И в страхе Мандельштам, и Пушкин - успокоясь

       "И Шуберт на воде, и Моцарт в птичьем гаме
        ...........
        Считали пульс толпы и верили толпе."
        О.Мандельштам.

* * *
И в страхе Мандельштам, и Пушкин - успокоясь,
не верили толпе - в её к себе лояль!
Толпа - толпа и днесь. Чернь, масса, шобла, то есть,
стозевна, падла, обла и лаяй!
* * *
Быть первым на хуторе – вряд ли резон.
Сума перемётная, сонная мумия! –
Оказией ветра я в мир занесён,-
один перед бездной безумия.
Я тьмою невежеств и днесь окружен.
Я думой окрестной во мрак погружен.
Я тяжестью местной налился.
Я местностью данной пленился
и – вот! –
очнувшийся, смотрит вокруг идиот
и видит: толпа подползает, змеясь…

И - вскрикнул внезапно ужаленный князь!
* * *
       "Поэзия должна быть глуповата"
        А.С.

- Как должен смертный
Вечности блесну
заглатывать,
обманутый жестоко,
так мы должны беречь –
зеницу Ока! –
Божественного Слова
крутизну!

- Пустое, брат!
К чертям твои Азы
и Буки:
вдохновенье рифмоплета –
соломенное тельце стрекозы,
охваченное пламенем полёта!
* * *
(Робкое, нежное признание АСу в ученической любви.)

Море зимней слезы,
пепел лоз виноградных,
холодный
одинокий раскат
одинокой январской грозы...
Есть и в небе Тавриды,
мой Север,
олень благородный! –
свет берёзовых рощ,
след апрельской твоей
бирюзы.
* * *

       "Прощай, свободная стихия!"
       А.С.Пушкин

Возьми с собой в дорогу
крутизну
отвесных скал,
атласную упругость
зелёных волн
и пены белизну, -
прохладу моря
и пустыни сухость.
И, уходя на север, оглянись
на гроздь заката –
чаячьего крика!
По склонам гор,
скользнув,
уходит вниз
день Таврики –
тень русской Эвридики!