Пепелище души

***

В перелеске на старом кладбище
Лишь одни вековые кресты.
А в груди у меня - пепелище
Да четыре печные трубы.

Ветер странствий разносит по свету,
Как золу, холодеющий звон.
В карке диком зашлась, сатанея,
Стая черных могильных ворон.

Пепел розово-серого цвета
Черти вилами треплют в аду...
Изловить бы летящее лето
За его золотую узду!

Уцепиться за зелень попоны -
И верхом в распростертую даль!
И не жаль ненадетой короны.
И крысиного царства не жаль...

Перелесок и кладбище мимо.
Мимо серые плиты в пыли.
Ветер странствий зажжет негасимый
Пламень веры в холодной груди...

1989г.

***

Нет пророков в своем отечестве.
А случись, если ты пророк,
Так клеймом врага будешь меченый,
Человек ты там или Бог!

Все считать своим будут долгом
Бросить камень и побольней.
Сколько раз будешь ты оболган
Злыми слухами злых людей!

Как ты жил? Не кормился ложью?
Если Правду не за глаза?
Так живьем с тебя сдернуть кожу,
Рвать язык и колоть глаза!

И смотреть, как ты в муках корчишься,
Кровь по капельке выжимать.
Замаравшись, брезгливо морщиться
И, чтоб сдох, вожделенно ждать.

Вот, дождались! Пророк представился.
Вон он мертвый лежит убог...
Палачи на него уставились:
- А и вправду, ведь, был пророк!

А и вправду он нам, как маленьким,
На грехи открывал глаза.
Как же так? Почему не знали мы?
В образа его! В образа!

А за образом пыльным дружно
Все забудется - дайте срок!
Им пророков живых не нужно -
Только мертвый для них пророк!

Так и тащат всю жизнь пророки
На горбу несносимый крест.
И в отечествах для пророков
Никогда не найдется мест!

1989г.

***

               Он продал душу дьяволу...
               /Откуда-то/

Послушай друг, садись за стол.
Я заповедь нарушу.
Сегодня я и пьян и зол -
Я продал черту душу.

Её я отдал за гроши,
Хоть сделка не из новых.
Душа была... и нет души -
Всего за два целковых.

Я ей торжественно бряцал.
На все бывает мода.
- Но все проходит! - заорал,
Стряхнул, забыл и продал...

Продал не жалясь, не скупясь,
С веселыми стихами.
Как будто взял и бросил в грязь
Со всеми потрохами.

Давненько дьявол глаз кривил
И строил злые рожи,
И, ухмыляясь, говорил:
- Брат, мы с тобой похожи...

И ты почти такой, как я.
Зачем тебе душа-то?
Продай... так лучше... без вранья!
Сам был таким когда-то... 

А я не верил - душу рвал
И бесу тыкал в рылье,
И за спиною ощущал
Почти святые крылья!

Но черт хитер, все гнул свое
И путал мелкой сетью.
И я запутался в нее
Под занавес столетья.

А тот, скривив ухмылку рта,
Противно лез из кожи.
Шептал: - Брат, это не беда...
Ведь мы с тобой похожи.

Бери, почтенный, гонорар
И топай, честь по чести.
Ну что стоишь? Здесь не базар...
В другом поплачешь месте.

И я пошел - пошел в кабак.
В какой? Да уж не помню...
И я напился как дурак,
Бездушный и бездомный...

Прости, что не щажу, Эол,
Твои рассказом уши -
Сегодня я и пьян, и зол...
А дьявол губит души.

5 февраля 1990г.

***

Эй Вы, послушайте, Ильич!
Быть может в чреве Мавзолея
Вас оскорбит подобный клич.
Я все же крикну. Я посмею...
Поскольку уже много раз
Я так душил обиду злую,
Что сырость брызгала из глаз
От боли за страну родную.
За Русь, забитую пинком,
Ее народ, ее культуру -
Всё что серпом и молотком,
Штыком, наганом, сапогом,
В своей крови топилось сдуру!

За байки, те, что с детских лет
Нам как псалмы святые пели,
И историчный винегрет,
С ушей стрясенный еле-еле…
Конечно, Вы не виноват!
Вы только продали Россию.
И заплясал кровавый взгляд
В себе почувствовав мессию...
Вы дали себе труд решать -
Кто прав, кто враг, и кто виновен.
И сколько нужно расстрелять…
Чего хотели - власти, крови?!

За что так прокляли Вы нас?
И из каких таких задумок?!
Ах, это Вас в недобрый час
Опошлил Сталин-полоумок…
А Вы не он… почти святой,
С большой лобастой головой!
Но Вашей праведной рукой,
Как будто истины самой,
Хотелось Вам, чтоб непременно
Равны все были - не от Бога!
Но из намерений блаженных 
В кромешный ад ведет дорога!

Поднявшись раз, кровавый меч
Как еще долго будет сечь
Врагов различных пестрый ряд,
Что только головы летят!
И не убий - библейский хлам
Так несподручен будет Вам,
Ведь кто на мир смотрел не так -
Тот был для Вас заклятый враг!

