Ни за что

"Я бы хотела жить в маленьком городке где-нибудь на юге Франции, выращивать розы и виноград, варить варенье и слышать заливистый детских смех.
Я бы хотела писать книги, собираться с друзьями за большим столом и отмечать очередную важную дату.
Я бы хотела... хотя бы раз... быть любимой"

Это были последние строчки, написанные ее собственной рукой на чистом тетрадном листе. Много лет она не изменяла себе, записывая самые важные слова непременно от руки. Они были разбросаны по ее квартире на салфетках, кусочках листов, последних страницах книг и даже на полях... она очень хотела оставить после себя память!
В одном из таких посланий она написала:

"Я никогда не смогу сказать человеку, за что я его люблю... это подло, любить за что-то... ты или любишь или нет"

и на обороте было дописано:

"Я - любишь... меня - нет"

Однажды она услышала, как кто-то из ее друзей перечислял качества, за которые он ее любит. Она вышла к нему, извинилась, что невольно услышала разговор и попросила впредь ей не звонить.
Ее идея "любви просто так" была навязчивой настолько, что мешала ей жить. Ей всегда хотелось всеобщего внимания и любви. Она хотела владеть толпой, а в последствии толпа завладела ею. И она словно дрессированная собачка выполняла ее малейшие указания.
Мне посчастливилось видеть ее абсолютно другой, нежели она была на публике. Это было день рождение общего друга, были только самые близкие, и мы оказались в их числе. Она больше слушала, чем говорила, но это доставляло ей удовольствие. Она заражала всех своей улыбкой, помогала хозяйке с переменой блюд и детьми. Она была готова проиграть с ними весь вечер... ей было спокойно.
А однажды мы оказались на приеме и было очень больно видеть, как она одинока среди людей, которые действительно очень ее любили. Любили ее за что-то. Она много курила, выпивала и громко смеялась. Она профессионально изображала радость. Я заметил, как она достает из сумочки черный карандаш. Таким еще делают макияж. Потом она взяла салфетку и начала что-то писать... уже потом я узнал, что именно:

"Одиночество, пронизывает меня все, поглощает целиком... оно пожирает меня, и я становлюсь никем... сдержать слезы, дождаться полночи и исчезнуть подобно золушке, оставив после себя туфельку... хоть что-нибудь оставить"

Наше общение началось многим позже нашей первой встречи. Мы вместе были на премьере новой картины нашего друга, сидели рядом, и она спросила очень непринужденно: Вы тоже меня за ЧТО-ТО любите?
Я ответил, что не люблю ее вовсе, чем вызвал шквал эмоций. После премьеры был банкет, и мы проговорили весь вечер. А утром она позвонила и предложила изобразить ее ухажера на каком-то приеме. Я не смог отказать... и никогда об этом не пожалею.
Об этом случае она написала в дневнике:

"Если бы сам президент сказал мне, что не любит меня, я бы его не простила... а ему это сошло с рук"

И обо мне потом она написала:

"Он представлялся мне единственным честным человеком, ему я могла доверять, с ним я была спокойна. Но его невозмутимость и наглость в первый разговор наедине (о премьере) вряд ли когда-нибудь мной забудется"

И не забылась. Она часто вспоминала мне ту ситуацию, но всегда с улыбкой. В последние дни она говорила, что моя "нелюбовь" спасла ее от безумства и смерти в стенах клиники для душевнобольных.

Однажды мы летели со съемок фильма по ее книге, она была соавтором сценария и очень активно принялась за работу. Но на площадке ее не воспринимали. И вот в самолете она сказала:

"Я умею делать все, а людям от меня нужно лишь одна... посмотри в камеру!"

Она была прекрасна перед объективами фотокамер, в интервью с журналистами, на обложках журналов.
Она пыталась спасаться от одиночества разными способами. Однажды она пошла преподавать в институт. Ей нравилось общение и внимание, которое она там получала. Ей нравилась та атмосфера, которая царила на ее лекциях. Но потом ей вновь стало скучно, она ушла из университета, уехала в Америку и не отвечала даже на мои звонки.
Через пол года она вернулась с новой книгой, сказала, что в ней есть я и что она хочет снять по ней фильм. И я не мог ей отказать. Все мои друзья были привлечены к этой картине. И она получила всеобщее признание!

"Моя книга бездарна, но я смогла убедить весь мир, что это шедевр... как же легко обманывать людей, которые не желают смотреть правде в глаза"

Радость была недолгой. Ей снова стало скучно, она начала употреблять наркотики, много пила, почти не ела. Зимой ее увезли на скорой с алкогольным отравлением.
Когда ей стало плохо, она позвонила мне:

Я умираю... барбитал (сильнодействующее снотворное).

Я немедленно вызвал скорую на ее адрес, и сам помчался к ней. После этой ситуации она благодарила меня, что я не дал ей умереть в клинике. А я злился, что не сделал ничего подобного раньше. Что силой не заставил ее лечиться.

После того случая прошло всего три месяца, ее сердце остановилось в день премьеры фильма, сценаристом которого была она. Фильма, который собрал все золотые статуэтки. Она умерла с грустной улыбкой на лице...
Мне хочется верить, что она поняла, как сильно я ее любил... ни за что!