Ноябрь

Листья шуршали под ногами, прилипали к подошве, а потом оставались на мокром осеннем асфальте.
Они смотрели сквозь осенний моросящий туман на людей снизу, шептали им о чем-то, изредка были гонимы по холодным лужам пронизывающим ветром.
Никто не знал, о чем они думают. Возможно, им хотелось улететь с запоздавшими птицами в теплые края, или превратиться в почки и вновь прожить свой недолгий век. А, может, они вовсе ничего больше не хотели, может, они уже были счастливы. Счастливы тем, что окончен их век - век невостребованности и никомуненужности.
Возможно, туман - это слезы, слезы боли и, одновременно, радости, безграничного счастья и неутолимого крика.
А люди шли по земле, торопились каждый в свою сторону. И никому и дела не было до того, что у них под ногами.
Мокрой подошвой они все сильней и сильней сжимали искренние объятия земли и опавших осенних листьев, Вечности и мимолетного мига. Сжимали кто своей болью, кто радостью, кто нежностью, кто безысходностью, кто ненавистью, а кто полным равнодушием к миру, жизни, себе.
В этой обыденной суете никто ни на кого не обращал внимания, каждый утопал в своем бытие, своей утопии жизни.
А листья, мокрые и промозгшие от холода, все так же лежали, смотрели на людей снизу вверх, мечтали и страдали так же молча, как и все вокруг в этот ноябрьский холодный сырой день.
Они понимали, что ничего не могут изменить в жизни. Что канут в лета, так и оставшись навеки мимолетной искрой, почти незаметной в этом огромном мире. Останутся лишь жалким украшением для большого мира, в котором правят, увы, не они.
Ноябрь 2000г