Сказка о эльфийском городе

Жил был ученик волшебника. То есть, был он настоящим учеником и учился у, вообщем был подающим надежды студентом. Было это в те времена, когда некромантию, уже девять сотен сезонов холода, как запретили. Так вот. Ученик этот, а звали его, кажется, Херольт, а для друзей просто Ольти.
Ольти – студент, был зануда и зубрила, реалист и скептик. Чем и нравился профессорам и они, конечно, чаяли оставить его в Академии и вырастить из него верного науке и безопасного для себя сотрудника. Теоретика и манускриптную крысу, к этому все и шло. Экзамены он сдал успешно, и оставалась только одна формальность. Практика. Обычно это была работа в библиотеке, где молодой маг анализировал какое-нибудь «запрещенное» заклинание, потом давал клятву о неразглашении и верности, и самое страшное, что с ним могло произойти, это диарея от вида особо мерзкого вызванного существа. Или, наиболее частое: аллергия на червей, что заводились в легких и были неразлучными спутниками грибка вызванного древней пылью. Все это исцелялось двумя словами или настоем горящего Пятишипника. Словом все было просто.
Но. Ольти…  Ольти страдал гордыней. Этот «самородок» и «удивительно покладистый малый» носивший хрустальные очки, и рожденный в семье деревенского учителя математики. Тощий, пухлогубый Ольти страдал самой страшной степенью гордыни. Он мечтал стать героем и непременно рыцарем. Но родители не наградили его ни одним качеством, которое могло бы приблизить его к этой мечте. Был он темноглаз, с темно каштановыми волосами и наверняка страдал бы страшными дефектами кожи, если бы не знал добрый десяток заклинаний против этой напасти. Словом, был он больше похож на худую некрасивую девицу. И признаться честно, из всего небольшого опыта «ласк» что уже был у молодого мага, больше всего ему запомнился и грел душу случай любви с соседом по комнате. А с женщинами, будь то проститутки или простушки из села, чувствовал он себя пусто и немощно. Я улыбаюсь в этом месте и говорю; «что бы знать все это, не нужно быть Верным Высшей войны Хелейн. Нужно быть просто - внимательным»
Но. Для того, что бы знать о том, что произошло дальше нужно быть чем-то чуть большим, чем просто внимательным молодым человеком с маленьким шрамом за правым ухом…
И так. Конечно, в начале Ольти согласился на практику в библиотеке и там то нашел одну очень маленькую тетрадь. Старую, совсем старую тетрадь, обычного переплета и из обычного материала. В таких тетрадях пишут дети в деревенских школах, материал же для изготовления ее страниц растет на берегах деревенских же прудов. Белая суставчатая трава похожая на длинные птичьи кости, соединенные множеством суставов и белых полупрозрачных сухожилий. Раньше, думали, что она ядовита и жгли ее, а свои рукописи творили на выделанной шкуре молодых бычков. Такое было дикое время, да… Тетрадь. В ней был гербарий и неимоверно старая карта, тонкой ручной работы… На удивительно белой коже была выполнена карта, а краска надписей замешивалась кровью совсем не звериной. Ольти забыл сон и еду, забыл кашлять от вредной пыли библиотеки и в течении трех дней собрал всю информацию связанную со странной тетрадкой, картой и засохшими листьями неведомого растения.
Существовала легенда. Легенда гласила, что когда-то, «У Скульд Ткущей были Верные. Были они хрупки и неподвластны старости, прекрасны, ясны очами и помогали госпоже хранить воспоминания и красивые вещи уходящих в небытие народов». Сам я слышал для них название «Эльфы» но люди любят нарекать, не спросив истины. «Так же хранили они колодец, вода которого даровала молодость»; вероятно, что бы полюбившиеся  существам Скульд смертные, или зверюшки не исчезали искрой упавшей звезды  с небосвода их времени. Так гласила легенда.
И белая карта вела прямо к тому колодцу, а тетрадь была путевыми заметками. Ничего не значилось в тетради об опасностях или тяготах пути, а неизвестный «ботаник» как видно вернулся в храм знаний живым и здоровым.
«Вероятно, это кто-то из мэтров прошлого, или ушедший на покой науки и путешествовавший уже седым старцем маг» - так решил наш герой и стал собираться в дорогу. Другие же книги, которые он отыскал в библиотеке и имевшие хоть малую связь с интересовавшей юного мага темой рассказывали легенду в кратком или немного более художественном вариантах. В одном романе подписанным неким фон Бернским даже говорилось, что «Верные Скульд перебиты в жестокой войне, а колодец отравлен и завален камнями».
