Красная стена

     Это, если можно так выразиться, - лично-исторический факт, наблюдаемый мною в далёком году прошлого века.
      По пути из мавзолея В.И. Ленина в Кремль делегация из ГДР, в жидкие ряды которой я случайно попал, вдруг – замерла и даже, как мне показалось, остолбенела. На  макушке бюста И.В. Сталина, не шевелясь, торжественно восседал такой же серый воробей. Он сидел строго по центру и смотрел в ту же сторону, что и вождь. Казалось, он был высечен одновременно и заодно с безруким хозяином пьедестала.
       У подножья памятника лежали свежие невероятной красоты цветы, которых было во много раз больше, чем у соседей, а на висках крутолобой головы явно проступала контрастная седина.
       «Вас ыст дас!» - прошептала моя случайная напарница. Я молча соврал, - сделав вид, что не понимаю. Молчали все. От промелькнувших в нечаянном взгляде лиц немцев  нельзя было не вздрогнуть, - ни одного даже намёка на улыбку!
        К Спасским воротам шли медленно. Никто ни разу так и не оглянулся.
        Сидишь ли ты и до сих пор там же, серая душа?!

Может, ты скакать и летать по Москве устал,
может, - звёзд рубинных колючины высоки.
Только сел ты на него, - ну, как на пьедестал:
-- Как же так, товарищ, что нет ни одной руки?

Красная стена – средь бюстов и мраморных плит
серый человек, не моргнув, много лет стоит.
Красная стена, у твоих у могил святых
серый воробей на высоком челе затих.

-- Дети вы мои – или я вам уже – никто?, -
слышит серый птах – и не верит ушам своим.
-- Было бы мне нынче, пожалуй, уже за сто, -
на Кавказе век – что вам не прожить двоим.

Правая рука, ты где?.. Был не в силах отмыть
тот хирург-анатом,
                что рылся в моих былых делах.
Левая рука, как же так проглядели Мы,
что и ты по локоть по самый в крови была?

Закурить бы трубку, - да вот инвалидом стал.
Расколоть бы мрамор, - да крепки его тиски.
Ну, ещё стерплю лет сто, - я – живой пьедестал,
 но не для тебя, что раскрасил мои виски.
 
Красная стена...