Я крикнул вновь в пустую даль...

Эти стихи написаны под сильным влиянием конкретной жизненной ситуации и НЕ отражают устойчивых и сложившихся убеждений.



Я крикнул вновь в пустую даль
Два слова: «Бога нет!»
Я вновь извлёк их звук, их сталь
Из ножен тьмы на свет.
Я их, точь-в-точь голыш в пращу,
Вложил в движенье уст:
За боль души я ими мщу,
За страх, за крыльев хруст.
Превращена судьбой-пургой
Душа в моток тряпья;
И если мести нет другой,
Неверье – месть моя.
Так мстит зажаренная дичь
Собравшимся к столу:
В неё хоть вечность вилкой тычь –
Не вознесёт хвалу.
Так мстит уклейка рыбакам
И молоту гранит;
Разбитый вдребезги бокал
Так новобрачным мстит.
Так мстит жучок, в горсти зажат,
Руке, что в плен взяла;
Так солнцу мстит за знойный ад
Пустынная земля…

Неверье не прибавит сил,
Оно – самообман.
Бог есть. Он землю сотворил.
Дух жизни Богом дан…
Пусть сотворил. Пускай Он есть;
Сжимаясь в злой комок,
Неверьем я свершаю месть
Тому, кто не помог;
Кто предал – раз, другой, седьмой,
И вновь, дай срок, предаст;
Чьим скальпелем в душе больной
Искромсан каждый пласт;
Кто страждущим – на язвы соль,
А слабого – под нож;
От чьей руки, творящей боль,
Хоть лопни, не уйдёшь;
Кто путь людской мостит без шпал –
Чтоб ямы да горбы;
Кто жизнь и честь мою распял
Гвоздями лжесудьбы…

Но если это божий суд,
И нет судьбы другой,
То Гитлер… то бишь мир – капут!
Будь проклят мир такой!
Будь проклят мир, где красота
Растоптана во прах,
Где ложью названа мечта,
А правдой – боль и страх…
И я неверьем в Божью власть
Отмщаю лжесудьбе
За красоту, что не сбылась,
За правду о себе.
Той светлой правды Бог не спас,
Не защитил от зла:
Она кощеем в чёрный час
Похищена была…
Так что же? Бросив дом и скарб,
За ней пуститься в путь,
Чтобы её из диких царств
Добыть, спасти, вернуть?
Кощею – смерть! Но где ж игла,
Где ларь, где чудо-ствол?...
И нет ни щуки, ни орла,
Ни бабки с волшебством.
И путеводный тот клубок,
За коим шёл бы вслед –
Кто даст его? А может, Бог?
Но Бога, братцы, нет…
Мучитель – есть. Смыкал клыки
Он над любым стократ;
Но нет спасающей руки
За светом звёздных врат.
Лишь надпись пышная: «Здесь Тот,
Кто уврачует боль…»
Ты страждешь, брат? Судьбина бьёт?
Так постучись… изволь…
Вот небеса. Взмолись… восплачь…
Прожди, склонясь в мольбе,
Хоть день, хоть год – чудесный врач
Не отворит тебе…
Но коль болящему, к вратам
Приникшему, крича,
Не отворяют, - значит, там,
Братишка, нет врача…
Кому же мы возносим гимн?
Не пусто ль в вышине?
Что я? Не больше, чем другим,
Невзгод досталось мне.
Но те, кто в бездне, кто испил
Суму, тюрьму, чуму, -
Взывали и они без сил
К целителю сему.
К Нему всходивший на костёр
Взывал… а Он помог?
А Он – и дух, и слух, и взор,
И сердце на замок…
А мы, безропотная чадь,
Поём хвалы в ответ…
По мне, давно бы нам вскричать
Всем миром: «Бога нет!»
И оттолкнуть, и отвратить
Ту длань, что предала,
И хоть неверьем, но отмстить
За беспощадность зла.