Золотые блики

Город, город, бесконечный город… Наше трио – ты, последний из племени, он, один из многих, и я… Я. Свой среди чужих, чужой среди своих. Одиночка в толпе. Серой, скупой, жестокой.

Подожди… Прошу, не торопись. Дай мне набрать воздуха, чтобы, захлебываясь слезами, кричать тебе вослед. Дай себе набраться мужества не обернуться. Дай городу набраться сил отпустить тебя. Ведь ты пресный ручей оазиса; магия в чистом виде. Ты дыхание этого города.

Я прикоснусь к золотом отражающей луну чешуе, проведу ладонью по теплым шершавым ноздрям. Знаю, тебе это нравится, сколько бы ты не фыркал серным облаком в ответ на эти прикосновения. И сейчас ты фыркнешь… Но это больше похоже на жалобное блеянье жертвенного агнца.

Помнишь, как мы пугали ночных прохожих, тенью пробегая по улицам и внезапно взмывая над домами? Как одним выдохом ты давал поэтам рифму, композиторам мелодию, писателям сюжет? Как взмахом крыла ты мирил влюбленных, а я легкой рукой помогал найти нужное решение? Помнишь наши безумные костры на пляже, когда, незримые, мы собирали карнавалы у воды?

Ты всегда любил море. Часами летать над волнами, там, где и жалобные крики чаек становятся не слышны, там, где морские течения вступают в яростную схватку с воздушными. До изнеможения ты хлопал кожистыми крыльями, едва не падая в манящую голубизну воды, но всегда дотягивал до побережья, чтобы, задыхаясь и поднимая волны своим огромным телом, упасть в полосу прибоя и хрипеть в звуках смеха, пока я смывал с тебя весь песок. И, сонно дергая хвостом, смотреть, как солнце тонет в воде.

Теперь ты не нужен этому городу – он, как и многие другие, поднялся на ноги, устремился ввысь, расцвел и заиграл яркими гранями. Ты не нужен серой толпе – она и раньше не нуждалась в тебе, и нам не было до этого дела. Ты не нужен мне… не нужен… Сколько бы я не шептал это – в твою шею, в подушку, или в темноту неосвещенных переулков; вслух или про себя, во сне ли… Это все равно было и останется ложью. Ты мне необходим.

Я научил тебя любить этот город – ведь без любви тебе не помочь ему. Но… если хочешь что-нибудь потерять – полюби. Я знаю, ты привык терять города… но на сколько тебя хватит, наполнять чашу и выливать ее, снова и снова? Сколько таких городов останется… пустыми?

Всегда завидовал, что ты можешь летать. Вспарывать воздух, кинжалом вонзаясь в него шипастыми крыльями. Исчерчивать небо огненными всполохами. Словно шутя, бороться со штормом и грозой – чистая энергия, внезапным потоком хлынувшая в это место.

Ты стал моей семьей и моими друзьями, моей жизнью и ее смыслом. Ты ведь вдохновение этого города – и многих других; ты стал и моим вдохновением. Когда все время находишься рядом с источником чистого кислорода, то даже лесной воздух, наполненный цветущими запахами, покажется смогом. К хорошему быстро привыкаешь.

Обнимаю бугристую морду, чуть вытянутую – в твоей внешности чувствуется порода; и не могу подобрать слова. Да и нужны ли они? И нужно ли объяснение тому, что происходило со мной последние полгода?

"Чудесам объяснения не ищут". Мудрый и грустный взгляд янтарных глаз с вертикальными зрачками.

Ты обещал… обещал…

"Я обещал, что буду рядом столько, сколько будет необходимо. Это время прошло". Ты чуть толкаешь меня в живот, ласково выдыхая горячий пар. Сквозь свитер он не обжигает, и я не возмущаюсь.

Улетай… Ты мне нужен… Но улетай – разве только я, разве только этот город стоит на краю пропасти, как полгода назад стоял там двадцатипятилетний мальчишка?

Я буду долго провожать тебя взглядом, и еще дольше стоять на том же месте. Все еще зная, что лунные блики разбрасываются по морским волнам золотой чешуей, и твой силуэт вырисовывается на фоне ночного светила. Все еще желая, чтобы ты вернулся. Все еще веря, что я – через боль, через огромные шрамы – но смогу без тебя жить.

Все еще веря, что ты не последний дракон.