Баллада о Желудочном Соке

                «Создаётся впечатление, будто желудочный
                сок  является  неким  краеугольным  камнем
                новой   государственной   политики.   Такого
                ещё не бывало. Но если  подумать,  то  поче-
                му бы и нет?»
                А. и Б. Стругацкие. «ВНМ»

Ах, почему не рождён я писателем?
Ах, почему переводчик я лишь?
Истины вечным являюсь искателем,
В жизни – «Подкидыш» с прозваньем «Малыш».
Да, я бы мог теперь, перефразируя,
Образ придумать и выбрать сюжет,
Новую тему свою формулируя,
Старым вопросам дать новый ответ.
«По марсиански» я знаю достаточно,
Чтобы сказать: «В смысл сюжета проник».
Ихних героев считаю до ста, точно
С детства родным был мне ихний язык.
Не повторяясь, я новые повести
Смог бы про старых героев писать.
Вон матерьялы – последние новости:
Глядя в экран, успевай «шифровать».
Да, я могу. Но получится лишняя
Повесть-загадка, тройной где сюжет.
Их – предостаточно. Их ведь не выше я,
Но пониманья по-прежнему нет.
А между прочим, писатель классический
В главных героях с десяток имён
Держит. В романах смысл аллегорический
И «марсианам» их смысл посвящён.
Я не хочу, чтоб в читающей публике
«Пять человек понимали меня».
И не волнуют пока меня рублики,
Буду писать, простоту сохраняя.

