Оксаньеза

               




                ...Вешней даром, что ли,
                С чудом грех слияв,
                Влюбишься до боли
                В синь горючих мальв.

           Стихи, поэмы О.В.Ревневой (от публикатора):
         
           <Кукла>
           "Ёлку внесли..."
           Маски
           Пиковая дама
           Оксаньеза
           <Зори>
           <Марсова кукла>
           <Мире>
           Манеж
           "Тайный, странный, строгий..."
           Мирчо-Марчо       





                < КУКЛА >


           Белая кукла на пушке верхом,-
           С дерзким насмешливым язычком,
           С ясным до синего полымя взглядом
           Под королевским волос водопадом.
           Белая кукла на пушке верхом:
           По сердцу Марса тревожным смычком
           Тонко пиликнула скрипка Паллады,
           Всхлипнула… смолкла батальной шарадой –
           В белых одеждах пророка зовут,
           Иллюмион ли в московский везут?
           А на лице её – звёздные зори!
           Вяжется голос от звонкой Авроры,
           Только потуплен пророческий взгляд:
           Где-то растёт деревянный бушлат,
           Им запелёнутой грубо, без срока
           Навзничь лежать под звездой одинокой


                *   *   *

           Ёлку внесли –
                а она сразу в слёзы.




                МАСКИ

               
                1

           На Невском – «Маска»! Вечер от Юона
                Обрызгал Аладдиновым неоном
           Витрины запотевшей мглу и тайну:
                Вместо легенд и мресок театральных
           Горчат, хрустят орехи в шоколаде,
                В сияющей и тёмной Шахразаде!
           Но Аладдин исчез с-под лампы медной
                За дверью, провалившейся бесследно,
           Али-Баба ушёл, ворча устало.
                А я – перед улыбкой Шахрияра!
           Вернись, Али-Баба, торгаш презренный!
                Где Аладдин под лампой лю-мис-центной?
           Зачем, зачем арабские мне сказки?!
                Или сама с себя срываю маски?..
           Довольно мне Батыя с Чингиз-ханом!
                Иль не клянётся Шахрияр Кораном?
           …Сим-сим, откройся!
           ...................
           (От самой чёрной ночи Шахразады –
           Клянусь «сим-сим»!- не попрошу пощады!..)
               
                2

           Забуду ли о Шахразаде,
           Когда под музыку мечты
           В осеннем бале-маскараде
           При всех меня обнимешь ты?
           Узнаешь ли под грудой масок,
           Как листьев кучею сырой,
           Одну из самых лучших сказок
           Из всех, придуманных тобой?..
           Не разглядишь под маской слёзы
           В полурастаявшем снегу,
           Шербурский зонтик вместе с розой
           На том остался берегу.
           - Не плачь! Всё было дымкой сонной,
           Постой! Мостов не разводи!
           Сияет лилия Юноны
           На распустившейся груди,
           С тобой невинный шорох платья
           И маскарада шум и смех,
           Его смущённые объятья
           Почти без маски и при всех.
           - В маскенераде розы гулки,
           И листья жёлтые в снегу…
           Я розу с зонтиком шербурским
           На том забыла берегу.
           Там дождь холодный сорит снегом
           И платье с лилией волхвит,
           Там под пустынным невским брегом
           Нашла бы вечный свой гранит.
           От маскерадов всех беспечных
           Под слёзы ветра убегу
           И буду вечно, вечно, вечно
           Стоять на этом берегу.
               




               ПИКОВАЯ  ДАМА


           Я – пиковая дама!
           Иль платья чёрный цвет,
           Прелестней Нотр-Дама
           Мой тонкий силуэт.
           Но в северной берёзке
           Откуда дама пик?
           И бёдер купол броский,
           И пиковый язык?
           Улыбкой, как на карте,
           Хочу – не улыбнусь.
           В ней рок сияет яркий;
           Сама её боюсь.

           Иверской средь стихии –
           Гони или зови –
           Стоит в душе России
           Часовня на крови.
           В ночи не слышны стоны,
           Ей вырвали язык,
           И купол некрещёный
           Совсем как дама пик.
           Колени обнажая,
           Так хочется упасть
           Перед иконой рая
           В молитвенную страсть!
           А, от стыда не мрея,
           Не отводя глаза,
           Блаженная Расея
           Крестится на туза.
           Его крестовый почерк
           И крестный взор без слов…
           Блаженный лишь хохочет
           С высоких куполов.
           Но в терем этот звёздный,
           Догадкою веков,
           Иван водвинут Грозный,
           Борис ли Годунов.
           Метелью годуновской
           Засыпан, как судьбой,
           Угрюмый холм Кремлёвский
           С молитвенной красой.


           Чу… Мчится кавалькада
           Из смутного Кремля,
           Клубится снег от чада,
           И дыбится земля.
           ЗИСы гудят, как примус,
           Их угрожающ рык.
           В ЗИСах генералиссимус –
           Не туз, а дама пик.
           Анафемы и плачи,
           Как стон колоколов,
           Затмили посох зрячий
           О сотне языков.

                Зрячий посох

           «Гляди: в слезах и стонах
           Москва моя бурлит;
           В приспущенных знамёнах
           Товарищ Киров спит;
           Смотри: серее стали,
           Темнее туч лицом,
           Идёт товарищ Сталин
           За кировским гробом.
           Высокого порыва
           Печальная судьба.
           Урицкий.
                Ленин.
                Киров.
           Кто следующий?..
                Да.
               В дальнюю область,
               В заоблачный плёс
               Ушёл мой товарищ
               И песню унёс…»
           Нет! В штурмах пятилеток
           И классовой борьбе
           Театр марионеток –
           ЦК ВКП(б)!
           «Глупа или хитра ты?
           Куда б ещё ни шло,
           Что чаплинским стаккато
           Смерть сеют жиголо,
           А сам Сосо, иль Фикус,
           Идёт с тузовых карт.
           Но всё ведь… накось-сикось!
           Россия -  не театр.
           Слепа рабов стихия,
           Исчадье сатанья.
           Будь проклята Россия!
           И рево-лю-ци-я…
           Ты – пиковая дама?!
           Пред отблеском штыка
           Нагою перед ямой
           Ты, гимна-зис-точка-а…
           Рванёт надрывной скрипкой
           Хрипящий кровью крик,
           Да лубочной улыбкой
           Прозвякнет дама пик.
           Лубянка-Русь, постой-ка!..
           Вгрызаясь в удила,
           Взбесившаяся тройка
           Уже несла, несла…

                Московские барышни

           Лезгинские сапожки
           Копытами стучат,
           Кремлёвские матрёшки
           Хотят ли, не хотят…
           А за Стеною зорко
           Блеснёт пиковый рок –
           Болванчиковой зорькой
           Матрёшечный лубок.
           Кремля матрёшкам мало!
           Лубянкой прозвени,
           Планета!
                Сталин.
                Мао.
           Пол Пот.
                И Хомейни…»

                Ленина дочка

           Аве, мой заснеженный!
           Хрустит снежком легка
           Мариинская нежность.
           Я – ленин-гра-дочка…
           О, царственная глыба,
           Храм века на крови,
           Чудак и неулыба,
           Боль памяти сорви!
           Тревожна на Неве ночь:
           Восставший Петроград,
           Корнилов и Юденич,
           И немцы, и Кронштадт…
           Пророчеством Пальмиры,
           Цветным осколком снов
           Несбывшееся: Киров
           И – если б!- Кузнецов.

