День Огурца. Глава 20. комический экшн

ГЛАВА  20.
СВЕТСКИЙ  ЛЕВ.

Напялив джинсы, я выглядываю в окно. Дождя уже нет, но нечто серое и огромное затягивает небо.
 
- Кажется, дождик собирается, - бормочу я и тянусь за футболкой.
Но вдруг боковым зрением вижу, как из моего двора выезжает чёрный автомобиль.

Тот самый.
- Эй, тёзка, - кричу я, но толстяк, который поправляет на себе мятый костюм, телится, и я его подгоняю, - быстрее!

- Что?! Где?! – колобок подскакивает и смотрит в окно.
Я смотрю на то же самое место, но чёрной машины там нет.

Чёрт! Это что, глюки уже пошли?
Что же будет к вечеру?

Весёленькое дельце, одним словом!
- Так, - говорю, - показалось.

Толстяк смотрит на меня, как на идиота, и в этом я с ним вполне согласен.
Натягиваю футболку и подхожу к зеркалу, чтобы хоть чем-то себя порадовать.

Конечно, ведь всегда приятно взглянуть на себя любимого, не так ли?
Или вы не согласны?

Ну, тогда можете не смотреть, ни на меня, ни на себя.
Бамбино подходит к зеркалу тоже и заслоняет собой половину меня, слоняра.

- Ну вот, весь мятый, - бубнит он недовольно.
- Не парься, мой круглый друг, - я хлопаю его по плечу, - мы ведь к тебе заедем перед банком.

- Ага, - мычит мой товарищ по несчастью, а я довольно смотрю на себя.
Я итак-то отлично выгляжу, но на фоне мятого колобка – это просто отпад!

- Ну, всё, поехали, - говорю я.
- На чём поедем? – интересуется бомбовоз. Видит, что мой взгляд устремлён на мотоцикл, и вопит, - о, нет!

- Да, дружище! Прокатимся с ветерком! – я выкатываю своего стального монстра из квартиры, любуясь им по дороге.

А он, мой зверь, похоже, рад предстоящей прогулке. Он так и сверкает своими хромированными и лакированными деталями.

Я скатываю мотоцикл со второго этажа по лестнице, а толстяк вяло топает позади. Похоже, нашего друга не радует перспектива прокатиться с ветерком.

В чём я и убеждаюсь, когда завожу мотоцикл и приглашаю тёзку занять местечко сзади.
- Ты что?! – округлившиеся глаза жиртреста наполнены ужасом, - как можно ездить на этом?!

- Самый мобильный транспорт, - подбадриваю я его, - залезай!
Толстый кое-как водружает своё тело на седло, и я кричу ему:
- Держишься?

Толстяк бубнит что-то нечленораздельное, и сквозь рёв мотора я его не слышу. Но считаю это добрым знаком (сам не знаю почему) и рву байк с места.

Мотоцикл, вместо того, чтобы рвать вперёд, прыгает как лягушка (ещё бы мамонта посадили) и, только после этого, легко летит вперёд.
Сквозь рёв мотора я слышу сзади трубное:

- А-а-а!
Притормаживаю и понимаю, что на мотоцикле я один. Оборачиваюсь.
Толстяк сидит на заднице около моего подъезда и вопит благим матом.
Мне смешно и грустно.

Где-то внутри я уже давно мечтаю, чтобы скорее наступила полночь, и толстяк превратился обратно в тыкву. Встретить бы ту фею, что делает из тыкв колобков, я б ей задал!

Разворачиваюсь и подъезжаю к бомбовозу.
Он сидит, закрыв глаза, и верещит.
Я сигналю ему клаксоном.

Толстый замолкает, разувает гляделки и пялится на меня.
- А я думал, что мы ещё едем! – смущённо мычит он, когда я глушу мотор.
Я представляю что, вот, мы ещё едем, а он всё это вопит мне в ухо, и содрогаюсь.

- Садись, - говорю я ему, - поехали.
Он поднимается и со страхом взирает на меня.
- А у тебя шлема нет? – вопрошает он застенчиво.

- Как видишь, - говорю я терпеливо, - такого барахла я не держу. Кроме того, на твою посадочную полосу ни один шлемак не налезет!

- Ну, это… - толстяк смотрит в асфальт, - я это… побаиваюсь немного…
Смотрю на него и решаю отложить на полчаса возню с ним.

