секреты коварных старушек

                Перестаньте ребячиться, - сказал Германн графине,
                взяв её руку. - Спрашиваю в последний раз:               
                хотите ли назначить мне ваши три карты? - да или нет?

               
Как грустно везде.
Как спокойно и чисто
усталое небо, тоске потакая.
Сентябрь на исходе. Последние числа.
Как будто в последнем полночном трамвае
куда-то к Покровке я еду прудами.
Домами и небом мой путь огорожен.
На заднем сиденье две пиковых дамы
о чём-то шу-шу. Интригуют, похоже.

Со времени Пушкина, впрочем, известно,
какие секреты у этих старушек.
Трамваи пусты, будто гнёзда кукушек.
Чего ж ты, душа, не найдёшь себе места?

На Пресне, на Сухаревке
всё сухо и пресно,
не радуют больше ни дети, ни птицы,
как будто бы жить дальше неинтересно,
как будто последние в книжке страницы
дочитывать лень.
Человек в полумраке,
от ветра закрывшись, поджёг недокурок,
пустырь пересёк,
наклонился к собаке,
ошейник надел и ушёл в переулок.

То вывеска «бар», то «кафе», то «химчистка»,
забор, клочья старой концертной афиши.
Сентябрь на исходе, последние числа.
И сердце стучится  всё глуше,
всё тише