Баллада о черствости

Сморчков был худощавым и невзрачным,
Слегка наивен, скромен, тих и сер.
Но путь свой в жизни он считал удачным.
Трудился, хоть уж был пенсионер.

Работал на заводе лаборантом.
Был постоянно передовиком.
Сморчков к тому же обладал талантом,
Но не по части службы, а в другом.

Он был большим поклонником театра.
Лет двадцать посещал он драмкружок,
Где растворялся в омуте азарта,
Как в преферансе карточный игрок.

Он отличался, как организатор
И как актер, как жанровый артист.
Он был в одном лице и декоратор,
И режиссер, и даже сценарист.

За что не брался, делал все умело,
Забыв про отдых в выходные дни.
Не за себя болел он, а за дело.
Не лез в герои, был всегда в тени.

Не каждый знал, что у пенсионера
Три года жизни отняла война,
Что в тряпочке, на полке шифоньера
Хранятся боевые ордена.

Сморчков после падения Берлина
На флоте прослужил не мало дней,
Морские обезвреживая мины
Для безопасных рейсов кораблей.

Обычная двухвёсельная лодка
Должна вплотную к мине подойти.
А это очень тонкая работка –
«Рогатая» ошибки не простит.

При качке надо укрепить взрывчатку
И спичками бикфордов шнур поджечь,
И убегать – грести во все лопатки
И во время на днище шлюпки лечь.

Все делать четко, но в живых остаться
Гарантии не даст ни черт, ни бог...
А сколько раз с опасностью встречаться
Пришлось саперу «голубых дорог»?!

Прошло полвека, пережиты беды,
Что принесла с собою нам война,
И юбилей Великой той Победы
С размахом отмечала вся страна.

И город в честь большого юбилея,
Как и страна, отпраздновать был рад.
И, средств на подготовку не жалея,
Решил устроить праздничный парад.

По быстрому в комиссию избрали
Авторитетных в городе людей,
И те с трибун красиво выступали
И предлагали множество идей.

И каждый выступавший с умной миной
Смог кучу вариантов предложить,
Но кто-то должен был все воедино
Собрать, отфильтровать и воплотить.

Шли дни, а подготовка к юбилею
Не продвигалась дальше умных слов.
Никто не брался воплотить идею,
Пока в кружке не найден был Сморчков.

Большой начальник, по плечу похлопав,
Сказал Сморчкову: «Выручай, горим!
Провалимся – позор на всю Европу.
Организуешь – отблагодарим».

Сморчков не отбивался, не «ломался»,
А прямо сходу, не жалея сил,
С энтузиазмом за проект тот взялся
И делал все, на что способен был.

Полгода сна и отдыха не зная,
Ночами свой сценарий сочинял,
А днями, всех причастных посещая,
Чего и как готовить объяснял.

Художники, хористы, театралы,
Танцоры, стадион, военкомат –
На всех его энергии хватало
И постепенно дело шло на лад.

Добился он, чтоб из военной части
Приехали на праздничный парад
И приняли активное участье
Два танка, восемь пушек, сто солдат.

И вот пришла торжественная дата.
Оделся город в праздничный наряд –
Шары, гирлянды, флаги и плакаты,
Но апогеем все же был парад.

На городском футбольном стадионе
Народу – негде яблоку упасть.
Детишки выступают на газоне,
А на трибуне городская власть.

Из ярких декораций из картона
Здесь «Площадь Красная» была воссоздана,
А сбоку, вдоль границы стадиона
Взметнулась ввысь «Кремлевская стена».

И вот уже по кругу стадиона
Плывут вслед друг за другом, как челны:
Машины, люди: группы и колонны -
Ожившие картины той войны.

Шли отступавшие красноармейцы,
Шли беженцы со скарбом в узелках.
Потом колонну пленных гнали немцы,
Босых и в окровавленных бинтах.

Потом шли Брестской крепости герои,
Сдержавшие фашистских гадов мразь.
И гитлеровцы партизанку Зою
Вели на показательную казнь.

Защитники Малахова кургана
Готовились идти в последний бой.
Шли, кто во что одеты, партизаны,
Чеканя шаг и соблюдая строй.

Шагали черноморские матросы –
Бесстрашный и отчаянный народ
И рядовой наш Александр Матросов,
Закрывший своим телом вражий дот.

Разыгрывались эпизоды-сцены
Из кинофильмов тех военных лет,
Как в битвах наступали перемены
В дни Сталинградской и других побед.

И как бежали в страхе оккупанты,
И как пришла возмездию пора,
Как подлых «фрицев» гнали наши танки
И наши парни с криками «Ура!».

Парад был красочный и грандиозный
И длился он сто семьдесят минут.
Он вызвал бурю радости и слезы,
Но пиком представленья был салют.

Гром залпов за «Кремлевскою стеною»
И небо фейерверк раскрасил в миг,
И вслед над многотысячной толпою
Взлетел в зенит людских восторгов крик.

Под музыку девчонки в белых платьях,
Изобразив клин белых журавлей,
Напомнили живущим о солдатах,
С кровавых не вернувшихся полей.

Да, этот праздник удался на славу.
Он был подобен розовой мечте.
Нет, не было «обидно за державу» -
Все действие прошло на высоте.

Потом вступили «в бой» корреспонденты.
Хвалили всех и вся наперебой.
Во всю старались местные газеты,
Статьи мелькали в прессе областной.

Отсняли фильм, и он был признан лучшим.
Решенье принял областной совет
Не упустили и счастливый случай –
Взять также приз на конкурсе в Москве.

Полгода продолжались эти страсти:
Призы, подарки и букеты роз.
Собой гордились городские власти,
Дирекция и профсоюзный бос.

Отмечены наградами танцоры,
Кто пел и кто растягивал меха,
Художники, чтецы, спортсмены, хоры,
Военкомат и службы ЖКХа.

Лишь одного забыли человека,
Который в муках тот спектакль создал.
Никто о нем ни в фильмах, ни в газетах
Ни слова, ни полслова не сказал.