Морской лось

МОРСКОЙ ЛОСЬ
(тихотворная фантазия)

                Холуй трясётся. Раб хохочет.
                Палач свою секиру точит…

                Собака лает, ветер носит.
                Борис у Глеба в морду просит.
                И. Бродский «Набросок»

                В те времена убивали мух,
                ящериц, птиц.
                Даже белый лебяжий пух
                не нарушал границ.
                Потом по периметру той страны,
                вившемуся угрём,
                воздвигли четыре глухих стены,
                дверь нанесли углём.
                Дом был построен. В печной трубе
                пламя гудело, злясь.
                Но тренье глаз о тела себе
                подобных рождает грязь.
                И. Бродский «Кулик»

Уверять не надо, брат,
Всех, что я с приветом.
Так в какой из психпалат
Мучились с поэтом?

Сколько лет тебе, моряк?
Семьдесят, возможно.
Руки выключи, ветряк! –
Нам так спорить сложно.

Петухом не голоси,
Ты не в той картине –
Точно сдвинут по оси
Роберта Бартини.

Приглашали тебя, дед,
Ночью в НЛО? )))
Полетал средь чуждых сред?)))
Здесь же так всё шло:

Волновой эффект накрыл
Год наш ноль десятый. )))
Кто там бабочку урыл? –
Хрононавт проклятый! )))

Изменился ли народ?
Ешь лося по  – флотски.
Сорок первый живёт год
В нашем мире Бродский.

Кое-что о нём слыхал,
Расскажу вам вкратце.
Руки выруби, нахал!
Извините, братцы.

Совпадениям лишь рад,
Факты принимаю:
Родной город – Ленинград,
И обязан маю.

Детство длилось как у всех –
Сказки и надежды.
Время чистых игр, утех
Пачкало одежды.

Дела нет до лживых рож,
Веришь, что  кошара,
То есть город, где живёшь –
Пуп земного шара.

На другой бок Мишка лёг –
Перестройка, типа.
Сидит Бродский, словно йог,
Рядом книжек кипа.

Школу бросил навсегда,
Для проявки гения
Начался процесс тогда
Самообучения.

Изучил два языка –
Польский и английский,
Мифы, шедшие века,
Миф безногий, близкий.

Не хвалебные стихи
Пишет об Отчизне.
Если вам они плохи,
Факайтесь по жизни.

Девяностые вколи,
Как прививку в разум
От свобод. А были ли
Вольными? Ни разу.

Встал Медведь с ноги не той,
Страна рубль стоит,
Дрожат руки и застой
Хуже, чем в застое.

Новый век скоро придёт.
Что там век? – Миллениум.
Бродский верит, Бродский ждёт –
Отряхнет колени ум.

«Да! Миллениум!» - вопил.
Затрубили горны.
В тридцать два уже он пил
Только кофе черный

И «Набросок» сочинил,
Но сказал корректор:
«Ваш стишок довольно хил.
Как-то некорректно

Вы здесь вставили Раба,
Палача, собаку,
И зачем два взрослых лба
Затевают драку?»

Был корректор ещё млад,
Но гордился вкусом –
Покрывал свой сервелат
Шоколадным муссом.

Он редактора, ведь, зять,
А редактор в Вене.
Что с корректора-то взять? –
Парень на подмене.

Через сутки звонил «штрих»
Бродскому с угрозой,
Мол, ещё подобный стих
И займёшься прозой.

Пропивали пока мы
«Чирик» с первой «сотни»,
Бродский избежал тюрьмы,
Но не подворотни.

Он стоял там года три,
Вроде за вахтёра,
Жёг миры себя внутри
И сказал раз: «Скоро».

Утром Бродский побывал
В стихотворном чате –
Там болото и завал.
Ну а что в печати?

Он редакторшу нашел
В зале презентаций,
Стал свидетелем толь шоу,
Толи слива акций.

Та редакторша стоит
С канапе фуршетным:
«Говорите, что пиит?
Со стихом конкретным

Приходите завтра в пять…
Вечера, конечно.
Разберём от аз до ять,
Вдоль и поперечно».

Встреча около шести
Началась – везуха.
Надоело дверь пасти
Бродскому вполуха.

Позовут, не позовут?
Как её там? Муза…
Кабинет плотно надут
Воздухом Союза.

«Покажите стих пока.
Ах, у вас их стопка».
«Вот, возьмите «Кулика» -
Сказал Бродский робко.

Держит Муза карандаш.
Вносит папку дама:
«К нам подъедет скоро Таш –
Им нужна реклама».

(Знак даёт секретарю,
Мол, сейчас займёмся).
«Стих ещё…» «Благодарю,
С этим разберёмся:

Пред  «птицами» должны
Стоять «и» и «рыбы»,
А, «периметр страны»
Могли сделать вы бы

Чем-то дивным, но «угрём»
Скользким, не годится.
Этот стих мы не берём.
Вам бы подучиться».

«У меня ещё, ведь, есть…»
«Приносите летом,
В понедельник, или в шесть,
Только не об этом.

Тренье глаза о тела –
Фраза вне закона».
На аршин выше стола –
Двойня и икона.

Вдруг гостей приёма дух
Поменял свой вектор –
В окружении двух мух
Входит Тот корректор.

«Как там сборник мой? Готов?»
«Безусловно, Пётр.
Будет первым из хитов».
«Это вам осётр.

Я давно хотел воспеть
Слово Император».
«Вы ещё к тому же, Петь,
Грамотный оратор».

«Открываю скоро класс
Мастерства поэта,
Думаю, какой палас
Взять для кабинета?»

«Может выбрать в тон стены?»
«Хм, благородно – черри».
Бродский вышел из страны.
Просто. Через двери.

Не лежал он никогда
В нашенских пенатах.
Говорят, что навсегда
Поселился в Штатах.

Вот и всё, что знаю я
О том стихотворце.
Подавать теперь вранья,
Можешь хоть сто порций.

Ты считаешь, Бродский был
Старше лет на тридцать
И дворов не сторожил,
Ждал суда в больнице?

Утверждаешь, каша вся
Эта в снах бродила? –
Кушай щупальца  лося
С мёдом крокодила.

                3.12.2010г.