                Пр-кт 25 Октября

           Спят под Москвой берёзы,
           Но вспыхнут до зари
           Базедовые слёзы –
           На Невском фонари.
           Ночами он страшнее:
           Как под блокадой ниц,
           Стрелою Колизея
           С воронками глазниц.
           Ты помнишь: счастья гробом
           Стоял в глухой ночи
           Под саванным сугробом
           Смешной троллейбус чи.
           Друг, помнишь?! Повтори мне,
           Слова, где смехом пыл,
           Когда меня от Зимнего
           По Невскому тащил;
           Тот Новый год!.. Теснится
           Толпа – не продохнуть.
           Огни, огни и лица,
           Весь Невский – Млечный Путь,
           Сверкают золотые
           Снежинки в зеркалах…
           Что с нами? Где Россия?
           В беспамятных снегах…

                Белая ночь

           Самсонъ. И левъ. Расстанна
           Звезда гуляй-садов.
           Ночь белая. Фонтаны.
           Забыть ли Петергоф.
           Мариински страстная
           У вздыбленных мостов
           Нева, зарёй играя
           На окнах без крестов.
           И чёрной дамы привкус.
           Юнг-штурм. Роз аромат.
           Начало лета. Выпуск.
           Забыть ли Ленинград.
           Кричу и бьюсь в моленьи:
           Твердыня, гордый шпиль,
           Тот Питер довоенный,
           Как зори те, пришпиль!..

           Прошло. Без покаянья.
           Осыпан Летний сад.
           Минутою молчанья
           Заснежен Ленинград.
           Кремля надменны бонзы.
           А здесь – молчи, молчи!..-
           Базедовые слёзы,
           Пустой троллейбус чи.
           Скорбь и в Москве бессонна.
           Лишь ночь шумит листвой
           Над тихой Малой Бронной,
           Над тихой Моховой.
           Иные пусть притворно
           Не слышат этот – крик…
           Поэтому я в чёрной
           Одежде дамы пик.






                ОКСАНЬЕЗА


                Даме с веснушками

           Ландау с шариком –
                я розой
           Зашпилила кольцо волос.
           Матрёшка! Розовой мимозой
           Сокрыть румянец из мимоз!
           Мимоза значит мимо-оза.
           В мимозных мучена цепях,
           Молитвенная горечь: роза
           Не парус алый – белый флаг
           Над Петропавловской  мимозой.
           Под шпилем масочных манер
           Признаюсь: роза – только оза,
           Гремя кармэновскою р !
           М зам-мирающей мимозы.
           Р – в красном вензеле О.Р.
           Роза – раздетою до озы.
           Запретна Зазеркалья дверь.
           Забыть ли жёлтые сандали,
           Зардевшийся задор Лили.
           В глазах огромные миндали,
           Застив застенчивость, цвели…
           Прозрачной вешней тополь голый
           Не совестливее меня.
           Асфальт. И классики. И ола
           Без красных вёшек. Это я.
           Дымком подёрнуты коленки,
           Родных мальчишек ли смутят!
           Нам тайны  -
                мячиком от стенки:
           Влюбиться – смех,
                «невеста» - клад!
           Росла, истаенно-малино-
           вым  звоном в каждом лепестке –
           Тс-с!- грациозною Мальвиной,
           Мимозой в птичьем молоке.
           Ещё не сбылся переулок
           Немым отчаяньем пике,
           Ещё не билось сердце гулко,
           Глаза в глаза, рука в руке,
           Губами – в губы, задыхаясь.
           Фонарь печально промерцал,
           Шепча: Мальвина целова-алась…
           Пьеро Мальвину обнимал!
           Что ж, вешней дымкой задохнуться,
           Вчерашней плаксой замереть?
           Прощаясь с детством, оглянуться,
           И слёзы пальцем не стереть.
           Черёмуховых брызг смущаться,
           Весной – веснушек! А зимой
           До зорьки чистой отмываться
           Снегом с горячею водой.
           Весной – мимозное полено,
           Весной – прозрачна полумгла.
           Как в водах вешних по-колено
           Подол, краснея, подняла.
           Что ж, разогнать каприз во взоре,
           Со лба сдуть волосы, дойти,
           Что в Ювенильное  со взморья
           Лишь Амфитритой  низойти,
           Явившись мраморною позой…
           Веснушек – как на небе звёзд!
           Веснушки – тени от мимозы,
           Веснушки – крапинки от слёз.
           Пробьёт двенадцать. С Новым годом!
           Граня молитвенную плоть,
           В часовне с милым звездочётом
           Звёзд, как орехов, наколоть.
           Кому – мечей, кому – оралов,
           Гроб или рай равно приму.
           Кому малиновых кораллов
           Насыпать в белый снег, кому
           Черёмуховые веснушки,
           Как звёзды на небе, считать
           И имя нежное хохлушки,
           Как заклинанье, повторять.

                Монолог Пьеро

           Оксана в росстанях, как звоне
           Зари, растаяла.
                Замри!
           Рвутся мои крутые кони
           До звёзд малиновой зари
           Догнать мерцающего грана,
           Чтоб начертать на нём скорбя:
           Незабыва-аема Оксана…
           Оксана, я люблю тебя.
           Они домчат, они же кони,
           Ушами бешено прядать
           Будут в печоринском загоне,
           Да бисер пены отрясать.
           Оксана - мление во стоне.
           Оксана!- мреют ковыли.
           Мои молитвенные кони
           По Ленинграду замерли.
           На стенах Норд-Пальмиры странны
           Мальвин подросших имена,
           Как совестливое: Оксана,
           Слезами смоет их весна.
           Нежны юла и хохотунья,
           Миг-маг, и зеркало разбить,
           Ах, зазеркальная шалунья…
           Тихоню – сладше полюбить.
           О грация тугою розой!
           О взгляд немиганно родной!
           О – снегово начало озы.
           Мир – голубою пеленой,
           Не розовой,- ещё прелестней.
           Oxana – римским звоном!- n
           Звончит « Портретом  Nеизвестной»,
           Как сердце у ея колен.
           Без туфелек, сплошной мимозой,
           Рассветной россыпью волос
           Роксана в росстанях как роза…
           Не тронь её, горячий росс.
           Как некрологом, росстанями
           Моё ей имя проклял рок,
           Но, фаталист, её зубами
           Держал над бездной и – сберёг!
           Когда судьба двенадцать била
           И пели ангелы,- Бог мой,
           Она меня – уже – тащила
           Слезами, стонами, мольбой!
           Нахлыньте волнами, седины,
           Коней промчавшихся снежеть,
           Перед Оксаной, как Мальвиной,
           Романс  за Рощина допеть.
           Но донесётся грай вороний,
           Часы двенадцать пробренчат,
           Очнусь – а свадебные кони
           Перед часовнею стоят,
           А над угрюмыми церквами
           Висит, чернеясь, вороньё.
           И всё снегами и снегами,
           Как счастье горькое моё.
           Вот счастье: снег, часовня, кони,
           Поникнув, сумрачно стоять
           И молча слушать грай вороний,
           А ты ни разу не сказать.
                __

