В моем воображении

И, вот, все, что мне сегодня посчастливилось увидеть в моем воображении. Многое, очень многое просто растворилось, просто потерялось.
Нельзя говорить о том, что, если ты мечтаешь о человеке, представляешь его часто в своих фантазиях, то без сомнения его полностью знаешь. Нет. За это не может поручиться даже самый близкий друг. Если не рассматривать людей, которые его воспитали.
А трудно ли изливать в текст заветные свои мечты и фантазии? Сейчас проверим!
О чем я мечтала? О многом. Ну, начнем, пожалуй, с самых безобидных сцен, рожденных воображением моего детства. Сцен, связанных с путешествиями. А именно, путешествиями в Египет, а точнее – в его древность.
Будучи маленькой девочкой, я верила в различные мистические силы. Основным моим интересом была вышеупомянутая страна. Итак, вдохновившись очередной порцией изображений древних храмов Верхнего Египта, я начала мысленно возрождать один из великолепных экспонатов найденного мною музея-журнала.
В залитой солнцем и духотой пустыне показалась старая, изрезанная временем скала, такая же волнующая и равнодушная, как и утопивший ее песок. От исходившего от каждой песчинки жара, воздух утратил свою четкую прозрачность, и скала, медленно проплывая, искажалась при каждом производимым лошадью движением. Но по мере приближения к этому мертвому скоплению горных пород, скорее до висков, чем до ушей донеслись некие звуки, говорящие лишь о наличии живых людей, если не говорить о целом поселении. Поспешив обогнуть скалу, мы отметили ее необычную форму. Немного вытянутая, как бы согнувшаяся, она сгорбилась, пряча от времени небольшое строение, величественно и с тем уютно расположившееся в груди каменного старца. Не кричащие убранством и золотыми росписями колонны, по-житейски просто повествовали о своей истории, четко высеченными иероглифами. Покоясь на них, ровная, отшлифованная плита слегка выступала над входом. Существуя как резкий разграничитель между природой камня и человеческим трудом, она непринужденно бросала тень в глубь храма, отделяя гостеприимный торжественный вход от пугающего темнотой загадочного внутреннего убранства.  По горячим широким ступеням, послушно лежавшим у подножия косо освещенного строения, ходили люди. С занятой нами позиции, и в условии беспощадной жары, было трудно разглядеть лица и тонкости их одежды. На первый взгляд, казалось, что эти темные, плотно закутанные люди, без дела метались по вверенной им кем-то площади, производя при этом непонятные речи, долетавшие до нас монотонным гулом, сопровождающимся резкими нечеткими выкриками. Слегка присмотревшись, нам стал ясен род их деятельности. С невероятным усердием эти люди сметали песок со светлых плит, видимо, поторапливаемые человеком, отличавшимся от остальных немного укороченным одеянием. Один, из наших, видимо спохватившись, указал на время. Пора было продолжать путь. Скоро сумерки, нас ждали. Повернув на намеченный курс, слегка отдохнувшие лошади, с глухим ржанием, тихо пошли дальше. Обернувшись, среди белых колонн удаляющегося храма, мне удалось разглядеть человека вышедшего из мрака скалы, и вознесшего руки к небу, недавно подметающие, расположились у оснований колонн, замерев в непонятной согнутой позе. Резкий, неприятный ветер, заставил отвернуться от завораживающего зрелища. Возможно, это жрец, вышедший под палящее солнце, чтобы воздать почести своему богу, а может быть, у этого человека была еще какая-нибудь другая причина для столь красноречивого поступка. Как бы там ни было, мне этого уже не узнать. Нас ждут.
А, кто нас мог ждать в чересчур пропитанной теплом местности? Это я узнаю только при следующем проявлении моей фантазии.

Настя Кочетова. Nice Creation Ru. 2007