История одного преступления

От окончания рабочего дня до начала дежурства оставался еще час. Сидеть в душном помещении дежурки не хотелось и Костя Ефимушкин, оперуполномоченный ГУВД, решил прогуляться. Необремененный семьей, по причине банального отсутствия времени,
и деньгами по той же причине, так как не было времени на готовку и приходилось покупать уже готовое втридорога, Костя решил поужинать своими «фирменными» бутербродами на набережной. Уже довольно поздно для прогулок мам с детишками и еще рано для выхода воинствующей молодежи, так что посидеть можно было спокойно.
На самом деле лавочки вдоль набережных были практически пусты, с реки веяло уже зимой, редкие снежинки таяли на чугунном парапете.
Поглубже запахнувшись в плащ и присев на скамейку, мужчина достал из кармана пару бутербродов и, развернув фольгу, в которую те были упакованы, надкусил один. Мысли, в такт жеванию, потекли медленно, размеренно, обывательски-акынски:
« Вот люди… И чего бегают, носятся… Все равно в нужное время все будут в нужном месте. Участники ДТП – на перекрестке, жертва ограбления в темном дворе дома… А все бегают. Нет бы на месте постоять, как вот… река, допустим…А что река? Тоже, между прочим, бежит… Скрывается, так сказать. От кого? От истока… А чего скрывается?
Это, между прочим, статья 313 – побег. Это на срок до трех лет. А весной? Самовольный захват не принадлежащих реке территорий. Это ж вообще нападение без объявления войны! Хотя и повоевали в прошлую весну, когда весь отдел направили на борьбу с наводнениями – мешки с песком таскать. Вечером, после этой «войны» хотелось лечь в ванну и там же умереть, чтоб не видеть наутро снова влажный песок и мохнатые коричневые мешки. Лето… (Костя на минуту перестал жевать, зажмурился и глубоко вдохнул воздух, пытаясь в морозном потоке угадать хоть частичку тепла и зелени)
Летом река-развратница… Вступив в преступный сговор с солнцем, раздевает очумевших от жары горожан чуть не догола, заманивая обещаниями прохлады, причем даже детей! Это уже, простите, аж под три статьи идет. С отягчающими…
Зимой под лед прячется. Или прячет… Скрывает награбленное! Значит есть что таить… А мужики лунку прорубают и с удочками… Надо б хоть разок за зиму-то сходить… А то и ящик купил года три назад, и пешню… Пешня-клешня… Раков бы… Пивка…
Эх… А сейчас? Вон, листья по реке плывут. Желтые, как утята, а все равно грустные какие-то. И водя тяжелая, волны набыченные, низкие, как лбы под кепками у кавказской братии на соседнем рынке, куда зачастую выезжать с нарядом приходится…»
Ветер совсем уже по-зимнему рванул полы плаща, разметав их, с проходящего мимо старичка сорвал шляпу, прижав ее к чугунной ограде. Костя успел подскочить и поднять шляпу, прежде чем ветер успел промять ее через решетку и кинуть в реку.
«Тоже сообщник…», - мелькнула мысль.
- Держи, отец, - шляпа была вручена благодарному старичку, посеменившему дальше.
Бутерброды доедены, Костя с тоской посмотрел на крыльцо дежурной части. Пора…
... А потом, уже сидя в прокуренной дежурке, оформляя дела, заполняя многочисленные формуляры, Костя вдруг вспомнил «Ежика в тумане», улыбнулся и подумал о реке: «Как там она?»