Первая ночь этого лета

Ночь. Среда. И кухня в свете яркой люстры,
Полчаса - и полночь. Мыслей хоровод.
Там, за ребрами, в груди теперь не пусто.
Синий газ в камфорке греет этот лед.

Розовым фломастером рисую строчки,
Кислый холод яблока, а с потолка
Светят зеленью лишь звезды этой ночи.
Может небо низким быть так свысока.

Тусклых образов молчащего экрана,
Стен, что обнимают спину, плечи, и
Мишки, что подарен кем-то слишком рано
Нету рядом. Рядом лишь слова твои.

Знаешь, счастлив я. И к черту пафос, правда.
К черту это "проще". Будет так, как есть.
Нужно ль нам сейчас терзаться раем ада?
Или адом рая? Правил там не счесть.

Нам не нужно правил, милая. Что нужно,
Знает лишь душа и собственное "я".
Ночь. Среда. Темно, как в жизни здесь, и душно.
Но никак нам форточку открыть нельзя.

Пусть я задыхаюсь так от чувств и боли,
Но я дыр в душе твоей не допущу.
Надо только ТАК. Сравнить добро с любовью...
Знаешь, никогда тебя не отпущу.

Это важно мне, и только мне, поверьте.
Эгоизм нормален?... Да, я им горжусь.
Вряд ли сможете пороки все измерить,
Я за них, как за соломинку держусь.

Небо ниже. Ночь плотнее. Мыслей больше.
Звуков нет, но звуки громче. Мрак темней...
Каждая секунда все светлей и дольше -
Здесь не из песчинок время - из камней.

Там, где пусто - вакуум. Значит, жизни нету.
Даже сны у нас с тобой теперь полны.
Хочешь, я раскрашу их тем самым рыжим цветом,
Что из апельсинов, счастья и луны?...

За полночь. Четверг. И розовые строки
Так добром наполнены моим к тебе.
К черту ложь и драму. К черту все пороки.
К дьяволу и все молитвы о судьбе.

Мрак и стены. Будет все лишь так, как будет.
То есть так, как скажет собственное "я".
Ночь. Четверг. Обычное теченье будней.
Милая, ты знаешь... Все же счастлив я.