                «Она была прекрасна,               
                как Мальвина,
                Я был несчастен,
                как Пьеро»

           Пьеро, Пьеро…
                Как Ваше имя?..

                Трусы Мальвины

           Нарцисска, camarad  русалья,
           Не в пенах голубых тая,
           Лишь зеркале, нет, Зазеркалье
           R – обернувшуюся  Я,
           Pardo-on, ореховая врунья:
           Хоть занеси до чудеси,
           Вместо отчаянной шалуньи
           Получишь звонкое merci-i!
           Сокрыты маской сардониты –
           Не обомрёт никто блажен –
           Пеннорожденье Афродиты,
           А в ней – пылающей Кармен.
           Подруга.
                Горьковатый иней
           О тех низвергнутых волнах,
           Пусть клоунессовой, Мальвины
           Застыл на мраморных губах
           Кренюсь прозрачной бригантиной
           Под чёрным газом белый флаг
           Мои пятнадцать с половиной
           Семь в задохнувшихся слезах
           Даруй аминь как  аллилуйя
           О чёрный человек в глазах
           Перенеси Ассоль нагую
           До гроба в алых парусах
           И опусти в волну морскую
           Ей разлучая унести
           Без слёз пустого поцелуя
           Упрёка тихого прости!
           Что вальс огня?- пустые речи,
           Сопливой огневушки вальс,
           Когда стыдясь не  гаснут свечи
           И роковое: роз-див-ice!
           Ростральная  хрипинка-оза,
           Перед  аидовым вазни
           Глаза и волосы и слёзы
           Рци лебеди розпущени
           Монгола бы зацеловала
           Предстала ясной как слеза
           Откуда… верно и устало
           Родные глянули глаза
           И – обожгли стыдом колюче.
           И – свечи чёрные зажгли.
           И – охватили неминуче.
           И – руки напрочь отвели.
           Когда, от пепла бездыханно,
           Катилась за слезой слеза,
           Качали колыбель Оксаны,
           Как дочки, русские глаза.
           Придумала? Нет, догадалась –
           Принцессой глупой на полу,
           Как села, только проморгалась
           На фонари, в иголках мглу.
           Надежда – свёрнутей бутона,
           Ничьих побед померкла медь,
           Не пионерка для пиона.
           По лужам звёздами греметь
           Смелей парижского Гавроша,
           Не осень – хоть по зеркалам
           Гуляй, пока апрель, взъероша,
           Не проведёт по волосам,
           За нежность слёзы не заломит,
           Перед прохожим напоказ
           Плеснёт черёмуховой томи
           В сиянье потемневших глаз.
           Смеётся глупый Буратино:
           Всё повторится, всё старо!
           Пусть я – несчастная Мальвина,
           Но Вы… о нет!..-
                ты – не Пьеро!
           Мальвина, кукла! Высверк синий
           Глазищ – насмешливых зерцал:
           Любовь Пьеро? Трусы Мальвины?
           Да кто, простите, их видал?!
           Узлом затянутым порука,
           Хоть руки горькие завесть:
           И не встречались – а разлука,
           И полюбила – а Бог весть!
           В кои века любви осанна
           Моей Мальвине подари
           Хоть миг опомниться Оксаной
           Прости!- от зорьки до зари
           Чтоб обниматься расставаясь
           Амур смутиться не успел
           А взгляд, Мальвиной отзываясь,
           Во небеси твои синел.

                Авеозка
                Санкт-Петербургъ, Санта-Мари

           Не бёрнсовская Розмари,
           Не Санта-Роза, не мимоза,
           Не Рубенс Марью повтори,-
           Не Розмари – Мария-Роза,
           Оратай грёз, ты - говори,
           Как песнословные оралы,
           Ты – Монплезир. ты – розари
           Санкт-петербургские кварталы,
           Где малахитовый Пегас
           Низвергнут, крылья размытарив.
           Ты – Марсово, ты – Монпарнас
           Из занимающихся марев,
           Тебе – прости, тебе – спаси,
           Надежда – круче маяка мне:
           До романтизма вознеси,
           Оттуда – с маяка – на камни,
           Чем вакханических пиров
           Предстану вплачь –
                разнежкой в гриле,
           Крутима розою ветров,
           Как ангел ростренный на шпиле;
           Уж сфинксам на Неве смешно:
           Мишелю – рок-н-ролл, Льву – ряса,
           Свет-Александрам – “Sexcino”,
           А Николаю – Фантомаса.
           Марине – петля, Анне – дым,
           Владимирам – венки в атласе.
           Неприкаян бредёт Максим
           По окаянной Пешковштрассе;
           Шут Москвополиса – Москве,
           России – плаха с топорами.
           Надежда – Санкту  на Неве
           С неразведёнными мостами,
           Ах, через Москворецкий мост
           Пройдя, заметишь – ярче сказки,
           Иконостасов падших звёзд –
           Сиянье Смольного под Спасской.
           А мне – растаять как свече,
           Мгновенья – кукольные веки;
           На языке – о-сургуче –
           О чём, рекут, сказали греки.
           Мне Мавзол-леем – Колизей,
           Мне – розолей без фараонов,
           Сияньем голубых плаксонов
           На Невском – плачи фонарей.
           Рок – водевильный Квазимодо:
           Хоть куклу с мальвами раздень,
           Вместо персидского комода
           В глазах – мерсидская сирень,
           Но горько, мраморной по крошке
           Топчась, мгновенья воскрешать,
           Чтоб хоть в готическом окошке
           Свою Оксану повстречать –
           Ту, под насмешкой-невидимкой,
           Тронь: эта; зеркало: не та,
           Тот взгляд мареничевой дымкой,
           Те радонежковы уста.
           Кричат: влюбилась! горько! сладко!
           Ах, страшно, страшно, хоть кричи,
           Качаться тенью ленинградской,
           Как брошенный троллейбус чи.
           Той – eskimo или микадо,
           Той – Колизей или Колосс,
           После Таврического сада,
           Разрозовевшейся до слёз,
           В тазу – олешинские розы,
           Задорнее, чем парк Чаир.
           Матрёшка тоже из мимозы,
           Сказал, смутившись, Мойдодыр.
           Зимой ли вешней и суровой
           Сфинкс Исаакию мигал,
           Когда вразнежь Федотов Лёва
           Мою Танюшку увидал?
           Замрёшь, и Питер звёзд, моргая,
           Насыплет шиворот полон,
           Как звёзд от бугеля трамвая,
           И не наброшу капюшон,
           Ведь этой – звёзды Гранд-Паласа,
           Прощанием на маяке
           Пустой фурор, триумф Пегаса,
           Рот-фронт в опущенной руке,
           О чём сомнения бряцали;
           О том, прозрачней, чем слеза,
           Скорей ресницы промерцали,
           Чем петербургские глаза.




