Вендетта по-русски

ВЕНДЕТТА ПО-РУССКИ


                I.


В ресторане летним вечером тебя
Я увидел и тобою был сражён.
Ощущая сладкий плен внутри себя,
Понял сразу, несомненно, я влюблён.

Ты сидела, как богиня, за столом,
Гибкий стан под белым платьем соблазнял.
Он тогда в воображении моём
В страстной наготе передо мной предстал.

Был пленён тогда твоею красотой,
Глаз влюблённых от тебя тогда не отводил,
Захотелось сильно овладеть тобой,
Но таким, как видно, не один я был.

Не одна в том ресторане ты была,
А с каким-то нагловатым пареньком.
Он, как я, не выходил из-за стола,
Похотливым на тебя глядел зверьком.

Ну, а ты смотрела молча на него,
Улыбалась и шампанское пила.
Я не знаю, кем была ты для него,
Для меня уже любимой ты была.

Я тогда во всём держался на плаву.
Был богатым и вдобавок холостым.
И подумал так – зачем же я живу,
Если я тобой, мой ангел, не любим?

В голове моей хмельной родился план –
В самом деле, чем я хуже? Отобью.
Свыше знак тогда, наверно, был мне дан,
Чтоб боролся за избранницу свою.

Вдруг увидел – встали вы из-за стола,
И официант к вам тут же подошёл.
Парень расплатился, и ты с ним пошла.
Он с тобою разговор о чём-то вёл.

Я оставил чаевые на столе,
Выпил три бокала красного вина,
И от выпитого видел всё во мгле,
Но я чётко понимал – ты мне нужна.

А потом пошёл за вами, не спеша,
От вина держался еле на ногах.
Пела от любви мужицкая душа,
И куда-то вовсе потерялся страх.

Я увидел вас у входа в ресторан.
К вам подъехал серебристый «Мерседес».
Из него водитель – рослый, как кабан,
Пригласил в салон вас и опять залез.

Твой дружок тебя вначале усадил,
А потом готов был сам в машину сесть,
Только я его тогда остановил –
«Разговор у меня, парень, к тебе есть».

Но он нервным оказался пареньком.
Не успел я суть ему всю изложить,
Он ударил по лицу мне кулаком,
А потом с водилой начал меня бить.

Ну, а ты сидела, видя это всё,
И с презрением смотрела на меня.
Мне тогда водила-гад лицо рассек,
В общем, в переплёт попал конкретный я.

Без сознания, избитый я лежал.
А обидчики уехали давно.
Вскоре я в реанимацию попал,
Думал, всё, но нет, я выжил всё равно.
Я поклялся вскоре самому себе.
Что обидчикам жестоко отомщу.
Парню этому, водиле и ТЕБЕ –
Никогда тебе я это не прощу.


                II.


Пролежал в больнице я недели две.
Изуродовано было всё лицо.
Мысль одна в моей кружилась голове –
Отыскать и наказать тех подлецов.

Очень нужен был пластический хирург,
Чтобы новое лицо мне сотворить.
Этим занялся один мой старый друг.
Буду я его всегда благодарить.

Он, как мог, всё надо мною колдовал,
А когда закончил – к зеркалу подвел.
И в том зеркале себя я не узнал,
Но доволен был, друган мой не подвел.

Мне понадобилось несколько недель,
Чтоб привыкли все знакомые ко мне.
Пусть лицо у меня новое теперь,
Но в душе остался прежним я вполне.

Вскоре начал я искать тот «Мерседес»,
И с гаишниками связи подключал.
В картотеку вскоре через них залез
И искомую машину отыскал.

Так узнал я, где водитель тот живёт,
Что меня тогда безжалостно избил.
И урод этот не знал, что его ждёт.
Я к нему подъехал, «стечкин» захватил.


Дома не было до вечера его.
Я сидел и у подъезда молча ждал.
Вот стемнело и, как прежде, никого.
Но потом его я вскоре увидал.

Он подъехал на «девятке», был один.
Вышел и пошёл к подъезду своему.
Я подумал – погоди-ка, сукин сын.
Перегородил дорогу я ему.

И, конечно, не врубился он сперва.
Мне сказал он, чтоб его я пропустил.
И тогда сказал ему в ответ слова –
«Помнишь, ты у ресторана меня бил?»

Отошел он на два шага от меня,
Пригляделся и сказал, что я гоню.
Я сказал «С другим лицом теперь уж я,
И  сейчас я здесь тебя похороню».

Умирать гаденыш явно не хотел.
Он полез рукой за пояс в тот же час.
Только ничего он сделать не успел –
Пуля, просвистев, попала между глаз.

На колени предо мною он упал,
Из отверстия кровища полилась.
И, упав на землю, что-то прошептал.
Так водилы жизнь тогда оборвалась.

