Нас разделяет чувство чести...

Нас разделяет чувство чести
Так, что так неспокойно мне,
Что с Пушкиным хочу быть вместе
От той России, что в говне.

Мы сзади всех по интеллекту,
Коррупционна наша стать,
Хоть стал теперь великим некто,
Живет кто господам подстать.

Ах, как дошли мы до такого,
Что столько было нам дано,
Что все, что было в нас святого,
Переработано в говно.

Как мы тогда любить умели,
Стремились в вузы и цеха.
Как «Паровоз, лети!» мы пели
Так, что, казалось, на века.

А сколько было молодежи
Мечтать про Марс, читать стихи
С той честью, что всех благ дороже,
Что Пушкин стал живым для них.

Но коммунизм во имя Родины,
Что главное в стране – народ,
Так олигархами распродан,
Хотя Федот все, но не тот.

Там, где колхозница с рабочим,
Серп, молот на ВДНХ,
Трудом был в славе озабочен,
А господам он на хрена.

О как нас продали по-свински,
Из созданного все, что есть
На криминальном этом рынке,
Где так смешна в понятьи честь.

И крах так Родины возможен
Под демократии той туш,
Так все-таки теперь ничтожна,
Что жалко проявленье душ.

О кто б как Сталин был передним,
Чтоб быть великими зато,
Но впереди нас тот, кто предал,
И мы теперь уже никто.

А Горбачев в беседе с Тэтчер
На миллионы сократить,
Решил нас, чтобы было легче
Нас Западу переварить.

А началось то не однажды
С того, что Сталин страшен стал,
В нас Сталине уничтожают,
А Сталин их уничтожал.

Сплотиться б воедино вместе
На рынке, где не продадут,
А так, чтоб побеждали с честью,
Вновь с лозунгами «Май и труд!»

Но над Москвою небо чисто,
Парад идет как маскарад.
Те давит, кто нас как фашисты
В завоевателях стоят.

Что вот видна Россия в графах,
С таблицу чью занесены
Цен беспредел как демографии
И порнографии страны.

Но Пушкин все еще известен,
Он выстрелом тем не убит,
Он жив, нас призывая к чести,
А честь, чтоб правде победить.

Что власть в стране опять продажна,
В нас топчут Сталина опять.
И как нам жить теперь ни страшно,
Нам душу лишь не растерять.

Ах, этот век, век двадцать первый,
То время сперло что оно
Так стискивая наши нервы,
Что вверх всплыло одно говно.

И этот в жизни беспредел,
Бороться с ним себе дороже,
Что не окончена дуэль,
Во власти что такие рожи.

А Пушкин главное что есть,
Чтоб у барьера их отринуть.
«Была бы честь. Была бы честь,» -
Призыв звучит гардемаринов.