                < ЗОРИ >


           С Леля – ризой распашонка,
           В-зорь алея – реверанс.
           Пряча «любишь?» маской звонкой,
           Прошепчу: vobulimans !
           Недотрога! Дунь-юбчонка…
           Если Ева, значит – грех.
           Герда – глупая девчонка:
           Розу – оземь,
                Кая – в снег!
           - Дочка, скоро будешь взро-ослой…-
           Звёздами измеча смех:
           Мамы, Питера ли, роз ли,-
           Только папы – больше всех!
           Мойка! Зори ночь развёрзла.
           Домимозный Belvedere.
           И – мимозка: бр-р!- замё-ёзла..!
           Даром р… недаром – р !
           Не завистливым пожаром
           Зеркала Лолит и Вер,
           Поманежничать – задаром!
           Я – сильнее, кавалер!
           Зори чашей – разве чарам
           Даму вешнюю раздеть!
           Точно: дочка, с лёгким паром!-
           Лишь слегка порозоветь!
           Ярче – горечь без позыва,
           Грозы – грёзами терпеть,
           На влюблённых неревниво
           У Ростральных поглазеть!
           Целоваться – сердцу диво…
           Только в зеркальце не глянь:
           - Да красивая, красива-
           -я…- Красивая…Отстань!
           Целовалась – не спросилась…
           Просто в гаснущую рань
           Цепью вещею приснилось:
           Ленинград – Тьмуторокань!
           По немилости катилась
           Демонических суфле,
           Всё – Чехонте, всё – искрилось,
           Фат – в трефовом миндале.
           До Финляндского вокзала
           Прыгала в одной туфле,
           До планеты – зорь причала
           В Голубой мчалась Стреле,
           Только клоуны махали
           Опахалами ресниц,
           Только мрески хохотали,
           А Пьеро катался ниц.
           На планете зорь находят
           Звёзды судеб, тени лиц,
           Здесь смеясь мосты разводят
           Под мерцанием зарниц;
           Зори всходят и заходят,
           Белой розой опахнут,
           Колыбельную заводят
           И заутреню поют;
           Не найдут мою планету
           Ни поэт, ни медный люд,
           Антуана с Принцем нет – у-
           -единения приют!
           Лишь фонарщики до свету
           Гасят звёзды-фонари,
           Звёзды – грёзой Оланетты,
           Роза – лестницей зари!
           О, за Финским осиянны
           Ленинграда алтари!
           И коленок в сарафане
           Загорелись янтари!
           Зори плещут, зори пряны.
           Пой!.. Поющим в плаче – шанс!
           В «Голубой Стреле» багряной
           Прошепчу: vobulimans!




                <МАРСОВА  КУКЛА>


           Греческий mimos – мимозки очей ли?!
           Марсовых грёзок – речами Марсо?
           Витязь – Амур на мимозной качели,
                Марсиха – тенью Тюссо,

           Ма-агу замлеть!- мимозей, а глазея,
           Легче самой на мерцанье качель:
           Чудову зорьку с чулком Дульцинеи
                Лилией выверни, Лель!

           Словно, качелю Марсову роняя,
           Детской шалунью замарсить и рад,
           С замершей куклы хитро совлекая
                Всех Дульциней маскерад!

           Вспыхни! Безумием сладкого пыла
           Пепел Помпеи сползает на вы,
           Вспомни, Марселла! Осколком слепило
                Зеркало тролля, увы!

           Да искатает в ванильном сугробе,
           Выпенит Стрелку зорёвую грёз,
           Зорька – на зависть Данаевой сдобе,
                Поздние слёзки…Всерьёз!

           Сколько осколков миндального смеха в
           Кукле капризной воздымут волну!
           Сколько, мерцая, мимозных орехов
                Всласть наколоть пацану!

           Эврика!..- сладостным пупсом принцесса
           Даром манежит – вокруг никого.
           …Вспомнила: сказками Венского леса
                Встало моё Рождество.

           Ёлхово ветки, мерцая, качались.
           Моцарт. Красивая – глаз не отвесть!
           Тихо! Под  ёлочный звон целовались:
                Принцу – зазеркальцем месть!


           Райская дверь – невозможно!- не скрипнет!
           Хватит, шутиха!..- мальчишка родной
           Розою в голосе нежно охрипнет
                Перед загадочной мглой.

           Ах, синеглазке – сугроб по-колено!
           Снеги чудес замерцали, струясь.
           Здравствуй, в готических сумерках Вена!
                Вена танцует смеясь!

           Пусть! На мгновенье! Волшебная флейта!
           В венские, полные вальсов, леса
           Белую куклу от пушки лафета
                Манят весенние голоса.