Я запрятал в кобуру свой пистолет,
Огляделся и поспешно убежал.
Понял я – назад дороги мне уж нет.
И искать я остальных скорее стал.

Ведь поклялся я же самому себе,
Что обидчикам жестоко отомщу.
Парню этому, водиле и ТЕБЕ –
Никогда тебе я это не прощу.
                III.


Стал искать того подонка паренька,
Что с тобою в ресторане том сидел.
Начал рестораны обходить все я,
Но всё время оставался не у дел.

Но однажды я увидел эту мразь
В том же самом ресторане, что тогда.
В голове идея мести пронеслась,
Тискал девку он без всякого стыда.

Сел за столиком соседним в тот же миг.
Стал я ждать, когда уйдёт он в туалет.
Своим ухом к их беседе я приник.
Он шутил, она хихикала в ответ.

Стало гадко мне, противно на душе.
Выпил из бокала я свой «Совиньон».
И вот чувствую – на взводе я уже.
Ну, сегодня мне за всё заплатит он.

Наконец, из-за стола он вскоре стал.
Рядом с ним возник его охранник там.
И он с ним до туалета зашагал.
Видно, паренек идти боялся сам.

Я не знал, что парень будет не один.
Надо было срочно планы поменять.
Я сказал себе: «Пока мы посидим».
А потом я стал девицу изучать.

А девица – очень даже ничего.
И фигура, и лицо, ну, всё при ней.
И, конечно, не отстанет от него,
Пока парень не повеселится с ней.


Кстати, вот они, вернулись в зал опять.
Парень сел, охранник к выходу пошёл.
Парень стал девице что-то там шептать,
А потом её он к выходу повёл.
Понял я – они поехали к нему.
И пошёл за ними вслед, не торопясь,
У него продолжат, судя по всему.
Разожгут вдвоём утехи нежной страсть.

Я поехал вслед за ними, не спеша,
Так, чтоб слежку не заметили они.
Я следил за их машиной, чуть дыша,
Поздний вечер уж зажёг свои огни.

Вот мы въехали поздней в один район.
К дому первому подъехал «Мерседес».
Вот охранник вышел, дверь открыл им он.
И в подъезде вместе с ними он исчез.

Я сидел и из салона наблюдал –
Парень девку донага почти раздел.
Оба пьяные, её он целовал,
Видно, сильно овладеть он ей хотел.

Как вошли в подъезд, я стал соображать,
Как бы с парнем мне разделаться скорей.
Мне охранник может сильно помешать,
Плюс ещё девица может, да чёрт с ней.

Вдруг увидел я охранника того.
Из подъезда вышел, тут же закурил.
Вот пошел я с пистолетом на него
«Где твой шеф живёт?» негромко я спросил.

Испугавшись, он квартиру мне назвал.
К «Мерседесу» я его тогда подвёл.
И сказал, коль хочет жить, чтоб уезжал.
Он уехал, ну а я в подъезд пошёл.
Вот поднялся, в дверь три раза позвонил.
Там, за дверью, были музыка и смех.
И хозяин пьяный вскоре мне открыл,
Оторвавшись от лихих своих утех.

Я опомниться ему тогда не дал
И ударил ниже пояса его.
Дверь закрыл, а он от боли закричал,
И я тут же на пол повалил его.

А потом на девку пистолет навёл
И велел ей в кресло сесть и замолчать.
Та повиновалась, и я сел за стол.
Пареньку настало время отвечать.

Он поднялся с пола, был в одних трусах.
Тут увидел наведённый пистолет,
И в глазах его пронёсся дикий страх.
Он спросил, кто я, и я сказал в ответ –

«Помнишь, этим летом ты меня избил?
Изуродовал с водилой мне лицо?
Твоего водилу я уже убил,
И тебя нашёл в конце концов.

Но ещё хотел бы от тебя узнать,
Где та девка, что с тобой тогда была?
Ей придётся тоже жизнью отвечать.
По счетам вам всем платить пора пришла».

Когда речь вернулась вскоре к пареньку,
Он побольше в рот свой воздуха набрал,
Обо всём мне рассказал, как на духу,
А потом он о пощаде умолял.

Но мой приговор был беспощадно строг.
Был под действием эмоций я своих.
Плавно я нажал на спусковой крючок,
Парень рухнул с дыркой в теле и затих.
Закричала вдруг девица в тот же миг.
Я вскочил и рот рукою ей закрыл.
Она тут же прекратила этот крик,
А в глазах её красивых ужас был.

Она голая сидела, чуть дыша.
Вся в засосах, прямо с ног до головы.
Я подумал «до чего же хороша,
Жалко только что ты не моя, увы».

