Вирус

Скребётся  в горле настырная боль, как  кот,
Которому в дом  позарез, но зачем-то  нужно.
Опять зеркала   клонируют двойников,
Пока прототип не в форме, угрюм, простужен,
Глотает таблетки на завтрак, отвар на ужин.
И шлёт всё подальше, лесом – глухой тайгой.
А так он нормальный, он не всегда такой.

Наутро будильник подскажет,  который час,
Осколки в затылке - что в принципе рано… Рано!!!
Но мысли, заботы, как белки, по кругу мчась,
Заставят подняться, умыться водой из крана,
Назначат немедля обязанным, рыжим, крайним.
Проснуться? Кофе! Знобит? Таблетки! Согреться? Чай!
И всё в порядке, доподлинно. Подпись. Число. Печать.

А Музы свалили в отпуск на долгий срок.
Кто в Антарктиду, а кто и вовсе… Короче, обе.
И некому кутать шарфом из тёплых строк,
Кормить варением с ложки. Быстрее чтобы
Противный вирус растаял  осадком в колбе,
Исчез, как призрак, рассыпался, как горох.
Так нет, не преступят не карниз, не порог.

Мой внутренний стержень штормит от любых ветров,
Уже накренился  подобно  Пизанской  башне.
Сто первый клон щурит  глаз, поднимает бровь,
Всё нипочём, он, почти как Эдгард Запашный –
Весел, силён, хорош собой и бесстрашен.
Или  как  Honey – Lady   Мерлин Монро.
А прототипу  -  жалкая роль Пьеро.

Чувствую, завтра утром проснусь без голоса.
Ну и плевать. На черта он нужен. Я мим.
Мне далеко будет плыть до Южного полюса,
До Зазеркалья совсем не добраться живым.
Я вам спою, пока можно. До. Ре. Ля. Ми…
И побегу лабиринтами мегаполиса.
А утро настанет добрым. Аве. Аминь.