           Видели Альпы: знамёна вздымая,
           Гордой Европе ломая замки,
           С Одера до голубого Дуная
                Русские гибли полки

           <..?>




                < МИРЕ > 


           Ми-ирка, шик Роз-Мари-и!..- за
           Плёсом школьных плиссэ,
           Нежным эхом каприза,-
           На манеж!..- jupe troussee!
           На семи у Эола –
           Его арфой замри –
           Детской ауреолы
           Фатов выдох зари:
           Хоть Орфеем пой – reos
           Смех лилейным ретро.
           О.Р. – фея не Eos
           Перед лунным Пьеро!
           Горечь мыкая вешней,
           Мирка, фокус горяч:
           Мини – лёгкая всешней,
           Перед милым – хоть плачь!
           Принцу – криво зерцало…
           Будто бы по-светлу
           Звоны куклой роняла,
           Как юла на полу,
           И, глазея  бестуже,-
           Вешнеполк, замерцан
           Иглами – в нежной стуже
           Обомревший пацан.
           Peace и paix, несказанный…
           Некрополем – полон,
           Против мленной Оксаны
           Viva звонкое Non!
           Грустно, Мирка… Пери шик –
           Точно в куклы играть,
           Напевая «Мальчишек»,
           Недотрогой гулять,
           Плаксою в Чевенгуре…
           Только магом небес
           На мгновенье в обскуре
           Белый Питер исчез,
           Ни трамваев по Стрелке,
           Ни Фальконе кумир,
           Ни зорёвой Марселки,
           Ни ау monplaisir.
           Милый, гаснут потёмки,
           Да не выспорит тьма:
           На груди я тесёмки
           Развязала сама,
           А Не-вы оза-рились…
           Петербургъ-С. уперла,
           Туго в небо вонзилась
           Золотая игла.
           Торопясь запахнулась.
           Розовые семь лет!
           И – стыдом задохнулась:
           No!
              Non!
                Nein!
                Нет!
           Он – Necropol во флирте,
           Вешней дуре – чудак…
           Не шепнёт: Нефертити!   
           …Не отвечу: дурак!
           Райски страшно…Качели.
           Прочь, туфлей венских звон!
           Тени, роза в шанели,
           Платье Ricci Ninon!
           Просто – яблоней белой,
           В яхонтах…
                Меч – заря,
           По застенчиву – смелой,
           Синеокой – твоя! Да!!!
           - Рассказывай сказки!..
           Грёза - Ален  Делон!
           Мигом синие глазки…
           Мигом звонкое Non!
           Догадайся, и ахнуть:
           Приз камелий!- тайком
           Губы сонные пахнут
           “Camel” горьким дымком.
           Дочкой зорьку связала
           И отмыла грозой.
           - Просто ночь осыпала
           Звёзды млечной росой,
           И, свече докучая,-
           Снятой блузкой вина,-
           Чуть курясь, голубая,
           Догорая, одна.
           Розы мёрзли, и сада
           Пал гремячий смычок,
           За кондовой оградой
           Показался конёк…
           А за звёздами стылой
           Дрёмы, шитой в репей,-
           SOS, опомнившись! - милый
           Запалил лошадей,
           Не омахивал слёз, да,
           Зря мечась, хохотал,
           Околачивал звёзды;
           То коней подымал;
           Очи конския, мало
           Счастья в доле людской.
           Над конями рыдала –
           Милый мрел трын-травой
           И калиною красной
           Разбавлял чистый штоф.
           С милым шла безучастно
           До кровавых кустов.
           А другой, горя воздымь,
           Полем млечных свечей,
           Как беспамятный, к звёздам
           Гнал зелёных коней.
           Кличей Марсовых трубы.
           Русский сфинкс. Взор – алмаз.
           Твёрдо сумрачны губы.
           Свет египетских глаз.
           Мир старинным приметам.
           На крови
                голубой,
           Хоть любимым портретом,-
           Тухачевский – герой!
           Реквиема светла речь.
           Но похмельем – мглы час:
           Поминал Гориславич
           Меч
               египетских
                глаз.
           Дочке – звёзд  финесколе,
           Млечный, млеющим, смех,
           Звёзды плещут в подоле –
           На качелях, при всех!
           Дочке – звёзд  финесколе.         
           Дочке – зорями розы,
           По луне – белый Лель,
           И капризы, и слёзы,
           На руках колыбель.
           Дочке – зорями розы.
           Тихий выдох: нет мамы,
           Чу…чу…- сонной плывя.
           Папа, пиковой дамой
           Стала дочка твоя.
           Чашей алого – тайны,
           До юлы, даром шик,
           Чудь Онегиной Тани
           На игле дамы пик;
           Мирка, спит почта счастья
           Под замком «ЗСМ».
           Non и viva проклятью,
           И звучит реквием,
           Горьких стонов участье.
           За межою –
                живой.
           Это –
                музыка счастья.
           Тухачевский – герой.




                МАНЕЖ


                На заре, на заре
                Юности туманной…
               
                Лариса Рубальская

                И будет вечер белым-белым…

                Регина Лисиц


                <Девушке с веслом >

           Грёзного весла гость,
           Лета грустный гвоздь!
           Слёзы озы – август
           От юлы до звёзд;
           Глуп задор – игрушки.
           Солнышко что о-
           сенние веснушки –
           Звёзды в шапито,
           Там, под тёмным, сказкой
           Клоуна весло;
           У меня за маской
           Пусто и светло,
           От потешных пушек
           Мленье мерецком
           Ревневских веснушек
           На лице смешном
           Розовой Ок-сан-ки,
           Проку… словно зе-
           лёной обезьянки
           В юбке и блузе,
           Иль, скользя манежно,-
           Ярмарочный стих!-
           Музыкой за нежной,
           Чинно, под купчих,
           Глупо…
                Август, мучай,
           И чудней – до слёз:
           От юлы певучей –
           Сломанная ось,
           Пылко очи вперить –
           Штучка, не смутясь;
           Да, смешно поверить:
           Ведь десятый (!) класс!..
           Тили-тили-тесто…
           Школа – как весна,
           А весна – невеста.
           В школе – тишина.
           Пылом голос маков
           В грёзной пустоте:
           - Клавдия свет-Яков-
           левна, здравствуйте!
           Пред  доскою строгой
           Странно без плиссе.
           Sent-я-абрь у порога:
           В классе
                будут
                все.
           Мне в горючем плеске
           Чудилось: идёт
           По Адмиралтейской
           41-й год.
           Саван – ночи озу –
           Восхвалю!-
                Спаси!-
           Чёрных паровозов
           Вопли по Руси.
           Ах, недаром гулко
           Хрип любви смычок –
           Маревных в проулках
           Голубой дымок.
           Patria! - пробьётся
           Девой  до Руси
           И – к тебе вернётся:
           Патрию спаси.

           За мерцаньем дровен
           Есть троллейбус-мрес,
           Словно в цирке клован,
           Да разбитый весь,
           Ча-ча-ча, да с и – р,
           Довоенных блажь
           Слёз…волшебный бисер
           Очень глупых… аж
           По губам…мертвея:
           Мой троллейбус
                рад,
           Ч-чиркнул о троллеи,
           З-за века назад…
           Мамочка!

                <Рцы>

           Лишь дохнули ветки
           Смехом… как кином –
           Ста-
               лин, стату-
                этки
           Девушки с веслом.
           Плаха! Жданов хреном
           Правит честь и суд,
           Эмки  на Литейном
           Эхом ночи ждут;
           На крови распяты
           Магом, предо мной
           Год 49-й,
           Год 47-й…
           Глупая, не буфф ли?!-
           Без пальта  форсить,
           Без колготок…- туфли,
           Платье да трусы.
           Витязь мой, веснушки –
           В мае…
                Горький взгляд.
           Я спешу – к Танюшке,
           В тёплый Ленинград!
           Вешней даром, что ли,
           С чудом грех слияв,
           Влюбишься до боли
           В синь горючих мальв.
          
