Голос смерти

(Джонстаун, Пенсильвания, катаклизм, май 31, 1889 г.)

Голос Смерти, торжественный, странный, во всем его гуле и мощи,

С внезапным несказанной мощи ударом — затопленные города, тысячи человеческих жертв,

Хвастливый плод процветания, жилища, товары, кузницы, улицы, железные мосты,

Мешанина, разбиваемая этим ударом, — и все же, наступая, жизнь продолжается.

(Среди этих остатков, среди свернутых, стиснутых, диких развалин

Спасена пострадавшая женщина, ребенок счастливо рожден!)

 

Пусть я прихожу без вести, окруженная ужасом, мукой,

С льющейся лавой, огнем, всеобщими, частными катастрофами (этот голос, торжественный, странный),

Я тоже посланница свыше.

 

Да, Смерть, мы склоняемся ниц пред тобою, опускаем глаза долу,

Мы оплакиваем старых и юных, безвременно взятых тобой,

Сильных, красивых, добрых, способных,

Разорено хозяйство, муж теряет жену, жена мужа, кузнец похоронен в своей кузнице,

Трупы в разлившихся водах и глине,

Тысячи собраны под могильные холмы, тысячи так и не найдены.

 

После захоронения плач по мертвым

(Преданные им, найденным и ненайденным, незабывающие, дальше несущие прошлое, вот новое раздумье),

День — длящийся миг или час, — сама Америка склоняется низко.

Безмолвно, смиренно, подавленно.

 

Войну, смерть, катаклизм, как этот, Америка,

Вмести в глубине своего гордого, процветающего сердца.

 

И уже пока я пою, Господи, из смерти самой, из грязи и тины

Распускаются быстро цветы — сострадание, помощь, любовь,

С Запада и Востока, с Юга и Севера, из-за моря

Человечество протягивает свои горячие сердца и руки ради помощи человеку;

И мысль для себя извлекает урок.

 

Ты, о вечно стремительный глобус! в воздухе и пространстве!

Ты, кромешная вода окрест нас!

Все, чем полна наша жизнь и смерть, наше бденье и сон!

Законы, незримые, всепроникающие,

И ты во всём, надо всем и подо всем, непрестанная,

Ты! ты! живая вселенская непобедимая гигантская сила, спокойная, бдящая,

Держащая человечество на ладони своей, как хрупкую игрушку,

Как губительно было бы вдруг позабыть о тебе!

 

Ведь и я позабыл

(Замороченный этими жалкими силами прогресса, политики, культуры, богатства, изобретений, цивилизации),

Потерял в своем поле зрения твою безмолвную, вечно правую силу, твои изначальные мощные муки,

В которых и над которыми мы плывем, и каждый из нас поддерживается над ними.