Но желающих прославится, редко останавливает художественная литература. И наш рыцарь пера, посоха и воли отправился в настоящий поход.
Академия дала ему двух охранников, четырех лошадей, провизию и немного монет объеденных империй.
Было теплое лето, когда компания отправилась в путь. Охранники, были типичными выжившими наемниками, оба были совершенно не способны к волшебству, а значит и не подвластны ему. Но зато были прекрасными фехтовальщиками и отлично стреляли из арбалетов. Словом, были уже очень опытными воинами.
    …Эта история была уже конечно, много после объединения империй, а значит, в ту пору мне почти перестали сниться кошмары о белом дереве…
Воины были хоть ленивы и немного в возрасте все же отлично чувствовали себя в походе и, кажется, совершенно не уставали. Любимым их развлечением было рассказывать бедному магу о том, «сколько на их счету мертвых «ворожил» и как легко, его сопляка можно убить». Но о лучшей охране юноша и мечтать не мог, все, что касалось магической опасности ему практически не угрожало, а если угрожало так в том и была цель настоящей практики. Воинов звали Лесн и Руч. Руч был здоровенным дядькой с седой щетиной и немигающими голубыми глазами, щетина же росла на всей его голове равномерно. Казалось, что осознав свою участь, волосы однажды начали разбегаться кто куда: брови стали бородой а борода решила удрать на шею и затылок. Но участь многих была плачевна и в некоторых местах этот покров прорезали глубокие борозды темно вишневых рубцов. Ручищи у Руча, тоже были волосатые и огромные, когда он восседал на своем пятнистом мерине они неизменно покоились на древке двулезвенной секиры. Тусклым ее металлом воин ловил солнечный свет и неизменно стремился бросить сноп бликов в глаза то своему напарнику, то бедному Ольти. Наш герой в первый же день похода обгорел на солнце и не сразу приспособив заклинание от «огненных языков № 196»  для лечения своей напасти страшно морщился и вовсю не любил солнце. Словом, Руч был похож на вальяжного снежного рыболова, что с виду весьма безобиден и поражает своей неуклюжей игривостью. До того момента пока он не решит что ты рыба. Что странного в том, что рыба бегает и кидается огнем? Рыб ловят и едят, какими бы странными они ни были..
Лесн был другим. Лесн был изысканным лучником, с аккуратной бородкой и неисчерпаемыми запасами историй о женщинах. Он был бастардом, какого то двора, и видимо, до седых волос не смог простить себе ни своего происхождения, ни бездарности. Эта обида сделала его трепетным и циничным. И эта уязвимость в сочетании с аристократичностью и мужеством влекли к Лесну женщин всех видов и мастей. Увы, самая стойкая из них не задерживалась больше недели…
Я не стану рассказывать о странствии через цветущие земли Схивии и разграбленные и печальные города Гекцланда. Не представляется мне так же интересным говорить о том, как где и сколько раз Руч вызвал на бой и побеждал разного рода  бандитов, воинов и магов и сколько кружек меда он выпил и как это не сделало его счастливее, так же я не буду рассказывать о всех женщинах которых обольстил Лесн. Скажу только что в Гекцланде в городе Тсарадорфх наш Ольти нашел, наконец, одно отличное заведение, подобное тому, куда иногда ходят, чтобы развлечься с девочками. Но в том, что нашел Ольти, были юноши. Там он познакомился с одним благородным человеком, магом музыкантом и поэтом и экспедиция задержалась в городе на два месяца. Два месяца спустя, разочарованный и печальный наш студент собрал своих охранников с разных концов Тсарадорфха, и странствие продолжилось.
Наконец ступили они в лес, который значился на карте найденной вместе тетрадью. Лес предгорья Арп на территории Гекцланда. И была уже осень. Ольти сделался, мрачен и еще более безразличен к происходящему, а в одно утро встал с такими грустными глазами, что Руч похлопал его по плечу своей огромной ручищей, предложил крепкого из фляги и поговорить.