           Чи-чи, что есть мочи,
           Век назад крутил,
           Завывал: проскочи-им-м!..
           А –
               не проскочил.
           Снег. Замёрзнуть мрескам.
           Роза Тане. Стынь.
           Встал на Староневском.
           Всё. Ноль-ноль. Аминь.
           Вышла. За-це-лую,
           Белой рци в ночи,
           Мордочку смешную
           Обезьянки чи,
           В ней – задорным мокко
           Невский, Летний сад
           И миндалеокой
           Гостьи синий взгляд.
           На колени стала,
           А сугробы – нег
           Голубых!-
                упала
           Под троллейбус, в снег,
           Где, морозком зарясь,
           Норд клубил вуаль,-
           Голубой стеклярус,
           Розовый миндаль.
           Невскому – ни свеч, ни
           Фонарей,- синел.
           И на тройке млечной
           Кто-то подлетел,
           И будет вечер белым-белым…

           Он – не по троллеям
           Чертит-вертит век –
           Звёздным Розолеем,
           Он – не человек…
           Я давно Татьяной
           Тихо умерла;
           Выдумал – Оксану!
           Наспех – тронь-юла!
           В вешнем синь-тумане
           Пугалом: «Жива-а!..»
           - Ты…Спеши к Татьяне…
           Жгут…её слова.
           «Холод, а бесштанна.
           Глупо – хоть влюбись!
           Не вернёшь, Оксана,
           Прошлого на-бис».
           - Ты…Спеши к Танюшке…
           Милый, свет не мил!
           Ей мороз веснушки
           Мая растопил.
           Нет на звёздах хлеба…
           Догадался, чай?..
           Звёзд горячих с неба
           В сани набросай,
           Перед льдинкой стылой
           Купель то-мна-я-а…
           Не стесняйся, милый!
           Таня – это я.
           Может, взгляд –
                ведь го-ло-ой!..-
           Обожгёт как лёд
           Звёздами в подоле,
           Пусть!..
                «Не обожжёт.
           Век себе коротишь -
           Сопли на носу!
           Таню не воротишь.
           А тебя – спасу.
           Волосы от снегу
           Взмечены твои…
           Ты – за дочки негу
           И дурман любви.
           Счастье – рцы! Влюбилась…
           Вега…Рок потом.
           ...............
           Дочка – не родилась.
           Да! Я был глупцом.
           Станет красота не
           Стать, а нег росстань,–
           Ни фата – ни тайней!               
           Ты Татьяна? Встань!»
           Сонь – роз-лунней вальса,
           Да нежней вины…
           «Живо! Раздевайся –
           Сани
                звёзд полны».
           Пахнет белым дымом
           Голос, свечки мреть,
           Правда, ведь любимым
           Дочкам смех краснеть.
           Фокус – не мимозой
           Не согнутся – смех!-
           От гуляй-мороза
           Руки…Туфли – в снег…
           «Ты  - уже –
                сте-сня-аться?!
           Вешняя сопля!»
           -Мне уже – шестнадцать!
           Мало? Не твоя!
           «Платье скинь! Проклятьем
           Мне твои красы».
           - Звёздный шут!..- под платьем
           Лишь одни тру-сы-ы!..
           Отвернись!-
                и смело
           За подол взялась…
           «М-да, порозовела.
           Розой занялась!
           Мир любимой. Рад я…»
           За спиной…
                юла,
           В небо вместо платья
           Тройку вознесла,
           Звезданулась!
                Ржанье.
           А внизу, в ночи
           Белой – жуть и зданья,
           И троллейбус чи,
           И, исполнен муки,-
           Пыл снежинкам!- он
           Сжал жестоко руки,
           Как Наполеон.
           Где полнощней воздух,-
           Видел гордый конь!-
           Выкупалась в звёздах,
           Жгущих, как огонь.
           Нет, не ведьма!- махом
           В бледных небеси
           Натянула ахом
           Платье под трусы.

           Троечка как меч, но…
           Да – рассвет светлел,
           И на тройке млечной
           Кто-то подлетел –
           На беду, на буфф ли…
           Видела в ночи
           Староневский, туфли
           И – троллейбус чи.
           Шут на водевиле!..
           Станет вышний суд:
           Шут, тебя любили?
           Бедный, бедный шут.
           Станется – и сталось:
           Стынь – тоска и стынь,
           Стона не осталось.
           Маяком – аминь.
           Хоть ума палата,
           Рок – что вешний дым…
           Выдохну:
                проклятый!
           Как аминь двоим.
           Хоть мечом, хоть чином
           Кат –
                найду –
                бедой,
           Смехом  и
                жасмином,
           Нежный мой…родной,
           Маревною кочкой
           Вовсе не смутясь,
           Я…была бы дочкой,
           Да – не родилась.
           Дочки сам студимей,
           Выдумал – застиг –
           Дочку из…вестимо,
           А меня – из них.
           Под рукой манежной
           Нежность так пуржит:
           Я – что дочкой вешней,
           Ты мне – вешний стыд…

                <Роза - Колизей>

           Знаю - на весле я
           Маялась – бредёт
           Звёздным Розолеем,
           Брод или не брод,
           Оза-лей, краснея:
           Сокол, ты за ней?-
           Лета в Розолее!
           В Лете – Розолей
           Радостным мученьем,
           Стыдно – кто кого
           Метил отреченьем?
           Он ли?.. Я – его?!
           За цепями Геи,
           Взмыв небес, глупы,
           Волны  Оза-лея
           Бьются о столпы
           Гордой mimos,- икса
           Треф не разгадать:
           Пред мимозным sfinxo?
           Катом пред рыдать?
           Правда, за любви миг –
           Стыд, позор, судьба!
           Ведь, казня любимых,
           Мы казним себя…
           Хоть очнись, хоть млея,
           Меч на Розолей:
           Роза в Колизее,
           В розе Колизей.
           Грозная гадалка –
           Лира,- во хмари
           Ксане или Мире,
           В розах ли Мари;
           Чашу слёз – весталке
           Арса! Не смиряясь,
           Фонарями фарса –
           Веста? Лучше Марс!

