут подумать, что витраж равен киту, а на самом деле изображение равно киту. Люди иногда ничего не понимают.
А еще мне снова снилось бесконечное метро. Это страшно. Тем более что до того момента как оно стало сниться, меня интересовала только одна вещь с ним связанная.
Собаки.
Собаки у входа в метро. Если принять за аксиому то, что все собаки похожи на своих хозяев, то на кого тогда похожи бездомные собаки? И казалось, что я нашла ответ. Они похожи на всех людей сразу. Они как мозайка из взглядов, жестов и слов проходящих мимо людей. Тогда это казалось грандиозным.
Теперь я боюсь даже задумываться о том, чтобы проехать в метро наяву. Столько раз оно оказывалось бесконечным, никто не может гарантировать, что если я буду не в кабине водителя, а в вагоне, все будет иначе. С другой же стороны, если  каждый раз я потом просыпалась, может я и в тот раз проснусь. В любом случае рисковать не стоит.

Побочные эффекты:

Привет, новая фобия.
\\

Лучше просто об этом не думать, в повседневной жизни мне никуда ездить не нужно, оно и к лучшему. Хотя, вполне вероятно, что скоро мне придется уехать обратно, в школе точно происходит что-то нехорошее и это тоже пугает. Карл по этому поводу сказал, что все будет в порядке и нас скоро отправят по домам. За ним родители приедут послезавтра. А меня мама обещала забрать на выходных, недолго осталось. Может быть, дома, вернутся привычные сны.








79

Еще двое, и ничто их всех не связывает, они даже не общались нигде кроме уроков. Кажется, что я уже вечность смотрю эту запись с камеры из комнаты, вот они приходят, обсуждают что-то, включают компьютеры и затихают на время, потом один из них ложится спать, долго вертится в кровати, но в один момент перестает двигаться. Не понятно то ли заснул, то ли  что-то случилось. Похоже на сердечный приступ. Второй через какое-то время подходит к окну, раздвигает занавески и падает на пол. Просто падает и никаких криков, ничего. По его лицу понятно, что это было полной неожиданностью. Время действия – от половины первого до часу ночи. Место действия – третий этаж жилого блока, комната номер тридцать девять. Да,  мы осмотрели все, но то, что нашли, кажется очень странным. Пятнадцать минут назад я отправил еще один запрос на экспертизу, если результат подтвердится, начнется что-то интересное.

Карл

В комнате над нами умерли два парня. Просто вот так вот – жили и умерли. И даже непонятно из-за чего. То есть, наверное, понятно, просто нам не говорят. Значит, нам не доверяют, значит мне еще страшнее. Вчера вечером, чтобы успокоиться, я пошел смотреть на витражи. Солнце светит сквозь них и цвета становятся очень настоящими. Просто разглядываешь стекло, и ни о чем больше не думаешь. Этот осколок – человеческий глаз, а чуть выше – птицы. Надо будет нарисовать. Может в этот раз подарить Джейку?
Я повернул голову, хотел спросить каких именно птиц он любит, у таких как он обычно бывают любимые птицы, но тут что-то тяжелое и мягкое ударило по голове. Подушка. Значок с жирафом традиционно раскрылся в полете и оставил царапину на правом ухе.

Побочные эффекты:
Головокружение, покалывание в руках и ногах, помутнение в глазах, замедление сердцебиения
темнота
\\

Я хотел додумать мысль о том, что это все слишком ненормально, но, кажется, не успел. В какой-то миг я увидел комнату из-под потолка и понял что случилось. Ну вот. Даже испугаться не успел, а теперь и страха нет. И самое главное  я знаю ответ на незаданный вопрос. Единственные птицы, которых он признает –  журавли. 
А еще я знаю, что завтра Джейка будет допрашивать следователь и он не поверит тому, что у моего соседа провалы в памяти, потому что это неправда, точнее половина правды.
Но какое это имеет значение.
Я становлюсь журавлем.
После смерти каждый становится ответом на свой последний вопрос.

82

Как ни странно, убийцей казался парнишка, живущий этажом ниже. Он все отрицает, говорит, что не помнит, что с ним было, но я на таких уже насмотрелся в свое время. Прислали психотерапевта, он сделал вывод, что у того парня с головой не все в порядке, значит, сначала ему еще предстоит психушка. Самое интересное, что он в гости приходил, прицеплял свои значки на все подряд, и никто не считал это ничем особенным. Наверное, он так постоянно делал, а потом стал их отравлять и прицеплять так, чтобы легко было уколоться. Яд как-то извлек из лягушки своей знакомой, ее тоже допросили, сказала, что ничего не знает. В наше время никто ничего не знает. И родители её интересно, о чем думали, когда дарили такое опасное животное. Оправдываются тем, что взяли земноводное на рынке, понравился окрас. А девочка тоже молодец, собирается стать биологом и не может отличить ядовитую лягушку от домашней. Хорошо, что когда кормила её, не отравилась. Или когда аквариум чистила. В любом случае, я не могу уже находиться в этой школе, сегодня последняя ночь, завтра уезжаю. И надо осмотреть все помещения на предмет раскрытых значков, а то такая ерунда ведь, а люди умирают.
И хватит об этом думать, а то никогда не засну.
Когда я лежу с закрытыми глазами, то вижу перед собой огонек. Он приближается, но никогда не получалось его разглядеть вблизи, я засыпал. Сейчас вот понял – это поезд. И, кажется очень важным то, что я не внутри, а снаружи. Я должен быть на месте водителя иначе этот поезд так никуда и не приедет. Надо дождаться. Не стоит идти навстречу, лучше просто ждать. Представить, что я лежу на рельсах и ждать. Это ведь мой поезд, он не может меня переехать, он остановится и я займу свое место.
\\
темнота
\\
кажется, я многое теряю из-за того, что засыпаю не вовремя.