Думал я, как мне с девицей поступить.
Ведь она – свидетель моего суда.
Не решился всё же я её убить,
Ей в глаза взглянул и произнес тогда –

«Всё, что видела ты здесь, скорей забудь,
И считай, что жизнь тебе я подарил.
Ну, а вздумаешь кому-нибудь взболтнуть,
Я убью тебя, как и его убил.»

И заткнул потом за пояс пистолет,
И ещё раз посмотрел на паренька.
Он лежал смиренно, был в расцвете лет,
Но не дрогнула возмездия рука.

А потом я на девицу посмотрел.
Та не двигалась, глядела пред собой.
Оставаться здесь я больше не хотел
И ушёл, дверь закрывая за собой.

Вышел из подъезда и пошёл скорей.
Сел в машину быстро, как проворный вор.
И уехал в свете тусклых фонарей,
Покидая этот злополучный двор.

Я поклялся снова самому себе,
Что обидчикам жестоко отомщу.
Парню этому, водиле и ТЕБЕ –
Никогда тебе я это не прощу.
                IV.


Вскоре я опять пришёл в тот ресторан.
Ты сидела там с каким-то мужиком.
Он был весел, нагловат, немного пьян
И внезапно оказался мне знаком.

Он известный был в округе сутенер,
И девчонок было у него не счесть.
Крал их души и свободу, словно, вор,
В общем, много чего гадкого в нём есть.

Только ты об этом в курсе не была,
Ты смотрела в его мутные глаза.
В этой мути затаились силы зла,
И себя они хотели показать.

Этот старый и изысканный приём
Был опробован уже в который раз.
Жертвой ты уже была тогда при нём,
Но не понимала этого сейчас.

Его губы говорили сладкий бред,
Что уже приятен был твоим ушам.
И в его истомном дыме сигарет
Растворялась твоя воля, не спеша.

Предложил продолжить вечер у него.
Отказать ему уже ты не смогла.
Этот парень не упустит своего.
Ты с ним, обнимаясь, к выходу пошла.

Ну, а я пошёл за вами, чуть дыша,
И во мне проснулся тот былой азарт,
Но теперь тебе решил я не мешать,
Хоть мои светились яростью глаза.


Сели вы в его роскошный «Мерседес»,
Он вас быстренько под музыку умчал.
Хоть во мне не унимался интерес,
Но следить за вами всё же я не стал.
Сел в машину и поехал я домой.
Про тебя мне не хотелось размышлять.
Я примерно знал, что будет там с тобой,
Я такого бы врагу не стал желать.

Мужичок тот был отъявленный садист,
И от женской плоти он всегда зверел.
И в своем гестапо главный он нацист.
Он творил с дружками сущий беспредел.

Мог девчонку он до визга напоить,
Сигаретой все места её прижечь,
А потом уж по рукам её пустить.
Он умел всегда дружков своих развлечь.

Каждый раз им всё сходило с рук,
Ведь все те девчонки, что попали к ним,
Либо умирали среди страшных мук,
Иль товаром становились их живым.

А товар уже напуган и молчит,
Дух надломлен и бессильна стала плоть.
Они делают всё, что им говорит
Их хозяин, тот, что может испороть.

Проституция, разбой и наркота –
Вот и всё, что ожидает в жизни их.
Наступает для девчонок пустота,
И свобода уж потеряна для них.

Я узнал о нём от знающих людей
И его за это крепко невзлюбил.
Но сегодня я увидел, как злодей
В свои сети тебя быстро получил.
Я бы мог ему, конечно, помешать,
Только жажда мести одержала верх.
Вспомнил я, как приходилось мне страдать,
Когда слышал вновь сегодня я твой смех.

Дома выпил я рюмашку конъяка,
Закурил и завалился на диван.
Твоя доля, знаю, будет нелегка,
Как узнаешь, что попала на обман.

И полночи я пытался угадать,
Чем закончится всё это для тебя.
Я готов был всё, что есть, сейчас отдать,
Чтоб потешить этим зрелищем себя.

А три дня спустя из теленовостей
Я узнал, что обнаружили твой труп.
Синяки и много сломанных костей.
Тот мужик с тобою был особо груб.

А его и всех, кто был при этом зле,
Повязали и отправили под суд.
Сутенеру дали тут же двадцать лет,
Остальные тоже каторгу несут.

Но, однако, как об этом я узнал,
Я не чувствовал уж больше ничего.
Правосудие свершилось – вот финал.
И финал суда, как видно, моего.

Я поклялся самому тогда себе
И обидчикам жестоко отомстил.
Парню этому, водиле и ТЕБЕ.
Но тебя потом я всё-таки простил.


2003-2006 годы.

www.ivan-puzov.ucoz.ru