До сих пор они двигались по вымощенной серым искрящимся камнем дороге, но на четвертые сутки пути, ближе ко второй половине дня дорога начала прерываться так сильно, что иногда и вовсе терялась из глаз, проваливаясь в зеленый мох и оставляя пространство уже вполне уверенным серым хвойным деревьям. Но в целом, лес был доброжелательным и прозрачным, и наши путники, доверяя коням, карте и серебряному прибору в руках Руча, (Руч лучше всех мог ориентировать движение) не спеша, двигались к мифической цели.
На пятые сутки путешествия в лесу дорога пошла резко вверх, и ландшафт стал меняться с лесного на действительно горный. А  ночью Ольти стал творить заклинания от умышленных и случайных проклятий. И только оградив лагерь, тремя самыми сильными охранными заклинаниями он успокоил коней, и смог успокоится сам.
На шестой день пути лес стал реже, а горы еще выше им начали встречаться кости, животных и людей. Вечером того же дня они перешли широкий каменный мост над ущельем на дне которого свернулось в пыли мертвое русло реки, полное теперь белесыми костями. Ночью восемь охранных барьеров вспыхивали и трещали, а отошедший в кусты Лесн в ужасе зарезал серую тварь, видом напоминавшую огромную мертвую обезьяну без шерсти, но с огромными клыками. Несмотря на сходство с трупом тварь была ловкой и опасной к тому же явно магической, но невероятно физически сильной. Бедный обмочившийся Лесн едва спасся. Тогда юный маг запретил своей охране покидать лагерь. Дуализм, как он объяснил, случай интересный и требующий изучения. Но, от того не менее опасный.
А утром седьмого дня они увидели дракона, он парил, собирая себя из руин. Он как - бы строил свой корпус, притягивая незримыми нитями воли ржавые сегменты доспехов, кости погибших, прах сожженных. Он собирал себя из руин того, что было городом. Это было царственное зрелище. Царственное и жуткое. Железо, кости и пепел свивались в единую материю, звеня и лязгая таинственно и мелодично.
Это было музыкой.
Дракон повернул голову и увидел одного волшебника, двух воинов и четырех лошадей на трех сидели люди, а четвертая несла кладь…
 Музыка замерла. Кони заржали, а воины выругались. Дракон был материален, но слишком мертв, чтобы быть уязвимым для них. Это были хорошие воины и всю свою жизнь они служили магам и воевали против магов и всего что имеет волшебный характер.  И они знали, «с драконом,  крылья которого укрывали от них небо им было не справится».

Но. Тварь не напала.
Музыка заиграла с новой силой:  вновь стучали косточки, железо жалобно скрипело и звякало, ветер выл и жаловался голосами тысячи умерших.
«Уведи меня за собой ржавое солнце» - он поет, дрожащим голосом сказал Херольт. Что-то выбелило виски юноши и словно бы съело темноту глаз.
«Карта ведет нас дальше». – Прошептал маг и тронул коня.
Словно в трансе ехали они вперед, эхо билось о стены пустого города. Руины были живописны и абсолютно пусты. Ни призраков не зверей, только пестрые бабочки трепетали резными крыльями ища укромное место, где бы наступающие холода обратили их в легкий цветной прах. Через некоторое время путники даже перестали вздрагивать, когда из-под копыт коней срывался вдруг череп, или фрагмент латной рукавицы и улетал наверх, где дракон все собирал и собирал себя. Но утренние туманные облака растаяли, и печальное осеннее солнце превратило серую тварь в золотую драгоценность. Пепел танцевал сверкающими чешуйками огненной саламандры, кости казались теперь изящными линиями панциря. Ржавое и обугленное железо доспехов превращалось в острые зубы, выступы хребта и защитные пластины. Волшебство солнца перевоплощало серый хлам в золото. Это было волшебство. Не механическое заклятие, а истинное искусство, поэзия и музыка. Медь с остроконечных случайно уцелевших башенок города тоже начала вплетаться в узор чешуи, в след за ней, плавно вспорхнули без труда отыскавшиеся среди хлама золотые фибулы, женские серьги, цветные прозрачные камушки. Последним финальным украшением легли опавшие красные листья и сухие цветы. И чем полнее становился дракон, тем отчетливей звучала музыка. Темы становились сложнее,  а звуки изысканней. И все четче звучали слова, повторяемые незримым хором. Наконец голоса зазвучали настолько отчетливо что Ольти вздрогнув натянул поводья. Ему словно бы стало холодно, и он закутался в свой пятнистый плащ подбитый мягким серым мехом. Воины наблюдали за тем как стекленеют его глаза, а детский красный рот беззвучно вторит непонятным для них словам песни. Спустя некоторое время Руч, не чуждый впрочем, прекрасному, но от того не менее любопытный помахал закованной в сталь ладонью перед лицом завороженного мага и тихо попросил перевести.
