Я доктор, я - ветеринар

                Ветврачам Александру Алексеевичу Журавлёву, Лебедевой
                Татьяне Павловне и Бахтиной Валентине -
                коллегам, с которым довелось когда-то работать
               
* * *

Я - доктор, я - ветеринар,
и дело для меня обычное
лечить копыта и рога,
влюбляясь в морды симпатичные.

Я Айболит. Мне не впервой
бежать сквозь ночь, по бездорожью,
имея в  полевой
на всякий случай острый ножик.

Я им любовь свою отдам,
как донор кровь - реципиенту.
Спасибо скажут мне стада
моих рогатых пациентов.

* * *

Окутанное влажной пеленой,
Бредёт в загон
                взъерошенное стадо,
А я с ночного вызова домой
Бреду, чему-то беспричинно рада.

Как мил мне дождь,
                что трое суток льёт!
Как я люблю коров,
                "до нитки" мокрых,
И влажный запах трав, цветов, болот,
Свою работу
                и людей всех добрых!

Как эту радость объяснить, назвать?
Не чувством ли
                исполненного долга?
...Ласкает ноги мокрая трава,
И лужи - неба летнего осколки.

                1980.
* * *

Из сумки ветврача достану я дорогу.
Как сказочный клубок, она меня ведёт
туда, где сумрак ферм, по пастбищам пологим,
где помощи моей обычно кто-то ждёт.

Вокруг - высоких трав неяркая палитра,
мычание коров и ржание коней,
а надо мной ветров осенняя сюита
да бледная заря в небесной вышине.

Я сберегла для вас прекрасные мгновенья,
хоть устаю подчас от живности моей.
Но дарит мне она минуты вдохновенья,
и у детей моих любимей нет друзей.

Из сумки ветврача, где в общем-то немного:
шприцы, фонендоскоп, коробочки лекарств,
я достаю стихи про солнце и дорогу,
и про моих коллег, и может быть, про вас.


* * *

Ночные холодные росы,
Костры у речных берегов.
Войду в предрассветную осень,
В туманную мягкость лугов.

Услышу, как движется стадо,
На ощупь срывая траву,
И в сердце вселяется радость,
Вплетается лёгкая грусть.

В тумане едва различимы
Ручьи, огороды, кусты.
Колышутся тёплые спины
С росинками в мокрой шерсти.

Смешно, неуклюже и важно
Уходят бурёнки в луга.
Нелепо и вовсе не страшно
Нацелены в землю рога.

Мычанием сонным и нежным
Вдали окликают, зовут...
И белой рекою безбрежной
Туманы, туманы плывут.

 * * *                2000.

Всё привычно: метель и сугробы,
тени чёрных сараев сенных.
путь на ферму по тёмной дороге,
тусклый свет одинокой луны.

Всё знакомо: коровьи повадки,
запах сена, напомнивший луг,
неназойливый шум аппаратов,
чуть разбавленный смехом подруг.

Всё понятно: коровье мычанье,
не считаться с которым нельзя,
всё любимо: и строгий начальник,
и телят голубые глаза -

голубые, как небо в апреле!
Скоро, скоро повеет весной!
А пока прилетайте, метели,
и кружите за мёрзлой стеной!

* * *

Кто-то жизнь посвящает растеньям,
строит город на месте пустом.
Мы ж отдали своё предпочтенье
чемоданчику с синим крестом.

Нас считают порой чудаками -
в деревенской живущих глуши,
кто, разбужен ночными звонками,
к братьям меньшим на помощь спешит.

У собаки, у лошади в поле,
у коровы, мычащей в хлеву,
так же катятся слёзы от боли.
Но на помощь они не зовут.

Что болит у них, нам не известно,
да они и не могут сказать.
Мы поймём разговор бессловесный
по движениям и по глазам.

Всем болящим - мычащим, скулящим
поселиться ты в сердце позволь!
Ведь не станет врачом настоящим
не умеющий чувствовать боль!

Это "служба спасенья" животных.
Если кто-то нуждается в том,
принесём мы любовь и заботу
в чемоданчике с синим крестом.