Ты спросил во сне...

Ты спросил во сне:  полетишь?
Я бездумно шагнула с крыши
И ждала, когда ты услышишь
Мой крик радости… Ты грустишь.

Солнце сушит, слепит и жжет –
Милый, просто настало утро.
Пробуждение, мантра, сутра…
Только зеркало снова лжет.

Я уеду, и жизнь уснет
В колыбели большой разлуки.
Моим крыльям – твои бы руки!
Лишь касанье – и сразу взлет!

Я уеду. Не изменить
То, начертанное в скрижалях,
Как ни больно и как ни жаль мне…
Стиснуть зубы, обрезать нить.

Ты грустишь. Только не по мне,
А по миру, который сгинул.
Отвернулся, забыл, покинул…
Волком выл, песни пел –  луне.

Ветер. Дождь.  Я пошла бродить.
Подъездной. Рубинштейна. Невский.
Растворенный во влажном блеске
Город… Ты… Вас не разделить.

И я здесь.  Я еще близка
И так жду неслучайной встречи,
Твою куртку себе на плечи,
Поверх куртки – твоя рука.

А потом, может быть, глинтвейн
На прокуренной темной кухне…
И тогда этот мир не рухнет,
Острие не коснется вен.

И ты спросишь меня: летишь?
Я бездумно шагну с карниза
В синий вечер, в дыханье бриза,
В очертанья окон и крыш.

Опьянение тишиной…
Перед крахом – чуть-чуть покоя.
Моя нежность течет рекою
В ту реальность, где ты со мной.