Его высочество Вильгельм. 4

— Джек! – снова раздалось где-то под самым потолком и в момент, когда непонятное белое облако было практически перед самым лицом Джека, он почувствовал, как обжигает внутренности что-то липкое и невообразимо холодное. Просто смертельно холодное. На мгновение всё тело будто заполнило что-то непонятное, вытесняя воздух. Джек тихо кашлянул, пытаясь сдержать рвотный позыв, но когда это ощущение прошло, он на негнущихся ногах повернулся и, вскрикнув, плюхнулся на пол. Перед ним стоял улыбающийся мальчик. На вид ему было не больше тринадцати-четырнадцати лет. На плечи и до лопаток ниспадали белоснежные чуть вьющиеся волосы. Светлые глаза, обрамлённые редкими, но длинными ресницами, сияли и искрились какой-то непонятной радостью и восхищением. Одет мальчик был так же во всё белое, только одежда на нём была порвана. Белая рубашка, с дырками на рукавах, оторванным плечом и оборванная понизу с большим белым бантом на шее, из-за которого мальчик немного напоминал кота, порванные на коленях испачканные брюки и высокие сапоги на высоком каблуке. Ребёнок был невообразимо худым и хрупким. Одежда буквально висела на нём, как на палке, а каблук к низкому росту совсем ничего не добавлял. Мальчик был довольно милым, если бы не пара аспектов – он был полупрозрачным и светился слабым белым свечением. А ещё от него исходил просто убийственный холод.
 Джек и рта открыть не мог, но призрак, как отметил про себя парень, тут же заговорил сам, подходя ближе и протягивая руку, что бы помочь встать.
 — Джеки, прости, пожалуйста! Я просто так быстро бежал, что не успел остановиться! Впредь я буду осторожным, обещаю, — призрак не переставал улыбаться и, тихонько коснувшись руки Джека, поднял того на ноги. Сейчас он хоть и мог пройти сквозь тело парня, но всё же был более осязаемым.
 — Т-ты кто? – наконец, Даймонд пришёл в себя.
 — Ой, прости, ты же, верно, не помнишь меня, — мальчик усмехнулся и поклонился, — граф Вильгельм Иоганн Фантом.
 — Оу, извините, Ваше высочество, но откуда вам известно моё имя? – Джек старался всеми средствами смириться с происходящим, поэтому, раз он тут не один, решил как-то поддержать беседу с непонятным существом.
 — Смешной ты. Я же тебя всю жизнь ждал! С года так тысяча восемьсот,…а я и не помню уже! – Джек ошарашено захлопал глазами. Сколько же лет было этому, мягко скажем, ребёнку? — и вот ты наконец-то пришёл. Точно такой же, каким ты мне снился, даже лучше, — Вильгельм немного боязливо коснулся замершей в воздухе руки Джека. Пальцы призрака немного дрогнули, вместе с голосом, — такой тёплый… В этом доме так давно не было тепло. Тут всё время холодно, как зимой. Будто она отсюда не уходит. Я не знаю, почему так, я люблю зиму, очень, она красивая, но этот холод…Он меня убивает, — глаза Вилла влажно заблестели.
 В голове Джека мелькнула мысль, что призрак, как бы странно это не звучало, не понимает, что он призрак.
 — Ох, ну что же Вы, Вильгельм, н-не нужно плакать! – Джек ободряюще улыбнулся, стирая с лица мальчика абсолютно сухие слёзы, которых на самом деле и не существовало, ведь призраки не могут плакать. Но всё же парень верил этой картине – уж слишком наивным казался граф.
 — Я больше не буду плакать. Ты ведь пришёл, и всегда будешь со мной, правда? Правда ведь? – переставая плакать, вновь заулыбался Вильгельм, и совесть, до этого молчавшая, начала есть Даймонда. Он совсем не понимал, откуда мальчик его знает, почему он его ждал, и вообще давно потерял ( а может и не находил) суть происходящего. И поэтому сказал то, что первое пришло в голову.
 — Я не могу быть с Вами всегда. Я думаю, что я не Ваш Джек, — парень еле успел заткнуть уши, потому что на весь особняк был слышан крик, больше походящий на ультразвук. Внизу с грохотом что-то обвалилось, а с потолка, почти рядом с Джеком, упало несколько довольно увесистых камней.
 — Как так не мой?! – воскликнул Вилл, тут же отлетая от парня на несколько метров, — как не мой?... У меня не может быть другого. У меня можешь быть только ты.
 — Но я же живой. А Вы…Вы умерли!
 — У-умер? – призрак на какое-то время замер в воздухе. Казалось, даже его мерцание замерло на какой-то одной фазе, — то есть, как умер? Я же вижу тебя, я с тобой разговариваю, я тебя слышу, и ты меня тоже.
 — Маленький, маленький и глупый, — подумал Джек, покачав головой, и поманил мальчика к себе, — подойдите. Я кое-что Вам покажу.
 Вильгельм подошёл к Джеку, который, взяв его за руку, попытался переплести их пальцы, но рука призрака проходила сквозь руку Джека. Не полностью, но частично.
 — Видите? – Даймонд внимательно посмотрел в глаза графа, — разве люди так могут? И тогда, когда вы подбежали ко мне, вы же пробежали сквозь меня.
 — Умер. А думал, что всё вокруг такое странное, — мальчик отрешённо смотрел в сторону, — Значит я плохой? Поэтому ты не хочешь быть со мной?
 — Вот я дурак! – подумал Джек, добавляя к этому ещё много нелестных обращений, — Что Вы говорите! Вы очень даже не плохой. То есть, я хотел, сказать, вы очень хороший. Вы просто молодец. Вы же два столетия думали, что живы! Такому оптимизму можно позавидовать, — парень тихо усмехнулся, но призрак только закрыл лицо ладошками, — Боже, я идиот. Простите меня, умоляю, — неуверенно потянув руку к мальчику, Джек коснулся ладонью его головы, как вдруг тонкие пальцы крепко обхватили его запястье.
 — Попался! – на лице Вилла не было и следа грусти, — как я мог забыть! Я же сегодня устраиваю бал в твою честь! Идём скорее, и так уже опаздываем! – и, звонко засмеявшись, побежал вверх по лестнице, таща за собой Джека.
 Двери со страшным скрипом сами распахивались перед призраком и с грохотом захлопывались за спиной Джека. Где-то в конце коридора играла музыка. Двери в тупике распахнулись, и Джека буквально ослепило золотым светом.