- «Это древний язык, но я понимаю его, хотя, он да, он утрачен, я видел его только в книгах, отрывки, его не,.. они, он поет..

- Уведи меня за собой ржавое солнце!
Острым краем далеких дней полных счастья.
Распрягая своих коней, Бог смеется
И блестят перегибы рек на запястьях..»

В этот момент дракон повернул голову, увенчанную золотой короной листвы, вниз и влево, в сторону идущих и издал долгий, мелодичный трубный звук. И даже Лесн, мог поклясться, что тварь улыбнулась. Улыбнулась и унеслась к солнечному диску и синей цепочке далеких горных вершин…
Воцарилось молчание, только робкий ветер шелестел оставленными листьями и шептал в пустых арках и залах пустого города. А откуда-то издалека все еще звучала тонкими колокольчиками улетавшая вместе с драконом музыка.
- «Карта ведет нас дальше» - Вздохнув, тихо промолвил Руч, но маг не слушал его, и воину, пришлось взять присмиревшего коня завороженного юноши под уздцы.
Словно серебристые тени двигались они по пустынным улицам разрушенного города, словно наугад пущенные стрелы металось металлическое эхо из под копыт их коней, щелкало разбитое когда-то цветное стекло окон и мелкие камушки. Светлая беззащитная тишина. «Уведи меня за собой»
Маршрут заканчивался в часе пути от того что было городскими стенами. Белая карта гласила, что здесь находится то, что они ищут.
Грустный Ольти открыл тетрадь и безмолвно разглядывал небо сквозь сеточку лиственного скелета. Это здесь, сказал он и спрыгнул с коня. Запутался в плаще и собственных ногах и немного ушиб колено. Совсем не героический прыжок. Но он словно не обратил внимания на попытку реальности вновь унизить его и указать ему на его физическую слабость и неприспособленность.
- «Ворота. Вот они! Ворота в Город! Первое кольцо обороны и священный источник! Мы нашли их!»
На воротах была печать. Они были запечатаны с внешней стороны, что впрочем не остановило наступающих, они просто разрушили стены. А ворота остались. Полуистлевшая тяжелая их древесина все еще была связанная сталью, золотом и серебром. Ворота оставались замкнутыми. А заперты они были; истлевшей, но верной плотью, раздробленными костями, и волей, что даже после смерти стража не угасла и не ослабела. Страж и правитель города. Словно старое  чучело сельских огородов болталось его тело на ненужных городу воротах, намертво прибитое к ним сотней всевозможной длинны стрел, и добрым десятком копий. «Уведи меня за собой»
Маг прошел мимо ворот двадцать шагов, и лишь потом поднял на них застывший, безразличный взгляд. Его стража осторожно следовала за ним. Колодца не было. Высохшее чуть влажное русло ручья, покрытое мхом и красной листвой. Красное резное платье незнакомых деревьев, точно такие же листья что были в гербарии белой тетради найденной в библиотеке. Забвение и тишина.
Через следующие двадцать шагов Ольти увидел источник.
Прежде, когда город был еще жив, здесь была купальня, сложенная из белых искрящихся камней: тонкое каменное кружево, легкая острая крыша, но теперь лишь камни. И слабый беззвучный родник, словно сухая слюда блестел он под прозрачным осенним небом.
На камнях купальни сидела женщина, такая хрупкая и неподвижная, что с первого взгляда Ольти и не понял, что это живое существо. Статуя, белое изваяние, изъеденное ветрами и водами времени.
Но статуя обратила к юному магу печальное и прекрасное лицо.
-«Мальчик, здесь нет ни подвигов ни молодости, только пепел и воспоминания»
- «Я заметил, госпожа, это был ваш дракон?»
- «Да, я последняя кто бережет память об этом городе и верность ему, дракон неуязвимый символ, защита от грабителей и дураков, последний памятник искусства, что еще есть у меня, вещ в себе»
- «А вода? Она действительно была волшебной и дарила Время?»
