Человечество спешит судьбе навстречу

Человечество спешит судьбе навстречу,
Я разглядел в движенье повторенье
Все то, что было, - отразилось в речи, -
Одно бессмысленное головокруженье…
Вот он символ всякой странной жизни,
Мы брошены иль ползать, иль летать,
Но ковыряясь в грязи или в выси
Все равно до смысла не достать…
Вот отчего грустит отчаянно священник
И с Цикенбаумом, со мною водку пьет,
Мы над Окой сидим, разглядывая тени
От облаков, плывущих словно наш народ…
Такие ж профили, расплывчатые лица,
Изменчивых уродцев хоровод,
Однако хорошо хоть раз напиться, -
Цикенбаум говорит и водку пьет…
Его целуют сладостные девы,
Священник гладит их исподтишка,
И льются нежные напевы
На небо прямо с детского горшка…
Вот оно, профессора потомство,
Цикенбаумы в пеленках, во плоти,
Однако в детях нет совсем уродства,
Как будто ангелы на землю к нам пришли…
И задержались в наших жалостных объятьях,
И голосами проплывая над Окой,
Поют о том, что все мы сестры, братья,
И уходим все в неведомый покой…
Так шептал сквозь слезы благостный священник,
И девы слезы, молча, проливали,
И Цикенбаум говорил лишь, - понедельник
Раскрылся нам закатом и печалью…
Но все же, что-то здесь прекрасное и было,
В горящих страстью лицах  и в словах
Сияла чудная таинственная сила,
Оживляя вновь безумный прах…

Фотоинсталляция черно-белого фото начала 20 века