           Розы пыл – горячим
           С хохоту мимоз:
           С посохом-то зрячим
           За сумою грёз
           Топай!- да занозы –
           Иглы роз – саднят,
           Глупые мимозы!
           Кругом райский сад!
           Да молитвой роза,
           Реци – невзначай,
           Ронит рцы на озу:
           Не миндальничай!
           Рцы – мгновенье в мире,
           А веками – Марс –
           Твой – поклоном Мцыри
           1-й Книге Царств;
           На Марго ль глазея,
           Озазелло млел?
           Разве Галатея?!
           Витязь, ты немел!
           Гриль нимфетки!- снятся
           Плачем, как пароль –
           Гофмана, 13,
           Нечет и ноль-ноль,
           Тайной – ты, слова: «Вы…
           Как не стыдно…»  На
           Куклу на ославу,
           Нечетом – одна,
           Чародейка,- мучась
           Сказку отгадать,
           Красным пылом скучась,
           А манить – пугать
           Вешней на морозе,
           Словно Соня в розе,
           Мимозей, разнежъ,
           Бёдер пруглым кондо,
           Я – твоя Джоконда,
           Мне – любви манеж
           Вместо дар разлуки,
           Мне родные руки
           Завистью чудней,
           И, свечой истая,
           Молвлю, умирая:
           Роза – Колизей.

           Хохотом студима,
           Хоть на площадь Рима
           Колизей-манеж
           Выдвини, прощая,
           Лишь: - Кто ты такая?..
           Нет?!- при всех…изнежь.
           Через век – очнёшься…
           Пугалом пробьёшься
           В солнечных глазах
           Тихой крохи, стенка –
           В милыя коленки
           Бросишься в слезах,
           И любимым взглядом
           Станется светить,
           Будет счастье – адом,
           А – не изменить,
           И будет вечер белым-белым…

                Война над крышами

           Хоть влюбись-отчайся.
           Вечер стих барнет,
           Нечетом стучась, а
           Лилий – 8 (лет),
           Смехом в их законе!-
           R-ом – зеркала
           Классиков  во звоне,
           И светлым-светла,
           Как, таю-лелея
           Пылкий – взор, не взгляд:
           - Оглянись!- в юле я.-
           Посмотри назад!
           Может, повстречались
           Под весенней мглой?
           Или же – расстались
           Вьюгою чудной,
           Чтоб волхонкой  нежить,
           Что, крутясь столпом,
           Как черёмух, снежеть,
           Волхвенных снежком;
           Даром чей каприз,- той,
           Хоть одной - ни миг..!-
           Статься звёздно-чистой
           В помыслах твоих.
           Сладкий стон Хафиза…
           Фуги звёзд зови?
           Полно – для каприза
           Гороскоп любви!

           Для тебя земная
           Тянется-растёт,
           Вдивь не замирая:
           Ты-ы влюбись! Цветёт!
           Встреча по разлуке,
           На задор – furor,
           Чистоты порукой
           Станет светлый двор;
           Вечер шепчет мило
           За плута дурман.
           Наша заводила –
           Танька-атаман,
           Как бы насмешила –
           По мальчишке сан!-
           Если б полюбил
           Отчаянный чурбан!
           А в подъезде ниже,
           В шике ча-ча-ча,
           Жил Серёжка Рыжий,
           Стёпка-Каланча,
           Солнце и веснушки
           Маком на лице,
           Ветер до макушки
           С дыркой на венце.
           Берегитесь! Рыжий,
           Жарь пионербол!
           …Любки прыск: - Бесстыжий,
           Он такое…плёл:
                Любка, пошли в кусты,
                Любка,..............!
           Брови лишь движеньем
           Вечным подняла
           И – уничиженьем:
           - Ты  бы – и пошла!..
           Смех! какое дело!
           Чёрной кошке: кыш!
           Лесенкой слетела –
           Чудный – ах!- малыш!

           А война висела
           Над коньками крыш.
           Взор – восточной лаской –
           Встретишь невзначай
           Той, манежной маской…
           Скажешь – не встречай!
           За игрою в жмурки
           Вымолви сама:
           Мы – катай-снегурки,
           Жмурки нам – зима.
           Лишь услышь, моргая,-
           Мигом – пустота:
           - Если мы-ы  поймаем…
           Шёпот: тра-та-та…

        Какие там стихи… Жаловаться – на что?!- стыдно же, да и вообще…
    Только раз ведь и  пристал – вечером на подъездной лестнице, только
    мгновение – успела отстраниться, просто отпрянула, чтобы с  ним не
    столкнуться,- ну дура Танька, зачем он мне?! А он – как вдохнул меня,
    начал подниматься вверх, будто я мешаю пройти - я же и виновата!..- и
    улыбался так тонко, только тупо отступала по ступенькам – спиной,
    ноги ослабли, схватилась за перила…Откуда слова взялись: «Тронешь –
    закричу!» Внизу стукнула уличная дверь, там пацаны и – вдруг голос В.-
    V- из четвёртого подъезда… Не могла понять, почему этот – старше
    и сильнее – никогда не справлялся с В., он не давал друзей в обиду, стояли
    как на Калке…- пока не догадалась: он его ни капельки не боится!- а ведь
    не я одна боялась…- и не оттого что при всём дворе  "тихий пацан" враз
    уложил на лопатки изумлённого Рыжего Каланчу, а просто не боится!..
    Не умеет бояться, что ли?.. Недолго и я боялась…-вечность, кажется,
    до отчаянья… Тот привёл В.,завернув ему по-милицейски руку, задохнув-
    шегося, ещё пытающегося улыбаться, в уже затемневший двор,- ты не
    знал, что и за что войнушка превратилась в войну, как и я не знала,
    почему, только В. во дворе, могла не жаться от своего…поклонника, а
    что смотрит…девчонки говорили, как он смотрит, да и то ли сама не
    чувствовала… Старался вырваться, но этот полицай ещё сильней ему
    заломил руку и что-то кому-то объяснял… Мимо по улице зашуршали
    велосипедисты и – темно и резко повернули во двор, и – с визгом стали
    у тополей. Но Андрей, твой друг, кажется, его побаивался..? ”Ты чего
    на тихого пацана прыгаешь?! “И, не слушая, поднял велосипед на дыбы.
    Тот вырвал  другой велосипед, и – дрались велосипедами, как метались
    китайские тени... А когда задохнулись, встали, ты, заплакав от обиды,-
    ударил… Тот пошатнулся, как пьяный, и – при полусвете фонаря –
    по-зе-ле-нел. «Правильно! “- сказал Андрей. И тихо разошлись, и  ты,
    смахивая слёзы, пошёл домой… и я перестала бояться подъездов…

           .................
           Честью мир владея,
           Вешней – дымка лир,
           V. и два Андрея,
           Мир мальчишкам, мир!
           Ми-иру..!- чуть не села.
           Чудный – ах!- малыш!
           Выдох – и слетела
           К Мирке и Мариш.