-«Почему же была? Но, видишь ли, наша история завершилась и Время дарить больше некому, никто не останется здесь. А если принести ее людям, даром им будет лишь боль и смерть. Время, но не неуязвимость дарит родник. Зависть, гнев, и негодование, породит твой подарок среди людей, а маги и без того знают, как брать себе время. Посмотри, что произошло здесь. Равенство. Смерть для всех… Мы были хранителями: теми, что могли жить вечно, но не бессмертными. Скульд, создала нас уязвимыми…Я ответила на твои вопросы, мальчик?» Она печально посмотрела на него воспаленными от постоянных слез, но все же очень красивыми голубыми глазами. Беззащитное дитя, белокурое и ранимое, сидела она перед ним. Ее одежды выцвели и обветшали, и только золотая нить сложного цветочно-геометрического орнамента отражала лучи уже слабо греющего солнца.
- «Значит, не было никаких причин? Кроме тех, что вы храните историю? Ведь книги можно переписать или сжечь? Можно рассказать, новую историю людям? Неужели так важно? Политика? Власть? История объединения империй? Все это было важнее искусства?» Он в потрясении смотрел на руины. «То есть, власть пары сотен идиотов важнее истинного знания и воли Высших?
- «Да. Высшие создали этот мир для людей. Создали так что бы люди не чувствовали себя непричастными и слабыми… Хотели защитить людей. К несчастью, я не человек. И у меня теперь ничего нет.. Только воспоминания. Хочешь, набери воды…Она подойдет даже твоим стражам. Такие же как они разрушили здесь все. Возможно их отцы.»
Странный диалог пугал юношу. Он чувствовал что эта странная женщина знала, что он придет сюда, и о нем самом она тоже все знала. Он набрал во фляги воды и уточнил на сколько хватает ее волшебства. Она отвечала, что пока есть желание жить. Они напоили коней  и выпили сами. Воины не скрывая сожаления, говорили, что на них магия не действует. В ответ «эльф» только грустно улыбаясь назвала магию источника «Законом».
Казалось, все члены экспедиции чувствовали себя виноватыми и подавленными. Конечно, они никогда лично ничего здесь не разрушали, но были элементами того общества, которое превратило волшебство в науку и ремесло. В систему управления людьми, систему их подчинения. Они тронулись в обратный путь. Эльф, Лиитая, так ее звали, осталась сидеть на камнях, неподвижная и лишенная всего кроме воспоминаний.  Экспедиция миновала город. Руч неуверенно нарушил молчание, сказав, что уедет теперь к сестре в деревню и будет помогать там по хозяйству. Лесн поддержал его, а потом вдруг заявил что женится и заведет «десять, нет двенадцать детей».

Но вновь воцарилось молчание.

Они уже выезжали из города, когда Ольти безмолвно развернул коня и карьером направил его назад к ручью. Будя  эхо и поднимая облака праха и пыли мчался он по улицам чувствуя что все в этом мире ужасно и неправильно а сам он, лучший ученик Академии магических наук последних тридцати сезонов, просто болван. Все о чем он мечтал, было здесь и вот такие как он, жалкие и ущербные все испортили. А Высшие просто пожали плечами и сказали «Эта свобода выбора людей, это их мир, когда-нибудь мы уйдем отсюда навсегда». Сказать, что он себя ненавидел было бы слишком мало. Просто в этот момент в бешенной скачке через прекрасный разрушенный город он понимал как глупы были его желания значимости в обществе, амбиции и все его социальные планы конструирования собственной личности на фоне. Потому что в нем нет ничего от того, кем бы он хотел себя видеть. Ему противно и откровенно не хотелось быть собой, да и просто быть. А раньше не хватало духа и чести в этом признаться…
Лиитая сидела там же, где он ее последний раз видел. Он даже усомнился, вставала ли она со своего камня последние пятьдесят сезонов. Или сколько времени назад был разрушен этот город?
- «Госпожа! Госпожа!» Он спрыгнул с коня и даже забыл быть неуклюжим.
– «госпожа! Страж ворот! Он ведь!?» - Волнение и сбитое скачкой дыхание не давали ему сказать фразы полностью. Она повернула к нему лицо мокрое от слез и перекошенное такой мукой, что маг просто испугался эльфа и засомневался в верности происходящего.
-« Я знаю только одно заклинание. Только одну возможность вернуть. Мне это не помогло… И.. Научивший меня этому заклинанию не вернулся… Он меня не любил… Но, если страж Города вас любил. Он ведь любил вас? Он ведь не ушел? Да?»