Опомнитесь! Но у врага и друга
Кровь в жилах красненькая, чай…
И в круговерти недосуга
Их можно спутать невзначай...
И путали... И крови море
В Руси безжалостно лилось,
И счастьем наряжалось горе,
Да лживо счастьем и звалось -
Собакам брошенная кость!
Но только так уж повелось -
В крови его не сотворить,
Людское счастье ли, собачье,
И если есть кого убить -
Всегда найдется, кто заплачет...

1989-90г.

***

Светит месяц тихо.
За окном темно.
Утоплю я лихо
В старое вино.

Выпью и забуду
Все приметы зла
И прощу Иуду
За его дела.

Буду к людям чутким,
Добрым и простым.
В полосатой будке
Встану часовым.

Чтобы горе лесом
Не могло пройти,
Даже мелким бесом
Выстясь по пути.

Чтобы каждый встречный
Русский человек
Не бранил бы вечно
Свой несчастный век.

Чтоб ему не злиться.
А, придя домой,
Не хотелось биться
В стену головой.

февраль 1990г.


***

- Страна последнего, прощального приюта...
Играет старенький охрипший патефон.
- Мне так сегодня нестерпимо люто,
Я одинок... - с пластинки плачет он.

Смеются ангелы заливисто, как дети.
Тоска-сомненье их не разберет.
И крылья хлопают как кожаные плети.
Да по душе... с оттяжкою, навзлет.

И каждый раз кровавая полоска.
До глубины пронзающая боль!
Здесь душу потчуют до ангельского лоска.
Зачем?!.. Да разве это важно столь?

- Страна, - ах, черт! - последнего приюта,
Икает старенький, разбитый патефон...
Мне так сегодня нестерпимо люто...
Какой дурной невероятный сон.

1990г.

***

Мое царство - грустная земля.
Нынче здесь убили короля.
Вывели под барабанный бой
И на плаху ткнули головой.

Палача отточенный топор
Молча выслушал крикливый приговор. 
Взмах и... хруст... В корзину голова.
Льется кровь. Чуть вздрогнула толпа.

Вздрогнула и испустила крик -
Стало страшно ей в последний миг!
Ведь как будто рухнула земля -
Нет на свете больше короля.

Тело медленно осело с плахи вбок.
В ране крови пузырил поток.
А в корзине, путая слова,
- Боже мой... - шептала голова.

16 мая 1990г.

***

Мне опять приснились баррикады
Эхо гулкое
Кирзовых рот.
Автоматная дробь из засады
И куда-то бегущий народ.
Взрывы, грохот, горящие танки.
Груды жизней в кровавом поту,
И распятые чьи-то останки...
Запах крови -
Ещё за версту.
Вдруг, стена,
И разорванным горлом
Вопль, расстрелянный горстью свинца.
Перед смертью неистовым ором,
Злую ненависть срезав с лица...
Страшно мне -
Пот холодный по коже,
И в ушах нескончаемый стон -
Вдруг проснусь я, однажды, и то же!
Только явь,
А не этот вот сон...

весна 1989г.

***

Был месяц май.
Горело в небе солнце.
Сверкало море
Жемчугом волны.
Буксир тащил баржу
И на оконце
Сияли блики...
Шел четвертый год войны.
Но ей конец -
Конец бесповоротно.
Дошли. Дожили...
Немец сдаст Берлин...
Сидели девочки в барже
И говорили...
А им сказали -
Вас на карантин...
Война еще корячилась
В Европе,
И здесь на Севере -
Все фронту для побед...
Вдруг, бабий визг -
Смертельный дикий вопль!
Баржу на дно -
Подалее от бед.
Есть много разных
Медицинских практик
И все на свете
Лечащих метод.
У нас же был
Из всех возможных тактик
Всего один,
Проверенный подход...
Топили сифилис...
И просто, кто попался
По подозрению...
Ну, раз ты, бл*дь!..
Страна Советов -
Крайне дальновидно -
Родную армию
Готовилась встречать.
Был месяц май.
И небо грело кости.
Сверкала моря
Радужная гладь.
И тихо было
Словно на погосте
И даже чаек
Что-то не слыхать...

7 сентября 1989г.

***

Палач,
Оставив топорище,
Под вопли
И истошный вой
Монарший
Мертвый черепище
За локон
Поднял над толпой.

И та
От ужаса хрипела...
Кто
Эту невидаль принес?!
Глава на них
С тоской глядела
Глазами
Мокрыми от слез.

И каждому,
Тряся в ознобе,
Гремел
Небесный судия:
- И будет
Жечь тебя до гроба
Вина
Ужасная твоя!

2006г

***

Мчится октябрьская конница
В вихре осенних ветров.
Вон она старая звонница -
Гулкий звон колоколов.
Жизнь на тачанке раздыбленной
Рвет, разметая простор.
Кожано-серые всадники
Коней пустили в опор.

Вороны стаями кинулись.
Взбита копытами пыль.
Грозные тучи надвинулись.
Гнется дорожный ковыль.
Мечутся шашками молнии,
Дождь поливает свинцом.
Что же ты, как же ты, Родина?
Где же ты, отчий наш дом?

Как и на что нам надеяться
В этой проклятой степи.
В скачке кровавой не верится
В то, что нас ждет впереди.
Бешено, бешено вертится
Стук то колес, то копыт.
И только колокол вечности
Стылым набатом гудит.

1988-1989гг.