Гонопольский и Шляпоберский

Гонопольский и Шляпоберский, как истинные ленинградцы,
Чуть что, сразу начинали ругаться.
Стоят на Загородном у Пяти углов
И обрушивают друг на друга миллионы слов.
При этом Гонопольский переходил на польский,
А Шляпоберский переходил на венгерский.
Так стоят они и машут руками,
Выглядят при этом полными дураками.
Гонопольский орёт по-польски,
А Шляпоберский орёт по-венгерски.

На голове Гонопольский носил беретку,
А Шляпоберский в кармане носил левретку.
Но, и такое случалось нередко,
У Гонопольского Шляпоберский украл беретку.
Лысина  Гонопольского страдала зверски,
И он думал: "Ну подожди, Шляпоберский!
Ты,- думал он,- стащил у меня беретку,
Так я стащу у тебя левретку".
Но не осуществил эту месть ни разу,
Опасался, что нагадит в карман зараза.

Когда Шляпоберский руководил опереткой,
Он не по-джентльменски обошёлся с одной субреткой.
И сказал ему тогда Гонопольский:
"Ты, Шляпоберский, мужик очень скользкий".
А когда Гонопольский руководил ипподромом,
Некоторых лошадей он подпаивал бромом.
Из-за этого Шляпоберский лишился немалых денег
И потом оплакивал целый день их.
Оба написали в Комиссию Гражданского Бдения,
Но ни тот, ни другой не произвёл впечатления.

Гонопольский купил автомашину "Победа".
"Теперь,- думал он,- от этого подлеца я уеду".
Но Шляпоберский примостился на заднем сидении
И комментировал ситуации уличного движения.
А теперь и тот, и другой лежат в могилах,
И вы спросите: "Автор, зачем ты убил их?"
Но я  отвечу: "Это не я убил их, а время.
Так оно, в сущности, поступает со всеми".
Гонопольский и Шляпоберский ругаются на том свете,
А здесь продолжают их дело внуки и дети

И возле здания академической филармонии
Бьют друг друга по физиономии.