- Обойдёшь дом, - говорю, - увидишь кафе. Туда и заходи. Я там завтракаю.
- Ладно! – радуется бегемот и шлёпает в указанном направлении.

Пока он обходит дом, я успеваю объехать квартал, но чёрного автомобиля по дороге не встречаю.
Значит, точно – показалось.

Мы одновременно с тёзкой прибываем в кафе.
- Пора бы и перекусить! – радостно потирает руки мой друг и заказывает вагон гамбургеров.

- Мне как всегда, - говорю я, и мы занимаем столик.
- Как всегда – это что? – весело интересуется кругленький.

Держу пари, что пожрать, это одна из его немногих радостей жизни!

- Увидишь, - комментирую я, созерцая его весёлую физию, - ты не мог бы немного отодвинуться, а то, боюсь, твой бурдюк может и этот стол перевернуть.

- Ах, да! – толстячок отодвигается.
Нам приносят заказ.

Тёзка, заваленный гамбургерами и газировкой, удивлённо пялится на мою тарелку каши и чай.

- Ты будешь ЭТО есть? – его шары лезут на лоб.

- А ты будешь ЭТО есть? – передразниваю я его, кивая на его груду калорий.
- Ну да, это же вкуснятина! – восторгается бомбовоз, закидывая себе в глотку гамбургер.

- Ну-ну, - я поедаю кашу и наблюдаю, как жир течёт по его пухлым щекам и подбородку.

- Овсянка, сэр! – мой друг запивает колой свои калории и лыбится, - ты же не англичанин!

- Фаст-фуд, мистер! – парирую я, - а ты, американец?

- Ну, красиво жрать не запретишь! – бубнит толстый с набитым ртом.

- Если это называется «красиво», то я действительно сэр, – я уже пью чай, - видишь ли, мне на самом деле легче живётся, в первую очередь потому, что я и сам легче.

- Ага, - толстый чешет лысину, - а мне вкуснее.
- Ладно, заканчивай, и поехали.

- Куда? – любопытствует набитый рот.

- К тебе. – Я наблюдаю, как последний гамбургер исчезает в чреве бегемота. Неудивительно, что оно (его чрево), напоминает брюхо кита.

- А если там бандиты? – вдруг мрачнеет кит.
- Да ты их одной левой! – подмигиваю я, - вон ты как пожрал! Как целая футбольная команда!

Колобок проглатывает остаток гамбургера, вливает в себя пол-литра газировки и напевает:

- Сначала я поем, потом я попью. И всех победю!
- Вставай, оптимист, - я поднимаюсь, - деньги-то есть?

Взгляд тёзки тут же становится скромно-заискивающим.
- Ясно, - я выгребаю последнюю мелочь и расплачиваюсь.

Да, действительно, каша, плюс к тому, ещё и дешевле!

Мы стоим у мотоцикла, и он опять со страхом взирает на стального зверя.
- Не боись, я быстро не поеду, - я показываю ему, как держаться и, наконец, мне удаётся его уговорить взгромоздить свой необъятный зад на небольшое седло.

Я тоже сажусь и завожу двигатель.
- Что бы ты не увидел, держись! – ору я ему, - где живёшь?

Толстяк орёт мне свой адрес.
Мы трогаемся.

Я везу его аккуратно, как хрустальный сервиз.

А мой дружок, оказывается, живёт недалеко, всего в паре кварталов от меня. Даже удивительно, как это мы раньше не встречались!

Перед тем, как въехать в его двор, притормаживаю. Толстяк слезает и заглядывает на свой подъезд.

Из-за угла.
Шпион, понимаешь!

Тайный агент явного веса!
Мой дружок поворачивает свою посеревшую физию. Лысина его того же цвета.

- Они там, у моего подъезда, - обречённо сообщает он.
- Н-да, - я чешу репу, - может, сходишь, разберёшься с ними?

- Я? - толстяк переминается с ноги на ногу, - э… э…
- Ясно, не хочешь пугать бедняжек! – я подмигиваю толстому скромнику, - пять минут тебе хватит, чтобы переодеться и деньги взять!

