Жайляу

Собрались как-то вечером скобняки на жайляу. Двое. Один – молодой-молодой. Другой – старый. На жайляу идти далеко-далеко, подниматься высоко-высоко. Тропинка узкая, пропасть глубокая. Крутовато подниматься. Идут. Молодой впереди бежит. Старый отстал совсем, за спину держится, не может ходить. Шёл-шёл, совсем устал, решил постоять. А молодой бежит, не смотрит назад. Только голос слышно:
- Дошёл! Добежал! Вот и жайляу уже рядом.
Покряхтел старый, проворчал что-то и тоже пошел вверх потихоньку. Наверно, целый час шёл. А куда спешить? Ночь. Темно. Новолуние. И зачем вообще идти надо было, на ночь глядя? Вот же молодой! Вечно торопится!.. не думает о других. Так, ворча, и поднялся. Огляделся.
- Эй! Ты где?
- Здесь я! Вот он.
- Ты куда меня привёл?
- А что?
- Это же не наше жайляу!
- А чьё?
- Ачье! Ачье жайляу это! Сейчас ачьё придут! Что делать будем?? Они злые! Увидят чужаков – и спрашивать ни о чём не станут – затопчут и всё!
- Ачьё? А кто это?
- Да, есть тут такие…  Пасутся по ночам. Сейчас как раз их время.
- Может, назад побежим?
- Поздно. Ты-то прыткий. Может, ещё спасёшься. Беги. А мне, старому, поздно. Не успею. Не дойду. Пропал я.
- Ты, что, дедушка! Я тебя не оставлю. На себе понесу.
- Ага, оба в пропасть и свалимся. Хорошо придумал. Пусть хоть кто-то один спасётся. Беги, сынок.
Ай, поздно! Тут камешки сверху посыпались, ачьё спускаются, воздух ноздрями нюхают, фырчат между собой:
 - Неужели кто-то посмел наше жайляу занять? Ну, мы ему покажем! Ну, поплатятся он за это сейчас!
Скобняки от страха оба легли наземь и уши прижали, чтобы не дышать. Скобняки обычно ушами дышат, а носом слушают. Порода такая.
Вот выходят ачьё на жайляу своё исконное. Осторожно выходят, чтобы врага не спугнуть раньше времени. Крадутся. Всё ближе и ближе подходят… не выдержал молодой скобняк! Как вскочит! Как побежит! А-а-а-а-а!
Ачьё его тут же хвостами, как хлыстами, стеганули да скрутили. Не шевелись! Кто такой?
Застыл молодой, хвостами-то скрученный. Ну, всё. Пропал . Ах, как жить хочется!
И тут поднялся старый скобняк, которого не заметили, медленно так поднялся, серьёзно. Уши распустил, глубоко дышит, кх-кх-кх…
- Эй, вы, ачьё! И не стыдно вам с ребятёнком воевать?! А, ну, все сюда! Ко мне! Это я, старый, сослепу на чужое жайляу поднялся. Моя ошибка – я и отвечу!
Ачьё хвосты отпустили, развернулись и толпой к старому двинулись.
И тут как крикнет старик да на все горы громко-громко:
- Эгеге-гей!
Эхо во все стороны полетело. Летучие мыши-собаки выпорхнули из пещер. Лаять начали с перепугу-то. Глядит молодой: летит по звёздному небу кто-то огромный. Шумом интересуется. Так это же большой хохлатый кудыкль! Уцепился малец за крыло да на спину кудыклю упал. Кричит молодой кудыклю в ухо:
- Старика забери! Будь другом! Век помнить буду!
А кудыкли хорошо летают, быстро. Пришлось назад возвращаться, на ачьё жайляу. Подхватил кудыкль дедушку скобняка, посадил на спину. В самый последний момент успел! Ачьё от досады завыли, жалобно так. Только никто их жалеть не стал. На самом-то деле никому их жайляу не нужно. Пусть себе пасутся до утра, потом солнышко выглянет, и они баиньки пойдут в норы свои спать до самого вечера.
  Вернулись скобняки в родную деревню. А там их соседи уже встречают, как героев! Ай, да молодцы! Самим ачьё носы утёрли! Герои! Оказывается, летучие мыши-собаки лаем своим всех разбудили и про всё уже рассказали.
- Что, сынок, испугался? – спрашивает старик, сам улыбается.
- Ага, дедушка, очень. А ты – настоящий герой: как ты на них  здорово накричал!
Как расхохочется старик в ответ, как рассмеётся. Долго-долго остановиться не мог.
- Дедушка, ты что смеёшься?
- Так я ведь того – с перепугу кричать начал. А видишь, как всё складно получилось.
И начали они оба над собой смеяться. Так весь день до  вечера всё хохотали да подмигивали друг другу. И опять хохотали. А вечером снова пошли на жайляу. На звёздное небо смотреть. Теперь уже точно – на своё.