Кольцо. Корона 14. Ч1. Божий промысел

1
Он многогранен и неповторим,
Кристалл души, стремящийся к алмазу.
Но сколько ни плати за трудодни,
Не сделать человека по заказу.

Дал Бог заветы и немного прав
На случай, чтобы развивалась воля,
Да сел в Раю, от трудностей устав,
В нелёгкую свою вживаясь долю.

А плод его божественных трудов
Внезапно стал ко многому готов:
Богатству и разбитому корыту.

Вот от того теперь на Божий суд
Архангелы с пристрастием несут
Любой из дней, прожитый и забытый.

2
Любой из дней, прожитый и забытый,
Не только благолепием чреват.
Судьба порой ещё лягнёт копытом,
Потребовав кредиты на возврат.

Но толику разумности включая,
Поймём, что нам мешает суета.
С утра спокойно выпьем рюмку чая,
Чтоб не промазать ложкой мимо рта.

Достоинство. И кто предложит выше?
А счастливы бывают даже мыши,
Амбар зерна на зиму сколотив.

Мы в партитуре чьей-то только ноты.
Да стержень в нас, сработанный добротно
Имеет свой особенный мотив.

3
Имеет свой особенный мотив
Рожденная, не знаю чем, цунами.
Японский просвещённый коллектив
Был посрамлён. Но это – между нами.

Любой японец – истинный шпион.
Украдено немало технологий.
Вот осьминог – он в океан влюблён,
Хотя зовут его «головоногий».

Убойная наука «Каратэ»,
Жизнь камикадзе, как одна из тем,
Крап цветный всеобъемлющей палитры.

За что тот, верхний, к ним предельно строг?
Пора, видать, подбить уже итог
Не спетой и несказанной молитвы.

4
Не спетой и несказанной молитвы
Открыты всем доступные слова.
Что часто произносят перед битвой,
Но их почти не помнит голова.

Они во глубине души ютятся,
Пока не клюнет «жареный петух».
Когда вокруг счастливые  теснятся,
То и господь к несчастьям нашим глух.

А Божья мать всегда и всем поможет.
Ведь с Господом в родстве немного тоже
(Помолится за нас, и нам покой).

Ошибки совершаем слишком часто.
Бальзамом душам, рвущимся на части,
Приходит мудрость жуткою тоской.

5
Приходит мудрость жуткою тоской,
Когда поймёшь, что счастье миновало,
Развеявшись, как дымка над рекой,
Стакан воды в жару – уже не мало.

Так память материнского тепла
Любовь сыновья всё же не заменит.
Пусть юность между пальцев утекла,
Но старость не подарит нам измену.

Под ручку с ней до гробовой доски.
Слегка посеребрённые виски
Наряду не добавят оторочек.

И чем сиять седому мудрецу,
Кто явно не пришёлся ко дворцу?
Наивностью пришедших ночью строчек.

6
Наивностью пришедших ночью строчек
Не изменить ни взгляды, ни устой.
И был бы мозг на Библию заточен,
Что проку, если в целом он пустой?

Обрывки знаний, что имелись в прошлом,
Забытые, ненужные стихи,
Колода старых анекдотов пошлых,
До  кредо вознесённые грехи…

Когда б мне Бог вручил бразды правленья,
Возможно, ощущая сожаленье,
Лишил людей бы жизни половой.

Зачем венец, коль браки однополы?
Штампуют извращенцев для прикола?
Перевороты делают толпой.

7
Перевороты делают толпой.
Ведомые очередною блажью,
Нахлынут люди жадною ордой.
Хотят чего? И Бог обескуражен.

Помочь ущербным? В этом есть резон.
Но если сильный ты и адекватный,
То к Богу обращение – позор,
Товарищи поймут тебя превратно.

За серой массой лика не видать.
Бетонная у всех и плоть, и стать.
Стучит движок, пора бы на расточку.

Способность к маршу собранных колонн,
Проклятье толпам, кто во власть влюблён.
А творчество – оно для одиночек.

8
А творчество – оно для одиночек.
Нельзя представить даже стадность муз.
Кредит у смерти я беру в рассрочку,
И, отдавая, облегчаю груз.