- Конечно! – мамонт смотрит на меня с надеждой.
- Я сейчас их попробую увести, - я прикидываю варианты, - а ты, как увидишь, что они слиняли, сигай домой. Через пять минут встретимся здесь же. Но, если они не уедут, или кто-нибудь из них останется, тут уж думай сам.

Кругленький преданно смотрит на меня.
Наверное, думает, что я Иван Сусанин!

- Ну, всё, удачи! – я газую и въезжаю во двор.
Медленно еду мимо припаркованных машин к подъезду колобка.

Ага, вот и подъезд.
И эти гаврики здесь.

В чёрном автомобиле всё те же три короткостриженые рожи, что и на набережной.

Пасёте, значит, моего друга-бедолагу?
Что ж, вперёд!

Останавливаюсь в метре от них и делаю им ручкой.

Интересно, знаете ли, наблюдать, как из трёх скучающих тупых харь, они становятся тремя офигевшими (правда, не менее тупыми).

Три поросёнка, понимаешь!
- Здорово, красотки! – жизнерадостно кричу я им, - как дела? Никто не снимает? Ай-яй-яй!

Их отпавшие челюсти медленно встают на место, а самый бойкий из них уже тянется в подмышку.

О-ёй!
Значит, я не ошибся и у этих членистоногих есть пушки!

- Сам нарисовался, козлина! – радуется второй.
А первый уже достаёт ствол.

- Ага, - говорю, - вам, трём поросятам, всё равно слабо мне уши надрать!
Моя нога, как бы невзначай, сшибает зеркало с их тачки, а рука, тем временем, выкручивает газ.

Когда раздаётся выстрел, я уже в двадцати метрах впереди их.

Ах, как глупо стрелять около жилого дома! Тем более что двигающаяся мишень – это вам не по бутылочкам стрелять!

Эх, рисковый я парень!
Не зря меня девчонки любят!

Вылетаю из двора, с противоположной от колобка стороны и оглядываюсь. Чёрный автомобиль уже несётся следом.

Как легко эти болваны повелись!
Они, наверное, думают, что я их на тёзку выведу!

Пусть помечтают!
Мы мило носимся по улицам нашего славного города. Я от них, а они за мной. Проскакиваем один квартал, другой, третий.

Болваны больше не стреляют, думают, наверное, что догонят меня.
И правильно делают, что не стреляют, ведь я ещё жить хочу!

Несколько минут я вожу их (за нос) по городскому центру, а потом, подпустив поближе, линяю в ближайший двор.

А они пролетают мимо (что и требовалось доказать!).

В общем, когда умные бандиты, в поисках глупого меня, въезжают в тот двор, мой след, как вы уже догадались, простыл.

Адьёз, амиго!

Лучше б вы с моими поклонницами развлеклись, чем со мной. Они-то ведь сами вам предлагали, а со мной-то вряд ли у вас что срастётся. Ну, разве только, если вдруг я неожиданно ударюсь головой и мой мозг усохнет до размеров вашего!

Ровно через пять минут я возвращаюсь на место нашей встречи и вижу толстяка.

Притормозив, я поражённо таращусь на него.
- Ну, ты даёшь! – присвистываю я, - настоящий представительный мужчина!
- А то! – выпячивает пузо колобок. Хотя, к слову, пуза-то его не видать под этим костюмом совершенно. Ведь это вам не прикид из универмага за пару штук, а что-то совершенно эксклюзивное!

- Клёвый прикид! – восхищаюсь я.
Из-под рукава на толстой клешне видны золотые часы. Плюс к этому кожаный портфель и любезная улыбка на чисто выбритом фэйсе.
Светский лев, не иначе!

И этот светский лев пренебрежительно взирает на мой блестящий мотоцикл, как бы размышляя, стоит ли ему доверять свою важную задницу.

- Эй, круглый! – сбиваю я с него великосветскую спесь, - прыгай сюда в темпе, а то твои дружки живо вытряхнут тебя из пиджачка-то!

- Где они? – испуганно озирается светский заяц.
- Скоро будут здесь! – ору я и газую.

Отдельного приглашения его важной заднице не требуется и она живо взгромождается на положенное ей место.

Мы срываемся с места, и я слышу нарастающие вопли милицейских сирен.
Да, не повезло браткам.

Теперь менты засядут во дворе у бомбовоза и, долго и упорно будут выяснять: кто стрелял, откуда и зачем.