Что ж, приоткроем мы «тайну» чудесную:
Что же такое «желудочный сок»?
- Смесь из ферментов, чтоб пищу ТЕЛЕСНУЮ
Каждый «сварить» и усвоить бы смог.
Что же за «пищу» писатели славные
В повести странной имели в виду?
Пищу ДУХОВНУЮ – самое главное
В дел человеческих наших ряду.
Но это значит, что «сок ИХ желудочный»,
Что «марсианам» сдавали друзья
И что изложено в форме там шуточной,
«Соком» БУКВАЛЬНО назвать-то нельзя.
Чтобы усвоилась пища духовная,
Средств нужен очень широкий набор.
В этом – заинтересованность кровная
Тех, кто затеял такой разговор.
Эти вот СРЕДСТВА «сдавать» «марсианами»
Призван с друзьями старик Аполлон.
И здесь не должен поступками странными
Умный читатель их быть поражён.
Не «марсианского», а человечного
К мэру доставлены там «семена»:
Семя «разумного, доброго, вечного»
Нива народная принять должна.
А «урожай» новый тот в «синюховочку»
Новой культуры чтоб нам «перегнать» –
Я попросил у Бориса страховочку
И мне Стругацкий изволил подать:
«Да, подойдёт «змеевик» твои и «конусы» –
Литературный весь наш инструмент, –
Не унывай и не падай ты тонусом,
Всё превратят в «синюховку» в момент!»
Но дело в том, дорогие великие,
Очень тяжёл этот «синий ваш хлеб».
«Хлеб» переварят одни солнцеликие –
Ну, например, ваш прославленный Феб.
ПЛОТНОСТЬ огромна у «хлебушка» вашего.
Плотность его – до восьми единиц!
Не для «желудочка» смертного нашего
И не для средних читающих лиц.
Восемь слоёв смысловых обнаружено
В произведеньях великих творцов!
«Блюдо» сиё – не для «лёгкого ужина»
И для «желудков» – одних  мудрецов.
Да, смысловая та плотность высокая
Именно ставит в великих ряды,
Слава за это вам всем светлоокая,
А не за бочки словесной «воды».
Но из-за этой высокой сверхплотности
Есть «несваренье» в обычных мозгах,
Не по «желудку» сюжетные сложности,
«Пищи» богатство повержено в прах.
Да, повторю по великого воле я,
Как с огорченьем великий нам рек:
«Нашу «Улитку» поняли не более –
Ну там от силы – пяти человек!»
Это – из публики, книжки читающей,
Там, где построил писатель редут,
Пищу духовную употребляющей.
Многие ж – «пищу» ту в «рот не берут».
Этих – оставим. Культуры радение
Будет для тех, для кого не туман:
«Литературное произведение» –
Это не «книжка», а всё же «роман».
Вот взять хотя бы, любезные классики,
Вам разлюбезного «папу Дюму».
С ним проведя за столом свои часики,
Взял я достаточно пищи уму
С «третьего уровня». Он ведь пытается
Сделав поправку на то, чтоб понять,
Чем человечек «ан масс»-ы «питается»,
«Пищу» ту сложную  «в рот затолкать».
Что он удумал? "Водичку" взяв жгучего
Их интереса к любовным делам,
Он в пяти бочках сюжета кипучего
Враз размешал «пищи» той «килограмм».
«Воду» любитель кроссвордов охотно и
Быстро проглотит, усвоит легко.
В прах раздробив содержание плотное,
«Трёх мушкетёров» послал далеко –
Пеших гвардейцев и славную конницу.
И на «тарелке» – не поликристалл,
Твёрдый кусок, а налит там в "бульонницу»
Жидкий «бульёнчик», хлебать чтоб он стал.
Но всё равно, дорогие писатели,
Эта «суспензия» – не «физраствор»,
В бедных «кишочках» у средних читателей
Лёгкое жженье от ней до сих пор.
«Воду» постелей и шпаги звенения –
Это «всосали кишечники» враз,
Ну а вот «пища»… Прошу извинения,
Выпала «пища» сама в унитаз.
Больно уж слабенький «сок их желудочный»,
Чтоб самому «пищу» ту растворить!
Вот «про ля мур» с мордобоем ублюдочным –
Это вот может он сам потребить.
Но ученик, подражать чтоб учителю,
Должен, как минимум, книгу понять!
Но не по силам, как видим мы, жителю
Груз этот тяжкий романов поднять.
Значит, писал «образцы к подражанию»
Этот Дюма ДЛЯ СВОИХ, «марсиан»:
Только открыто для них содержание,
Только они ВЕСЬ усвоят роман.
Но уже ценность романов в сём случае
Информативно равнялась нулю:
Ведь «марсиане» романов не мучают,
ЗНАЮТ ВСЁ САМИ, придя на Землю.
Чтоб мушкетёров писать приключения,
Пушкин с «Полтавой» не нужен «Дюме»:
«Остров Бель-Иль» – важен, да, без сомнения,
Но из них каждый держал то в уме.
И «марсианину» под маской Сталина
Пушкинский вовсе не нужен «Балда»:
В битве с «Попом» там летела окалина,
С Лениным Сталин сражался когда.
Сказочка эта была им прочитана
В жизни, предшествовавшей на Земле:
В душу Петром Чаадаевым впитана –
И не пропала в таинственной мгле.

Если же пишут они для землянина,
В тайной надежде, что кто-то поймёт –
Пусты здесь хлопоты у «марсианина»:
Ладно, коль ежели кто-то прочтёт.
Информативно же ценность творения
Так же равнялась при этом нулю:
Нету до смысла их проникновения,
Море глубоко – не по кораблю.
Двести уж лет изучаем мы Пушкина,
Двести уж лет всё о нём разговор,
Двести уж лет забивают нам ушки, а
«Пушкин ТАИНСТВЕННЫЙ» он – до сих пор.
Гоголь, Фонвизин – так те, в лучшем случае, –
«Разоблачают дворянский тот строй».
Критика книги великих сих мучает,
Но остаётся их ругань пустой.
И режиссёр нам своё откровение
Прямо с экрана сказал горячо:
«Руку бы отдал за то я мгновение,
Как бы понял: смысл у «Чайки» там в чём?»
И «разбирая» Володю Высоцкого,
«Схемами рифм» критик наш увлечён:
«Баба Яга» хороша, и «Высотка», а
Только… стихи непонятно о чём?»
И положение – просто обидное:
В творчестве этих земных мудрецов
Место, по-моему, самое видное –
Это финансы великих творцов!

