В караулке тишина, по брезенту - дождичек

В караулке тишина, по брезенту – дождичек,
Матерится где-то пёс, сирота без прозвища.
Тускло светит лампочка под картонкой-куполом,
Одеяло до бровей всё лицо окутало.
А поднимут к полночи – ноги свесишь, заспанный,
Сунешь флягу на ремень и винтовку за спину.
Будешь смену коротать, и закуришь изредка;
Будет ветер пролетать беспокойным призраком…
И всё так же будет ждать за семью дорогами
Та, чьи слёзы – лишние, чья печаль – не трогает,
Та, чья нежность глупая в обиход записана,
По закону вверена да арканом стиснута…
А приедешь ты домой, на побывку краткую –
Дрогнут губы у неё чуть заметной складкою.
Встретит – нелюбимая, ко всему привыкшая;
Лягут пальцы жёсткие на передник выцветший.
Будут вечные слова – как разлуку пережил;
Усмехнёшься ей в ответ виновато-бережно…
Ей любви захочется – будет ждать, покорная;
Что ж… оделишь ласкою, да, увы, притворною…
И не скажет, но поймёт, навсегда поймёт теперь,
Что напрасно за весну принимала оттепель;
И не скажет, как ждала – только тьма поглубже бы, -
У окна, за белою занавеской-кружевом,
Как моргала в злую даль веками усталыми –
Не блеснут ли сумерки парусами алыми…
Да о том расскажешь ли? Кто узнает – высмеет,
Скажет – были алые, да от ветра выцвели.
Выцвели до времени, как передник ношеный,
Вслед мечтам несбывшимся у дороги брошены.

Раннее