Опять меня тоска одолевает

Опять меня тоска одолевает,
Извечный приступ творческих натур.
Но нынче мне ужасно не хватает,
Ушедших. В лету канувших фигур.

Сердитые и добрые старушки,
Беспомощностью старческой сильны.
Оставили квартиры и избушки,
Уйдя в обьятья вечной тишины.

Родные детки - отпрыски новаций.
Вопрос квартирный издавна решён.
Раскаянью нет смысла убиваться,
Вердикт вчерашний нынче оглашён.

Нехитрый скарб старинного наследства,
Итог посильный жалкого добра,
Напоминавший молодость и детство,
В контейнер бросят заднего двора.

Раздует пожелтевшие портреты,
Закрутит, раскидает поскорей,
Отвергнутые времени приметы,
Безжалостный хозяин пустырей.

Не обвиняют зеркало в цинизме,
Поклонники французской cest la vie.
Религия скучна без атеизма,
Богиня меркантильная любви.

Возможно я примерным небыл внуком,
Так, без звонков и прочих телеграмм,
Как первый снег на голову, без стука,
Входил, убогим радуясь углам.

Здесь было мне так просто и уютно,
Большая печь, комод и круглый стол.
А на дворе, заброшеном преступно,
Я с упоением дрова пилил, колол.

Как хорошо быть сильным и умелым!
Почувствовать героику побед.
Не мальчиком, но юношей всецело,
Пред миром свой поднять авторитет.

А миром этим был - глаза родные,
По доброму смотревшие в меня.
Благодаря за подвиги земные,
За рвение однако приструня.

Мила мне деревенская Отчизна,
Где воздух пьян, но помыслы чисты.
Где свято всё и праздники, и тризны,
И за околицей могильные кресты.

Увы, при этой жизни сумасшедшей,
За всё теперь приходится платить.
Кто потерявший? Кто средь нас - нашедший?
Не нам уже наверное судить?

Уходят незабвенные старухи,
Сюрпризом эту смерть не назовёшь.
Как жаль, что мы однажды были глухи,
Но что поделаешь? Ушедших не вернёшь.