Миролюбив Ю. П. Красная горка Любомель Высевки Сур

Миролюбив Ю.П. Красная горка Любомель Высевки Суряница

Миролюбив Ю.П. «Сакральное Руси» т. 1

КРАСНАЯ ГОРКА

Вслед за Радоницей, обычно на следующее воскресенье, был другой праздник, совпадающий с Красной Горкой. В сущности, это должна была быть Радоница-Красная Горка, ибо на Севере ее так и празднуют. Но на юге, благодаря большому влиянию православия, Красная Горка стала вторым воскресеньем после Пасхи вместо первого. Может, это произошло и по другой какой-либо причине, но наша цель заключается в передаче того, что нам пришлось видеть, а не того, как должно было бы все быть сообразно мнению специалистов. Иной раз обычаи и верования по причинам местным меняются. Наконец, Пасха, введенная христианскими проповедниками на Руси, Праздник передвигающийся, тогда как Радоница ц Красная Горка были Праздниками неподвижными. Возможно^ что такое частое передвижение, связанное с луной, и послужило причиной разделения Радоницы от Красной Горки. Само название Праздника говорит о некоей «горке». В старину в Юрьевке люди действительно насыпали холм, украшали его зеленью, цветами и все празднества протекали на этом холме или вокруг него. Мы считаем, что это не только языческий культ, но что больше того, он является подтверждением скифского прошлого нашего народа, ибо холм, курган (шумерийское слово «кургала»), нечто подобное примитивной пирамиде, было царской могилой. Празднование усопших на кладбище, в могилках, не охватывало всех Предков, Пращуров и Щуров. Красная же Горка охватывала самое отдаленное прошлое. На могилках справляли пиршество с ближайшими Родичами, тогда как на Красной Горке устанавливалась связь с отдаленнейшими Родичами и Царями. Правда, народ этого уже не помнил, но Горка-Курган говорит сама за себя. Насыпая Курган-Горку, люди, главным образом молодежь, восстанавливали связь с этим прошлым, приобщались к похоронным насыпателям, скифам, строившим Курганы-Могилы. Связь эта становится еще более ясной, если напомним, что в этот день дети тоже делали во дворах холмики, на верху которых водружали зеленую веточку. Они подражали в малом виде работе старших. В позднейшие времена уже холма не насыпали, а лишь приготовляли прежний. С него бегали вниз во время игры в «горелки». На нем становились петь перед заходом Солнца, а на белый Камень, лежавший наверху, клали пучок травы, цветы, зеленые ветки. На Красную Горку шли с зеленой веткой в руке, а девушки - с цветами. Держа ветку или цветы, водили хоровод и оставляли ветки и цветы на Красной Горке.
    Наверху, на самой Горке, становились те, кто любил друг друга и браку которых противились родители. Там они заявляли о своем желании выйти замуж или жениться и после этого родители уже ничего не могли сделать! Раз на Красной Горке было объявлено всем, значит так и будет.

ЛЮБ - ЛЮБЫ - ЛЮБОМЕЛЬ

Любы-Бог бы покровителем влюбленных у славян, и его имя поминалось в свадебной песне в Юрьевке:

«Бери Любу, забирай,
хмель да пиво прибирай,
аи, Люб-Любы-Люб,
жену свою приголубь!»
   Осталось воспоминание об этом Божестве и в поговорке: «взял бы Марью себе, да нет Любы!» Ударение ставилось на конец, на «ы». Говорится, значит, не о чувстве, а о персонаже древности: Боге-Любы. Есть и еще указание в словах антоновской песни: «Да йшов до горы соби, та взяв жинку соби, ой-Люб-Любы, та взяв жинку соби!» Таким образом, тут опять есть прямое указание на Бога-Любы. Не оттуда ли вышло и православное выражение «Боголюбие»? С другой стороны, христианство утверждает, что «Бог есть любы». Упоминание об этом слышится и на Красной Горке, когда в хороводе поют: «Ой, Люб-Любы-Люб!» в виде припева, чередующегося с «Аи, Люли, Люди!» Любы-Бог и Люль, или Лель, одно лицо, вероятно. Оно на Севере Руси упоминается как «Люли», а на Юге как «Люб-Любы-Люб». Ему придавалось, вероятно, значение Бога любви в супружестве, то есть любви физической, так как для большой любви, для чувства нефизического был Бог-Ладо, а для «влюбления», «блажения от Любви» был Бог-Яро. Если был Бог-Ладо, то была и Богиня Лада. На крайнем Севере она носила имя Ладоги, откуда и название Озера - Ладожское, а древнее имя Владислава, вероятно, звучало как «Ладослав». Однако, такое имя могло существовать и самостоятельно. Любы-Богу посвящено было специальное растение «любисток», которому приписывалась особая сила причарования к себе. «Любисток» при ближайшем рассмотрении оказывается зеленым сельдереем. Сельдерея вообще в пищу на Юге России не употребляли, а настой из него считался «любовным фильтром». В Европе известны три сорта сельдерея: белый, зеленый и клубневой, последний служит для салата или приготовления супов. Зеленый же употребляется для супа только в небольшом количестве, для запаха.
Любы-Богу посвящался особый каравай на свадьбе из житной муки и орехами и сухим изюмом, на меду. Медовики-хлебы выпекались и на Рюге-не, Райяне, где их ставили на Новый Год, и главный священник языческий прятался за него, спрашивая верующих: «Видите ли меня?» - «Нет, не видим!» - отвечали они хором. - «Да-Бог, чтоб и в будущем году не видели!», — заключал он. Каравай-Любы выполнял ту же роль. Посаженный отец с матерью садились за него и спрашивали молодоженов: «Видите ли нас, детки?» На что те отвечали: «Не видим, батя с мамой!» — «Ну, Да-Бог, чтоб всю жизнь не видали!» Этим, так сказать, узаконялось благополучие в семье. Большой Медовик обозначал много хлеба. В Антоновке в него запекали стебельки «любистка», сваренного на меду.