Она только кивнула. Она была не человеком, но Верной Скульд и последним хранителем воспоминаний. Она не имела права возвращать. Когда-то она не имела такого права, а теперь у нее не было ни знаний, ни власти, чтобы вернуть того, кто был для нее радостью и смыслом бытия. Мудрость и память стали для нее безумием, а бессмертие проклятием.
А Ольти уже лихорадочно выдергивал стрелы и копья из того, что было когда-то Стажем. Это оказалось очень нелегко физически, а магия здесь не могла помочь: дерево и металл, убивший и приковавший Стража к воротам были совершенно лишены волшебства, а значит и неуправляемы для мага. К тому моменту, когда подъехали Руч и Лесн даже половина работы еще не была сделана. Воины не поняли ситуацию. Руч от удивления приоткрыл рот и склонил голову набок, провожая взором каждую стрелу вынутую из костей и полуистлевших доспехов погибшего героя. Лесн начал истерично чесать бородку вглядываясь то в неподвижную женскую фигуру то рассматривая труп на воротах.
- «И? что ты намерен делать?» - Спросил наконец бастард. «Ты что хочешь делать? Забрать это? С собой?» Маг молчал. Лесн спешился, он припоминал что то о запрете на возвращение. О запретной науке и приказе № 301, убивать всех кто прибегнет к попытке нарушить закон.
- « Ты намерен вернуть его?» Спросил наконец Лесн. Такого лица у юного мага он никогда не видел.
-« Да! Я намерен! И я это сделаю! И я убью вас! Если вы будете мне мешать! Я убью вас голыми руками!» Он покраснел как вареный скварк и сжал худые костлявые кулаки.
Руч спрыгнул с седла беззвучно и мгновение спустя, словно он был действительно опасным Северным Рыболовом, оказался возле Ольти. Гигант схватил мага за плечи так что тот не смог больше шевелиться.
«Послушай, детка. Ты сейчас нас обижаешь. И поверь, убить ты голыми руками можешь только сам себя»  Ольти смотрел в голубые глаза воина и беззвучно плакал. – « Так вот. Я уже не черта не понимаю в этом мире. Но, ты похоже единственный приличный маг из всех кого я встречал, хоть и хм… И любишь мужчин» Ольти покраснел еще сильнее, хотя это и казалось немыслимым.
«Так вот, ты отдохни и приди в чувства для ритуала, тебе же для этого очень много воли нужно, а мы освободим тело от железа.» Последнюю фразу Руч сказал так, словно предлагал забить поросенка к ужину, или налить вина.
-« Откуда ты знаешь, что мне потребуются силы?» прошептал маг.
-« А ты думаешь, ты один умеешь читать? Мне не запрещено бывать в библиотеке.» Ручь беззаботно взмахнул огромными руками освобождая юношу.  «И». С некоторым смущением добавил наемник «Мы не уедем отсюда без твоей помощи. Эти твари в лесу. Нам с ними не справится. Мы сюда добрались благодаря твоей осторожности» Воин улыбнулся и вновь потряс мага за плечи, а потом обратил свое внимание к воротам. Та аккуратность с которой «Рыболов» принялся освобождать тело Стража, и делал он это столь аккуратно и почтенно словно в его руках был меч его священных предков и теперь он очищал его от вековой ржавчины. Возможно, так и было.  Лесн задумчиво чесал бородку. Он как бы неохотно сполз с седла и направился к последнему живому эльфу.
-« Вы, не плачьте. У вас глаза красивые.» Он не знал способна ли она чувствовать холод, голод и жажду но зачем то накрыл ее своим плащом, а затем принес ей флягу с вином, кусок овечьего сыра и сухую лепешку.
-«Город пал десять и сто сезонов тому назад, с тех пор я ничего не ела и только ждала»
Он не стал спрашивать, чего же она ждала, только удивился, что так долго можно ждать.
Она отпила вина и начала есть, не спеша, тщательно пережевывая и задумчиво глядя на ворота.
Наконец кости Стража были свободны от убившего его металла и верных истлевших доспехов. Свободны, и аккуратно разложены на зеленоватой ткани шатра. При жизни Страж был гигантом не меньше Руча, но видимо более изысканного телосложения. Теперь же, на это указывали лишь потрескавшиеся кости с истлевшими остатками плоти, небольшое количество черных длинных волос еще держалось на черепе и маг подумал, что эльф был очень красив, но потом вспомнил, что по легенде все Верные Скульд красивы.
