Исцеление чудом

Конечно, церковники разные бывают, но Церковь - Тело Христово, и отпасть от Неё страшно; вот арзамасский ужас Толстого: "всё тот же ужас красный, белый, квадратный" (не отсюда ли "Чёрный квадрат" Малевича?). Это было предостережение Толстому. Я сам очень люблю книгу Бунина о Толстом, но ведь в этой книге как раз приводится свидетельство: "про кощунственные места "Воскресения" он сам говорил впоследствии с краской стыда и боли: "Да, нехорошо..., нехорошо я это сделал..."

Владимир Микушевич   22.02.2012 22:36   Заявить о нарушении

Я думаю, что это было неизбежно для него, т.к. художник и моралист в одном лице именно так и вынужден поступать. Достоевский более сдержан был, но по сути выразил ту же ситуацию: помните, в "Белой гвардии" Булгакова один из героев:"Мужички-богоносцы как стреляют!"
По этому поводу у Баратынского одни из любимых моих строк: "Благословен святое возвестивший! Но в глубине разврата не погиб какой-нибудь неправедный изгиб сердец людских пред нами обнаживший..." Я думаю, что Толстой сам также "не погиб", другое дело, что он смущал других, ведь не все его читатели могли отделить в нем художника и морализатора. С другой стороны, и сам Толстой не особо стремился к этому, так как цель своего писательства видел именно в исправлении нравов (руссоист). Сверхзадача, никому из людей недоступная. Но ведь и Христос предложил не формально соблюдать заповеди, а именно личностно относиться к ним, т.е. не просто "возлюби ближнего как самого себя", а жертвуй собой ради спасения ближнего. Толстой понимал свою жизнь именно как сверхзадачу, а на этом пути неминуемы падения. Сам пафос Толстого - это не спасение самого себя, а помощь другим, его окончательный "уход" - это попытка по-новому эту помощь осуществить...

Алексей Сахатский   23.02.2012 03:19   Заявить о нарушении