ВЫСЕВКИ

Высевая муку на сите, бабы собирали в Юрьевке «высевки», то есть шелуху, содранную с зерна на мельнице жерновами и остающуюся еще в муке. Интересно, что корень для обозначения посева на поле и просева муки остается общим. Просевать муку и сеять зерно -одно и тоже, так сказать, по древнем}' смыслу действия. И на самом деле, это один и тот же акт, религиозный в себе. Как на поле просеивает крестьянин зерно в рыхлую землю сквозь пальцы, чтобы оно проросло и дало плоды, так и здесь просевается сквозь сито мука, чтобы был вкусный хлеб. И «створоження» теста, как говорили на Юге Руси, равносильно Акту Творения, то есть подражание Жертве, или же Акт Сома, Творение Жертвенного Сока. Древняя «Сочь», или «Сомк», от глагола «сомкнуть», соединить, была «Сомк»-Сома. Потому-то «створение» хлеба - так и говорили: «Треба хлеба створити!» - было тем же Актом религиозным. Отобранные высевки бабы смачивали водой и клали на теплое место «на комель печи», то есть наверху, где не жарко, но только тепло. Там на дощечке, называемой «комеличка», эти высевки раскладывали «грудками», щепотками, сжимая каждую вместе тремя пальцами и творя молитву. Через день комки высевок затвердевали достаточно и тогда их складывали в сухой, чистый мешочек и вешали на чердак, говоря: «Бери, Горешный, да оставь и нам, грешным!» Так поручали Богу-Хранителю Дома, или Домовику-Горешно-му, эти комки. В случае надобности свежего хлеба бабы брали горсть этих комков и клали ее в горшок, наливая теплой водой. В большой «макитре», то есть глиняной посудине, в которой обычно растирали мак, заваривали крутым кипятком тесто из мерки муки, взбивали его пестом, чтобы не было комьев муки в середине, и когда эта «опара» (опаренная кипятком мука) остывала и становилась лишь теплой, в нее прибавляли еще воды, муки, соли и размоченных комков из высевок. Эти комья на деле становились дрожжами и при их помощи тесто быстро всходило. Но те же дрожжи из высевок служили и могучим средством зимой при простуде, опухолях, когда их, размочив, прикладывали к больному месту. Вся сила такого лечения, конечно, шла из дрожжей, содержащих «витамин Бэ, всю серию от первого до двенадцатого». При заболевании печени давали больному настойку из дрожжей, сделанных на «высевках». Их же давали в размоченном виде и коровам, когда последние зимой начинали заболевать, прибавляя в них сухих ягод шиповника, как известно, содержащих до 30 процентов «витамина Цэ». Из «высевок» делали также род напитка, называвшегося «Суряницей». Но мы знаем, что ведийцы называли Солнце «Сурия»! В этом мы видим еще одно указание на родственность последних со славянами. О Сурянице мы скажем еще позже. Но «высевки» обладали чудодейственной силой при детских болезнях, когда их заваривали в горячей воде и из этой воды делали ножные ванны детям или старикам, у которых ломило суставы при артрите.