Уже не так страдает поясница.
Укрылась муза. Кровом – старый плед.
Как Мессингу мне будущее снится,
Но Бог сказал – во мне пророка нет.

Так что там розенкрейцеры стяжали?
Разрушены Гермесовы скрижали.
Меняю шёлк на путаный мохер.

Скрывая тайну вечного Грааля,
Таинственно, чтоб ближние не знали,
Почил в гробу последний тамплиер.

9
Почил в гробу последний тамплиер,
Оставив прочим банковское дело.
Конечно всё, но только не вертеп,
Раскрученный юлой рукой умелой.

С правителями царствуют шуты,
Стреножив лошадей у коновязи,
Они владеют миром красоты,
Пройдя пешком по километрам грязи.

Убей шута – и станет жизнь пуста.
Кто умный – на замок закрыл уста.
Распятый крестно и Христос робел.

Не обнаружил повода кручины.
Одно гнетёт. На это есть причина:
Беда грядёт разрозненностью вер.

10
Беда грядёт разрозненностью вер.
Оружие поднимет брат на брата.
Мне помнится, какой-то лицемер
Сей стих пристроил в Библию когда-то.

Возможности спасения не жду,
По жизни никуда не пропадая,
Разруливая острую нужду.
А разве есть она, нужда, другая?

Сомнения добавлены в зачёт,
Но если солнце сильно припечёт,
Стезю припомню русского солдата.

Война – войной, да свят всегда обед.
Живут ещё наследники побед,
Исчезнувших  с возможностью возврата.

11
Исчезнувших, с возможностью возврата,
Цивилизаций сохраняю след.
Был «Капитал» написан кривовато,
А что за книга, где изъянов нет?

Редакция ли плохо досмотрела,
Корректор оказался не тверёз…
Как русский автор, отправляю  тело
В края ещё не скошенных берёз.

Пройду, шутя, Есенинской тропою.
Мне проще, потому что Бог со мною.
И не прилипнет на подошвы грязь.

Да не всегда правдиво отраженье,
Но в зеркало, имею это мненье,
Желательно глядеться не кривясь.

12
Желательно глядеться не кривясь
И личностью довольным оставаться.
Поход, шашлык, грибы, река, карась
Значительней порой любого братства.

А если вдруг однажды поутру
Ко мне подсядет чудо в тюбетейке,
Горючую его слезу утру,
Пускай сидит со мною на скамейке.

Расскажет он, как колосится лук,
И как прораб к его обидам глух,
Что мастер он, а не простой балласт.

Пусть говорит. Мы в чём-то даже братья,
Но часто налагаю я проклятья
На связь, что к староверам подалась.

13
На связь, что к староверам подалась,
Уже никто руки не поднимает.
Сегодня власть приветствует баланс.
И Лыкова теперь уже другая.

Аман Тулеев – лучше, чем родня.
Продукты доставляет вертолётом.
Пиши, поэт, пиши на злобу дня.
Запрещены свободные полёты.

Ступил на снег – а под ногой песок.
Взошёл на гору – под ногою сок,
Струящийся умильно и приватно.

Ты сам себе когда-то дал обет:
Служить тому, чего на свете нет,
Тот образ, что сковал себе когда-то.

14
Тот образ, что сковал себе когда-то,
Не станет мне подобием щита.
Далёк я от «наперсников разврата»,
Да вижу, где предельная черта.

С договорами с детства я знаком,
Предпочитаю тяжбу по закону.
Индиговым взлетая мотыльком,
К земле лазурным падая драконом.

Порой живые не заметят мощь,
С которою по жизни ты идёшь,
Без пафоса скажу спокойно им,

Что промысел божественный расписан
По катетам, гипотенузам, мыслям.
Он многогранен и неповторим.

15
Он многогранен и неповторим,
Любой из дней, прожитый и забытый.
Имеет свой особенный мотив
Не спетой и несказанной молитвы.

Приходит мудрость жуткою тоской
Наивностью пришедших ночью строчек.
Перевороты делают  толпой,
А творчество – оно для одиночек.

Почил в гробу последний тамплиер.
Беда грядёт разрозненностью вер,
Исчезнувших с возможностью возврата.

Желательно глядеться не кривясь,
На связь, что к староверам подалась.
Тот образ, что сковал себе когда-то.

12.06.11 - 19.06.11