Он шел в пространстве...

Он шел в пространстве, время шло за ним,
но не могло догнать…. Мешались мысли,
как дни недели иль табачный дым
с осадком памяти, разбросанной по жизни
воспоминаньями, которые забыть
давно пора, поскольку, ибо, впрочем…
забудешь прошлое, и сразу станешь жить,
как потаенный смысл – между строчек.
Он шел неспешно, в сумерках ходьба
напоминает некую «охоту
на лис», так, кажется, зовется та…. Судьба
ему готовила сюрприз, и ей в угоду
он шел небыстро, вглядываясь в лиц
однообразие, так выбирают шницель
на полках общепита. Словно в блиц
играл с ним город. Выдавленным шприцем
торчал фонарь. По небу плыл индюк,
за ним корабль, заяц, три матрешки,
коньки с тупыми лезвиями, круг,
точней, овал…. Как резкий звук гармошки,
что любят немцы подносить к губам,
играя польку или марсельезу,
издал трамвай, что ехал мимо, гам
добавив городскому шуму. Пьесу,
причем дурную, выпало ему
сыграть сегодня, сам того не зная,
уйдя однажды от вопроса «почему»
к «зачем» и «как» он не дошел. Трамвая
большая тень упала перед ним,
он отшатнулся, было уже поздно….
Как дни недели иль табачный дым
смешались мысли. Вспомнился вдруг Гродно,
где он ни разу не был, Кострома,
куда стремился, просто, без причины…
Он шел в пространстве, но сошел с ума –
так получилось, что отстал от жизни,
точнее, время бросило его
на произвол судьбы, устав гоняться
за ним повсюду. Только и всего –
из юноши он превратился в старца…