           А война висела
           Над коньками крыш
           Рёвом МИГов звёздных,
           Сизым дымом труб.
           Питер, нежа поздних
           Пар,- до дрожи губ,
           На мгновенья – малость!-
           Полоняла мгла,
           На полу валялась
           Старая юла…
           Но апрель, синея,
           Искурил на нет,
           Сколько их…бледнее
           Лилий под берет.
           По дождю – хоть слёзы…
           Нежной моды плёс –
           Вместо лилий…розы?
           Схвачен хвост волос!
           А рассыпь русалкой,
           Досчитала: пять!
           Или из-под палки
           Дочку искупать!
           За слезу – дымочку,
           А дымок – от слёз,
           Коль не мама, дочку
           Разодев в мороз    -
           Вини-Пух!- вздыхала:
           Дочушка моя…
           Коль не мама знала,
           Что девчонка я,
           Что металась тише,
           Да миндаль плыла,
           Коль война над крышей,
           А весна – пришла,
           Май! – уж ничего так
           Папам не с руки!
           Вместо пай-колготок
           Выпросишь чулки,
           Нежного каприза
           Сколько стоит взгляд?!
           Скажет: - Мона Ли-иза!
           Шутишь?! Марш назад!
           В белый плащ – оденет,
           Пуговки…- Зачем?..
           Больше – не заденет
           Никогда…ничем…
           Плакать иль смеяться…
           На Дворцовой – пой!
           9 в дар – 15,
           Влюбится любой!
           Май касался, смея
           Торопить портрет,
           Как апрель, синея,
           Искурил на нет,
           То весна синела,
           Ломким маршем – тишь,
           И война висела
           Над коньками крыш.

                <Московская барышня> 

           Снежетью – мимозны
           Губы!..
                Норд, заснежь
           Мне веснушки звёздны,
           Брысь, гуляй-манеж!
           Бледная – и рада,
           Масок бал – Москве!
           Эрмитаж  - не садом,
           Не Манеж Бове,
           Где восстанье – мгла весть,
           Право, дар Невы!
           Metropol, Москва есть,
           Нет Огней Москвы.
          
           Мне Москва как песня.
           Плач-Арбат, пустым
           Балчуг, серой – Пресня,
           С Воробьёвых – дым;
           Но Неглинкой звонко,
           Но – за хмарь молвы –
           Сретенка с Волхонкой,
           Но – Огни  Москвы,
           В холоде Манежной,
           Бледных фонарей
           Буду вечно нежной 
           Дочерью твоей,
           Дама или крошка,
           Тишь ли, пыл в лице,-
           По Москве – матрёшка!
           Как кольцо в кольце!
           В яблоню одели
           Яхонтов да роз;
           Белый город  - тело
           О бульварах грёз;
           Неж-манежных теней –
           В маревах катай!-
           За мимозны стены
           Сторожил Китай;
           Кремль, дубину вынь-ка!
           Жди, остожен вор!
           За Кремлём – Неглинка,
           За Неглинкой – бор;
           Разве на полушку,
           Как взметнёт сокол:
           Во Кремлю – Царь-пушка
           И Царь-колокол,
           И шуты саженны
           Пообтешут пыл:
           Там стоит Блаженный,
           Тут Потешный был.
          
           ...Хохотал: матрёшки!
           Хоть враздёвь взгляни:
           Ни руки, ни ножки,
           Ни груди – ни-ни!
           Нас от губ поганых
           Мастер лубом крыл,
           В масках деревянных
           От Орды таил;
           Улыбались, ждали…
           Дождалась – быстрей!..
           Вёснами рожали
           Русским сыновей,
           Им во тьме горелой
           Строить – не Бове –
           Кремль, Китай- и Белый
           Город на Москве,
           Им, не ханам ярым,
           Нежных зорек нить,
           Взмеченных пожаром
           Дочек подарить.
          
           За улыбкой – дикий
           Реквием степей,
           Плач, татаров крики,
           Кровь на звон мечей.
           Русь чиста славянка –
           С уст испить росу,-
           Кровью полонянка:
           Чёт расплёл косу;
           За улыбкой, свей рци,
           Белок стон, цепи
           Бранный звон,
                а сердце
           В разорви-степи,
           Где дорога, мнилось,
           Слёз – до синевы.
           Но Орда… сокрылась,
           Но – Огни Москвы;
           На гробах не споря,
           Монго – чепуха,
           Только счастьем горя…
           Плетью обуха.
           Чем Москвою, сладше
           Мне, огни – Москвы ж,-
           Точно плач по падшим,
           Сумрак, грязь и тишь;
           На мгновенья рада
           Так, свечой вины,
           Плачем Ленинграда
           После той войны.




                *  *  *


           Тайный, странный, строгий…
           Не очнусь – качнусь,
           Где газуй-дорогой
           Горе через Русь…
           Правда ли – катило
           По Лубянке сном
           И любя давило
           Красным Колесом?
           Розу – Кай… Взываем.
           Разве заисусь:
           Колымским трамваем
           Изметали Русь,
           Мне осталось – звону
           Не прибудет, чай,-
           Если б за Мадонну!-
           Лечь под тот трамвай,
           Ах, какая смешная потеря…
           Губы – тили-тесто –
           Воплем, коль притом
           Русь-Богоневесту
           Красным Колесом,
           Нет позора сладше:
           Зри, ликуй, толпа!-
           Коль Россия – падшей,
           И – не у столпа,
           От Ростовой млеет
           Востроглаз playboy;
           Даром  ангел реет
           Пред Бого-Невой?
           Разве неба звуки:
           За Лубянку-Русь,
           За веселье муки
           О тебе молюсь;
           Не дичиться-дуться,
           Не сюрпризом тмить –
           Праздничную тутси
           Если подарить…
           Пользы, хоть молчала –
           Молвит алый чёлн,
           На причале алом –
           Слёзы алых волн,
           И прекрасны, знамо,
           Куклы, плюс гроза,
           Сретенны, слезами
           Залиты глаза,
           Сретены – расстанны…
           Гость-ю-лой стелю:
           Тайный, строгий, странный,
           Ай-люли-люлю.

         


             МИРЧО-МАРЧО

           Зорче – ярче:
           На пожар чей,
           В зорях пряча
           Взор горячий
           Розы паче,
           Мирчо-Марчо!
           Пыхнет жарче
           Посох зрячий,
           Нежный старче!
           Мирчо-Марчо,
           Гробом мрача,
           Лип ли марче
           Грёзой рачьей
           На позор – чей?!-
           Буй барачий,
           Мирчо-Марчо!
           Зорче – ярче:
           От бояр, чай,
           Щит – узорчей,
           Щёки – зарче –
           На пожар чей?!
           Нежность – зрячей,
           Магом взор чей,
           Как пророчий,
           Словно грач, и…
           Мирчо-Марчо!
           Ярче – зорче.

      
       < Ленинград, ~ 1988 - 1989 >