Кокон

Очень холодно. У неба недержание уже который день. А может год, даже. Мне кажется, в моей жизни случилось падение редуцированных, и я ещё не оправилась, поэтому пишу, как слышу. Безграмотно. Рука устала от этой писанины. Она не имеет никакого смысла.
Я слушаю небесную болезнь у себя на подоконнике и не понимаю что это: «бах» или «дыщ»? Это гложет меня. Не даёт уснуть.
Я окуклилась в плотно стянутом коконе. Замурована до тепла. Я  жду, когда придёт моё время стать красивой. Свободной. С огромными и сильными крыльями. Ай-ай! Мне так плохо. Ничто не нарушает моего одиночества. Можно конечно нарушить шёлковую ткань, прервать, даже прекратить процесс, который так затянулся. Но что потом? Разве захочешь жить, если не лететь? Я так не могу. Я засохну. Меня возненавидят. Моим прибежищем будет жалость. Ужасно. «Почему мне не достало сил и терпения?» - заголошу я так, что все оденут наушники и сделают музыку погромче. А я сорву голос, переломаю ногти. А потом и вовсе перестану следить за тем, как выгляжу и во что одета. И мой любимый серый перестанет мне идти. Сольюсь.
Я опять возьмусь писать. Выведу красивым почерком: «Проснулась, оделась, накрасила ресницы, запахла дорогим парфюмом, вышла из дома – все охнули. Прожила день с шиком». Никто же не знает, что я в коконе. В коконе.
Мой город. Самый прекрасный, самый не такой как все. Здесь хорошо плакать и курить, хорошо слушать воздух, всегда полный звуков, запахов, движений, настроений. Здесь хорошо покупать красивые туфли и менять мужчин каждую неделю, или чаще, как кому угодно. В этом городе хорошо творить и даже быть творимой, что хотите, только не окукливайтесь… как я.
Кстати, в моём городе очень много бабочек. Прекрасных, легкокрылых, таких изящных, цветных, бледных, каких вздумается… Я знаю, что в глубине кокона я тоже такая. НО пока мой удел ждать. Ждать что мне повезёт, ведь однажды должно же повести!
А пока, пожалуй, напьюсь. Никогда не делала этого в одиночку, но, кажется, пора начинать. Бах, дыщ. Говорит мне дождь. Я наливаю себе шампанского. Могу позволить – хотя я только куколка, но пить шампанское ещё не запрещали простым людям.  В истории всё равно так бывало. Рано или поздно нормы языка устанавливались, и становилось понятно, грамотно ты пишешь или нет. И бабочки обязательно вылупляются, если куколок не съедят или не раздавят. Но я не дамся. Я сильная. И я не бездействую. Я изо всех работаю, чтобы выйти наружу подготовленной. И самой-самой красивой!
Кажется дождь кончился. Ночь. Пахнет вымытым городом. Пойду гулять. Смотреть в ещё горящие окна и думать: кто там, как? Может, когда-нибудь там тоже родятся бабочки. Хотя лучше не надо. Это больно. Когда тебя отвергают. А такие, как я, бывают отвергнуты слишком часто. Тогда они вступают в сделку с совестью. И летают, летают. Но на короткой привязи, в замкнутом пространстве. Задыхаются. Отказываются. Может лучше и вовсе рождаться без совести. Но тогда ты не сможешь играть, чтобы плакали, а ведь только этого и хочется. Я, кажется, пьяна. Замёрзла. Завтра утро. Завтра будет немного проще. Борьба бесконечна.
Устала.

                1.10.09