Мортон-стрит

 
Мортон-стрит. Очень тихо. Деревья
Расчеркнули в своей наготе
Синь небес, белых тучек кочевье –
Кракелюры на старом холсте.
 
На крыльце дома 44
Человек вечерами сидел –
Одному с ироничною лирой
Оставаться – его был удел.
 
Вспоминая  встреч радость, объятья,
Он вставал, к речке медленно шел
Мимо ламп странных в форме распятья,
Где на набережной – старый мол.
 
Он когда-то подобно Язону
Здесь причалил свой вещий Арго,
И над водною гладью Гудзона
Стали слышаться речи его.
 
Здесь казался плеск волн петербургским,
Сколько спето здесь было стихов,
Спето песен с любовью, по-русски,
Сколько шхун здесь крепили швартов,
 
Не сойдут с корабля аргонавты,
И не бросят свои якоря.
Никогда – ни сегодня, ни завтра –
Их не выхватит свет фонаря…
 
Почернели кирпичные стены,
На Манхэттене снег почернел,
Так дано – и от свеч неизменно
Покрывается копотью мел.
 
Гладит гриву густую Гудзона
Старый пирс, как большой гребешок,
И о бревна его монотонно
Бьется каждой волны завиток.
 
Вдруг захочется неудержимо
По-мальчишески взять и вскочить
На ближайшую сваю и… мимо,
И сорваться, и больше не всплыть.
 
Поглощенный гудзонской пучиной,
Будешь ты в дальний край унесен,
Благородным и быстрым дельфином,
Как когда-то спасен Арион…
 
Нью-Йорк – Москва, январь – март 2011