СУРЯНИЦА

Для изготовления этого напитка требовалось около килограмма высевок, которые варили на воде, затем сваренный настой пропускали через сито и это действо называлось «сеять Сурянипу». Затем, сварив около ведра зеленой травы, ее тоже лили через сито, а на дно последнего клали овечью шерсть I Это мы подчеркиваем, так как ведийцы при изготовлении Сомы пропускали сок из травы Сома через шерсть. Процедив зеленый отвар, к нему прибавляли четверть по объему меду. К этому моменту жидкость была теплой, но не была горячей. В нее добавляли сухих ягод шиповника, вишен, терну, слив, груш, яблок и муки. Все оставляли стоять три дня, а после этого, добавив изюму, запускали дрожжами, для чего часть жидкости подогревали отдельно и, примешав ко всему, оставляли в деревянной кадке. Три-четыре дня все бродило. После первого брожения к Сурянице добавлялась кружка молока и наливалась мерочка топленого масла. После двух недель сильного брожения, когда движение в жидкости останавливается, к ней прибавляют еще меду или сахару и делают небольшое количество заварного хмеля, которое и прибавляют. После второго брожения бочку закрывают «кружком», то есть вставляют глухое днище, и так оставляют выстояться с месяц. Через месяц днище выбивают и пробуют. Если Суряница еще очень сладкая, ее заставляют снова побродить, а затем наливают в чистый бочонок, в который кладут дубовых деревяшек, лучше в зеленой коре. Крестьяне, особенно «старые люди», рассказывали чудесные вещи о Сурянице. Они говорили: «Кветуня над ними ворожит» в дни цветения, и тогда, приложив ухо к боку бочонка, можно слышать, как Суряница бродит. Кветуня, или Кветунья, - одна из Сестре-ниц, Богиня-Наяда Цветенья. Она во вражде с Пустяницей, Богиней Зимней, тоже принадлежащей к Сестреницам. Лютич, Снежич, Ковжич (Сколь-зич?) с Просяничем «замыкают Зиму». Они же «отмыкают Весну». Просяничу поют дети песенку в День Жаворонка: «Тебе, Просяничу, просим,
а як сено скосим,
пошли росы (ударение на «о»)
да на наше просо».
   Отсюда видно, что Просянич, как и Пшешгч - два Божества, имевшие большое значение в жизни наших Предков, ибо главное питание их заключалось в пшенице и просе (пшено). Кустрынь-Кустрыня, Кустроба -Боги- " ня Зимы. Кустробок - струйка сухого снега в морозную метель. Это время Криво-Рога в противоположность Сва-Рогу. В эти дни Невьяница сильна. В такое время надо беречься Коровьей Смерти. Мор - страшное дело для ' крестьянина. Коровья и Козья Смерть идут от Невьяницы (Навь -Тот Свет). В эти дни шалит Скрытовик (черт). От может наслать Хворь, Темяной Зуб, Замок Руды (в некотором смысле «замкнутая кровь», вероятно, под ним подразумевалась густая кровь). Вилы, они же Сестреницы, были добрыми за редкими исключениями (Прокоп, «Де Белло Готико, III, XIV).
   Чтобы избежать Замка Руды, Темяного Зуба, Козьей и Коровьей Смерти, надо было во двор Черную Корову привести на Заре. Вести ее должна непременно молодая девушка, если можно, красивая, и в руках у нее должен быть узелок с богатой снедью: мясом, салом, колбасами, пирогами, яйцами. Коли девица красивая да Корова Черная, так и никакие беды, перечисленные выше, не могут двора коснуться. А в избе надо новый огонь развести, непременно выкресанный из бела камня огонь наилучший, чис-тый\
   Темяной Зуб — детская болезнь, вероятно, декальцификация, не позволяющая темени зарасти костью, и таким образом у больных этой болезнью на этом месте сохраняется хрящевидная ткань. Откуда и от каких времен хранили наши Предки это Знание-Веду? Однако, из описаний условий, при которых вое эти меры помогали, видно ведическое понимание Зари и Коровы!
   Суряница при этом - одно из условий и пить ее при таких болезнях надо пять раз в день. Мы знаем, что ведийцы приобщались Соме до пяти раз на день. Таким образом, связь становится ясной и родство с ведическим взглядом на вещи наших крестьян очевидным. Пораженные мором или болезнями, они старались воскресить старое мировоззрение, древний взгляд на вещи и, таким образом свидетельствуя верность прошлым обычаям, умилостивить Небо. Вместе с тем Пустяница, увидев, что во дворе побывала Черная Корова, уходила прочь. Черный Коровы она боялась. Почему? Мы думаем, что здесь прообраз Небесных Коров, освобожденных Индрой, потому что ворота должны быть непременно на замке, и хозяин, подавая ключ Девушке с Коровой, говорил: «Освободи наших Коров!»
   Но Суряница была еще средством против Златружья. Златружий приходил из гор, где он жил, играя с Вилами-Карвами, они же и Кару Небесную на людей насылают. Первая из них - мор скота. Карвы — сами по себе не злые наяды, но они по лугам босиком бегают, а где их нога ступила, там вся трава посреди зелени выгорает. Таким образом, скот, поев «Карвовой травы», заболевает. Это нам напоминает легенду индусов об Аисарвах (Г^он-тер, стр. 200 и Ольденберг, стр. 212).
   Воспоминания наши о многочисленных крестьянских верованиях и обычаях обширны, потому что мы жили крестьянской жизнью, общались с детьми, жили неделями в мужицких избах п знаем, что в жизни темного крестьянства было немало таинственного знания! Параллели мы проводим лишь теперь, на чужбине, изучив многое на практике и сталкиваясь с чужим фольклором. Но образ Девушки с Коровой совершенно тот же, что и в «Риг-Веде», где говорится о Заре, раздающей блага живущим, которая является в образе девушки или любимой супруги. Она же сравнивается в ведических текстах с Коровой. Последнее сравнение - канон Красоты у пастухов. Лучше Коровы они ничего не знают.