Имя ей тишина

;Я поминаю имя всуе
того, что рожден
надеждами белых

судьба сладострастных
творцов планеты
будет не раз еще
переписана
сухими прозябшими душами

и Бродский, и Мендельштам
являясь снам
заместо
отпуская,
втолковывали то, на чем
остарейшим клином истины
сошелся свет

пергамент ссохся,
слова невечны
(сгорело еще 2 страницы)

Иешуа зовет картечью
согласных воинов.
А дыры что?
Свежее так и легче поминать ушедших.

История тает, оголяя оголяясь
пред совершенной тишиной.


Рецензии