скучать

снова сжимает горло от желания стать рубашкой — той самой, которую ты надеваешь утром, или чашкой, или скамейкой на Патриарших хотя бы, или каким-нибудь свежим фруктом, который ты ешь на завтрак, или колечком — на пальце твоём сиять, как на пьедестале, или ритмом твоим сердечным, чтоб бесконечно биться в тебе, или, может, на одеяле твоём стать рисунком, чтобы хоть темной ночью ты касалась меня, дышала, скользила телом.. я согласна быть даже косточкой в позвоночнике — только б  твоём. я так тут и не сумела научиться жить без тебя даже uno сутки. ну, прости, такой уж, наверное, я  ребенок. но ты-то ведь знаешь, какая душа у меня хрупкая, какая она у меня невозможно тонкая — готовая разорваться от расставания даже в 24 часа, а не то что дольше еще, длиннее. все perfecto — я знаю это уже заранее. я все понимаю, я же лапушка — как умею. но я буду учиться. я научусь не бояться падать. я стану самой смелой и самой лучшей — огромным небом, твоим удачливым звездопадом — и буду падать тебе в ладони. на всякий случай.
и уходит день, как кофе, ласково растворимый, — сгущается небом ночным обманчиво между строк. обещаю: я научусь жить так, чтобы быть любимой. тобой. взахлёб. взапой. всецело и  нон-стоп.
 
p. s. и кто сказал, что я скучаю? сдам с повинной себя. я просто изучаю потолок

в отсутствие тебя.