Собственно ритуал был весьма несложным, и был даже не плетением сложного узора, а лишь прошением, зовом. Но насколько понимал ситуацию маг, душа Стража и без того все это время оставалась поблизости.
«Семь стихий» Да, такого он еще не творил, все было просто, настолько просто, что маг и не подумал о том, что собирание чужого тела практически создание его заново, может стоить столько сил. Он понял это когда начал задыхаться. Собственно ошибка была типична и стоила жизни очень многим. К счастью, Ольти был силен и умел контролировать свои силы. «Семь стихий! Прошлое! Будущее! Настоящее! Вода! Огонь! Ветер! Земля! Музыка! Зерно! Рождение! Смерть! Война! Дракон»
И дракон действительно появился, в красном горном вечере мелькнуло его медное тело. Ольти вздохнул и стал очарованно наблюдать, как уже без его участия кружатся вокруг обугленных временем костей золотые частицы, соединяясь друг с другом и свивая заново изорванную сталью и истлевшую мускулатуру Стража. Мышцы, кровеносная система, утраченные фрагменты скелета. Заклинание было очень простым и для его исполнения требовалось всего три составляющих. Первое, умерший должен иметь огромное желание вернуться, (И это, пожалуй важнейшее условие). Второе, маг, вторящий заклинание должен обладать некоторой фантазией и действительно быть волшебником, что бы его услышала душа  того, кого он желает вернуть, и когда эта душа услышала очень важно вернуть жизнь не ценой потери своей, а просто восстановить ее из семи стихий и их составляющих. Третье, важно, что бы стихии собрались, это зависит от того насколько талантлив маг и… Собственно, на это уже воля Высших. 
Дракон все кружил и кружил высоко в небе, словно играя умирающим днем.  Вся компания заворожено наблюдала танец золотых частиц, казалось, что драгоценная статуя мерцая проступает сквозь их хоровод тваря очертания Стража. Лиитая беззвучно плакала. Лесн так плотно укутал ее в свой плащ, что она теперь походила на мумифицированного зверька или гусеницу гигантской бабочки. В какой то момент Руч подумал: сейчас она нарушив все законы природы все же умрет от невероятных переживаний, и он положил свою огромную левую ладонь, в кожаной усиленной сталью и бронзой перчатке ей на плечо, так они и замерли  созерцая танец. И никто не заметил черного, стремительного силуэта в небе. Никто не видел, как взметнулось совсем рядом с воротами, облако пыли, поднятое узорами черных крыльев. Огромная тварь - дракон - воплощение хаоса, вызванный из вечный ночи и закованный в синюю сталь. Его глаза словно самые холодные звезды и невозможно верно назвать их цвет. Так мерцают звезды. Красный? Голубой? Фиолетовый? Только вертикальные зрачки, тонкие полосы черноты дают  знать, куда устремлен взор монстра. Сложив крылья и скользя черной тенью меж руин, тварь приблизилась вплотную к месту где творилось чудо. Люди были слишком поглощены происходящим, а Лиитая смотрела теперь лишь туда, где танцевали сверкающие частици частицы стихий.
Ветер, холодный ветер ужасающей силы ударил людей. Ветер - так им показалось. Черный дракон взмахнул крыльями. Люди обернулись и увидели его. Ольти вскрикнул. Воины растерянно потянулись к оружию.
«Бу!» – Сказал дракон.
«Тише, успокойтесь» -  Голос, почти шепот. Маленькая черная фигурка. Длинный плащ, темные волосы. Никто не разглядел ее, все смотрели на черного монстра.
«Приветствую тебя, Лиитая!» Лиитая вздрогнула и ее безразличное лицо, затуманенные стеклянные глаза, все ее существо вдруг преобразилось, будто горные реки вновь нашли и напоили своими яростными водами покрытый зеленой тиной пруд.
«Госпожа!»  - Эльф подпрыгнула: словно гусеница обратилась в бабочку и бросился к ногам девы в черных одеждах.
«Я всегда говорила, что вы хранители истории, но вместе с тем вы живые существа, но не музейные экспонаты».
Люди снова не понимали что происходит.
«…У меня появились трое Верных. И они вернули мне утраченное. Очень приятно» - Сказала Скульд.
