про Облако в штанах

Знаешь, я в семнадцать до Маяковского доросла.
Моя девочка во мне вытянулась, подросла
И дотянулась до «Облака в штанах»...
С верхней полки книжка так вовремя попала в руки,
А там, под обложкой... такое... такие муки...

С порога  в прологе припечатался красным
«окровавленный сердца его лоскут».
Выворачивание себя в сплошные губы — контрастом
Тем стишкам, где про любовь ванильную сладенько врут.

Что, паспорт Советский? Не  сейчас...Потом, потом...
Из него, двадцатидвухлетнего, любовь хлещет.
Больно. Он, горбясь, стекло окошечное правит лбом, -
Революция  - в нём. Сердце горит. Банальные вещи...

От этого чтива не сомкнулись глаза всю ночь...
Самое страшное — его лицо, когда он абсолютно спокоен.
Бред дремотный мучителен и уснуть не в мочь...
Маяковский, а зачем же Вы маме сказали:
«Мама, ваш сын прекрасно болен!»?..

«Облако в штанах», проживающее сотый апрель -
Человек, не доживший ни разу до мая,
На дереве зла и добра раскручивающий карусель
Всматривается в обезглавленные звёзды,
Любовью своей истекая...