Машина времени

Каждый раз, когда она проходила мимо него с коляской, неуловимо улыбаясь маленькому человечку под стеганым одеяльцем, у него сжималось сердце. Как он хотел, чтоб этот маленький человечек был его частью, чтоб именно она ждала вечером его с работы, именно она ложилась рядом в постель. Именно она…
…-Вы понимаете всю ответственность данного шага? Понимаете, что при изменении прошлого, изменяется и будущее, а каким образом это все повлияет на будущее, мы предугадать не можем, - серьезный седой мужчина в белом халате перещелкивал тумблеры на панели.
- Да, я все понимаю. Но поймите и Вы, я…
- Не надо. Я читал Вашу анкету. Там все подробно написано. Значит так, после вмешательства в течении недели нельзя вносить никаких поправок. То есть в течение недели Вам надо предпринять все, чтоб войти с ней в контакт. Если что-то не заладится, следующий скачок можно будет предпринять только через неделю. Должен предупредить, что бесконечно этим пользоваться тоже нельзя. После каждого подобного скачка происходят некие изменения, которые нельзя исправить или предугадать. Это самое опасное. Ладно, это все лирика. Вы готовы?
- Готов…
- Поехали…
Он встретил ее вечером, осенью, когда у нее было на редкость грустное настроение. Все прошло, как по написанному сценарию и к концу недели он был уже уверен, что все будет хорошо. Уже поданы заявления в ЗАГС, куплены кольца… Командировка. Да что там… Три дня всего – саратовская глубинка. Она даже не стала брать с собой вещи. Что там? Две ночи в гостинице?
А хотелось быстрее. Скорей все закончить, может удастся пораньше уехать. К нему… Ехать в ночь? И что? Недалеко ведь… А водитель фуры, выехавшей на встречку к маленькому древнему «Пазику», не спал уже третьи сутки…
Дрожащей рукой была написана повторная анкета. В командировку поехал ее коллега, которому спешить было некуда, все прошло «по плану» и благополучно завершилось.
Свадьба, последующий медовый месяц прошли как во сне. Дивном, чудном сне…
И вот уже скоро, совсем скоро на свет должен появиться он. Маленький человечек. Чтоб вдвоем им катить по парку коляску, в которой, укрытое стеганым одеяльцем, будет лежать их общее достояние, смысл их жизней, их продолжение…
С утра все было нормально. Проводы на работу, ее нежная улыбка, поцелуй и ощущение под ладонью толкающегося ребенка в ее животе.
Потом звонок соседки, что «Затопило… поднялась, не открывает… Взломали… лежит… скорая…»
Многочасовое вышагивание по коридору, скрип двери и виноватый, усталый взгляд хирурга…
Третий раз он не решился. Дошел уже до заветной двери, сжимая в кармане авторучку и… не смог войти.
Снова пережить эту потерю, ничего фактически не имея, было выше его сил.
Судьба переиграла его, как он ни старался исхитриться. Она была жестока, сурова и справедлива. Это было «не его». Это была не его женщина. Этот ребенок не мог быть его ребенком.
Ему оставалось только каждый раз, когда она проходила мимо него с коляской, неуловимо улыбаясь маленькому человечку под стеганым одеяльцем, смотреть ей вслед…
- Простите, Вы не поможете мне дотащить коляску до лифта?
Он растерялся. Ее голос… Как он старался после всех неудач вспомнить ее голос. И не получалось. Голос был неуловим. И вдруг так…
- Да, конечно… Надеюсь, Вас есть кому встретить у квартиры, чтоб затащить туда коляску?
- А зачем нам кто-то? Мы и сами с усами. Правда, Алеша?, - обращаясь к маленькому человечку, деловито сопевшему под стеганым одеяльцем, - А может Вы сможете мне и там помочь?
… А в тесной комнате у монитора седой мужчина в очках потянулся за журналом, не глядя, открыл нужную страницу, вытащил две анкеты, написанных дрожащим неуверенным почерком, смял их, бросил в пепельницу, поджег и долго смотрел на языки пламени…