«Вы трое теперь тоже мои Верные… Не понимаете…» Молодой маг тёр глаза, желая избавится от чувства, что он попал в собственный детский сон. Воины просто ничего не понимали.
Меж тем последние золотые частицы спрятались под веками Стража, и он открыл изумрудного цвета глаза.
« Здравствуйте Госпожа!» Движением большого кота страж потянулся, словно после долгого сна поднялся на ноги и поклонился Ткущей изящным глубоким поклоном.
«Ита! Любимая, перестань же рыдать, и дай мне свой плащ!» 
Но было уже поздно Лиитая рыдала синей бабочкой распростерлась она на землю возле ног Скульд. Тогда Страж протянул к магу руку в повелевающем, но благородном движении и ошеломленный Ольти без слов отдал эльфу плащ.
Страж действительно был очень красив. Густые черные волосы, правильное лицо с острыми даже хищными чертами, белая кожа. Он завораживал Ольти. Что-то звериное, очень древнее и в то же время хрупкое  и трагичное было в эльфе. Он был так красив и изящен, что маг уже не мог представить его мертвым.
 Страж укрылся плащом, и опустился на колени перед той, что так долго и верно его ждала. Он долго смотрел на нее с грустной красивой улыбкой, теребя пальцами, золотые спутанные пряди ее волос и Лиитая начала улыбаться в ответ.
«Возьми себя в руки Ити, мы видишь, обязаны развлечь наших новых друзей и госпожу, увы, - продолжал он поднявшись на ноги и смотря не отрываясь в меняющие цвет и теперь почти черные глаза Скульд, - Увы, мне нечем вас радовать, нет музыки нет архитектуры, разве что золотой дракон Лиитаи. Последнее ее волшебство»
 - Мертвым ты мне нравился больше  - сказал черный дракон, - Эли, ты не представился и не поблагодарил. От низкого голоса дракона вибрировал воздух, и все было в этом голосе: трубы охотников, барабаны солдат, флейта пастушки. Воины же уже пришли в себя от удивления и, почувствовав себя в безопасности, решили задать вопросы.
- Скульд? Вы знаете наши имена?  - Поклонился Руч. Скульд улыбнулась. – Я, ткущая прошлого. Рада видеть вас здесь! Но!-  Она обратилась к магу. - Ольти? Ты все еще мечтаешь быть моим верным?? Она улыбалась.
Да! - Почему? – Почему так? Почему я?
- А кто? Господин Херольт? Историю творят люди. Но у меня есть свое мнение о том как они обращаются со своей памятью… Но, скажите пожалуйста, если вы знаете кого то кто радовал бы меня больше чем вы? Спасибо вам. Вы вернули мне моих верных, и подарили еще троих. Руч наклонил голову, Скульд кивнула ему.
- А ты мой милый Эллингор, Страж ворот и города, тебя ждали и пришли к тебе на помощь. Я рада, очень рада тому, что воля и любовь в тебе столь сильны.
Но ты гневаешься?. Ты ведь самый старший и первый из моих верных. – Он отвернулся, сделал шаг за спину своей любимой, а потом словно уменьшился и спрятал лицо в ее волосах.
Господа? У вас ведь есть сильное желание увидеть этот город нетронутый огнем и познакомится с другими эльфами? Воины кивнули, а Маг даже хлопнул в ладоши.
Скульд щелкнула пальцами. Это был уже не танцующий поток. Нет, искрящийся ветер пронесся по руинам, и они вновь обратились в целое.
- Госпожа Скульд? А жители города? Они уже там? – Ольти, стоял, подпрыгивая и пританцовывая на месте,  и вел себя совсем как ребенок, вероятно полученных впечатлений было для него слишком много или же он больше не видел смысла скрывать свои чувства и вопросы.
 

  Думаю, нет смысла рассказывать эту историю дальше. Хочу лишь сказать, что это самый прекрасный город из всех, которые мне доводилось видеть. Он завораживал меня и когда лежал в руинах, тогда, я видел его впервые, это было через… было через несколько сезонов холода после войны.  И совсем недавно я был приглашен в город. Этой осенью, после того как Скульд наконец то замкнула круг случайностей и совпадений. Это по настоящему красивый город.
Мне было лестно понимать, что я имею непосредственное отношение к его восстановлению. Так как именно мне было поручено составление материала, способного привлечь Херольта на путь его судьбы. К сожалению «Эльфов» в городе живет лишь семнадцать. Остальные исчезли, канули в Лету.