Муза

Муза

 Когда я ночью жду ее прихода,
 Жизнь, кажется, висит на волоске.
 Что почести, что юность, что свобода
 Пред милой гостьей с дудочкой в руке.

 И вот вошла. Откинув покрывало,
 Внимательно взглянула на меня.
 Ей говорю: "Ты ль Данту диктовала
 Страницы Ада?" Отвечает: "Я".

1924
 
(Анна Ахматова)


* * *

Над безвестьем заповедным
гостья с дудочкой в руке,
брезгуя гуденьем медным,
высь дарует на листке -
на листке обыкновенном
кроною живой растёт -
корневою внутривенной
тягой мощной, поименной,
с обаянием Вселенной -
представления даёт...

Смотрят зоркими очами
звёзды, выпавшие в свет -
на мой жалкий, надтетрадный,
хищно-птичный силуэт...

Звёзд при свете солнца нет
визуально, ну и что же?! -
Их мерцание в той дрожи,
чьи вольны простор дать вожжи -
волей Божьей...

Tet a tet
разговор ведётся с тьмою,
с гибелью и немотою,
одиночеством, тюрьмою,
коронованностью лжи -
всей поэтовой судьбою...

Гостья с дудочкой, держи
нервами моими нити
знаменательных событий
не истории - души,
что в себя впитала Лету
и приют дала поэтам,
чьею памятью согреты
волн свинцовых рубежи...

Расскажи о поцелуе
самом первом,
самом кратком,
улыбнись мне моей мамой,
обними моей тетрадкой
засопожной,
надострожной,
сохранившей сердце верным
удивлениям тревожным -
светлым верам,
ветлам серым,
вышним мерам
подорожным -
сквозь метели вешним сквером,
расцветающим подкожно,
расскажи о честном хлебе
арестантском
и солдатском,
о священнике, о деде,
что расстрелян под Яранском
за отказ от святотатства...

Что ты Муза,
загрустила?!

В эру бывшего "Союза",
про духовную галеру
говорить - себе в обузу -
и прибить тихонько могут...

Ну а нам то, что за дело?! -

Мы ведь помним,
что пел Осип
и о чём Марина пела -
в тот костёр ещё Иосиф -
Норенских поленьев бросил,
чтоб поэзия горела
белым духом,
а не телом
с жиром и заросшим ухом...

Вижу ты повеселела,
покрывала - прочь края!

Коль спрошу:
"Ты Данту смело
"Ад" известный надудела?" -

Скажешь мне:
"Сестра моя!"