- Как!? А великая роль воспитания
Масс на великих сиих образцах!
- О, миль пардон! Мне понятны желания,
Только не сходятся мысли в концах.
Прошу внимания на четверть часика,
Я не психолог, я только учусь.
Но лет пятьсот уж великая классика
С давних времён навевает нам грусть.
Множество книг, тиражи миллионные,
«Книг уже больше людей на Земле»,
Но на страданья мы как обречённые,
Тащимся всё у морали во мгле.
Люди дичают, мораль вырождается,
Или, по крайности, в ступор вошла.
В «помощи скорой» – 0-3 – все нуждаются –
Вот с воспитаньем какие дела.
«У человека ан масс современного
Всё ещё здесь обезьянья мораль.
Качества плеер вот, правда, отменного
В ухе у ней». Вот такая деталь.
Всё потому, что божественны знания,
Вдоль «по кишечнику» мимо скользя,
Не возбуждают к морали желания:
«Пищи» – навалом, усвоить нельзя.

И сохранится сиё положение
С «соком» и с «пищей» духовной, пока
Тех «марсианцев» «второе вторжение»
Тайною будет, как было века.
Но «марсиане» за тайну цепляются:
«Тайно находятся боги средь нас»,
Тайну раскрыть боги нам опасаются:
«Вдруг мы не примем ИХ ЦЕЛЕЙ» сейчас?
Ну так смените же цели, любезные,
И отрекитесь от роли чертей!
Цели поставьте вы людям полезные,
Цели, понятные в жизни их всей!
Станьте богами средь нас! И меч разума
Вы обнажите на зло и порок!
И коль увидим мы бога, то сразу мы
Духом воспрянем – и будет вам прок!
«Трудно быть богом» – согласен. Наверное,
Мало кто сможет здесь богом-то стать.
Но изменить положение скверное
Правдой надёжней, чем тайны метать.
В «Лес» превратили вы Богом посаженный
«Сад». И забыли в «Лесу» том детей.
И механизм экологии слаженный
Брошен, запущен, сбоит много дней.
«Дети» и «Лес» – это дело серьёзное,
Взрослое дело. «Подростков» сюда,
Чтобы последствия не были грозными,
Вы не пускайте в наш «Лес» никогда.
Ваши «подростки» «полувсемогущие»,
Что ради славы приходят сюда,
Может и смирны пред райскими кущами,
А перед «Лесом» стоят без стыда.
Да, за бесстыдное здесь поведение
Тузик по морде у вас получил.
Только ведь Перец-то, по наблюдениям,
Давшим по морде – ЕДИНСТВЕННЫМ был!
Видно, поэтому тайну блюдёте вы:
Совесть-то мучает – гадить на «Лес».
И от неё – ни куда не уйдёте вы,
Десять хоть масок наденет ваш бес.

Правда, не всё ещё, видно, потеряно,
Маска бесстыднику всё же нужна.
Маски лишится – и станет растерянно:
«Это не я! Это всё Сатана!»
И под людей боги здесь гримируются,
Чтоб человек никогда не узнал,
Что он в борьбе за кусок соревнуется
С богом, с посланником Белых тех Скал.
Чтобы, поняв, человек с отвращением
Не отшатнулся от самых небес,
Чтоб на богов не взирал он с презрением:
«Шли бы вы, боги… не в наш только «Лес»!»
Но ведь ХОТЯТ они делать, что делают!
А гримируются – чтоб не нести
В качестве бога ответственность зрелую,
Видно, ответ тот у них не в чести.
Ну так зачем же «подросткам» божественным
Власть над своими даёте детьми?
Недоросль гимнам не учит торжественным,
Недоросль потчует деток плетьми.
Лет уж четыреста Недоросль властвует
И упивается властью своей.
И безнаказанно в казнях участвует
Над безответной толпою детей.
И до сих пор ему «зло не наскучило»,
«Мюллер с Дионы», как видим, не прав:
Вон как Россию от зла его скрючило,
Тонем в огне Сатанинских забава!
Нет, благородный. Ты нынче свидетелем
Сам же и был, как «скучает» «волчок»,
Как, выставляя себя благодетелем,
Русь затравил за коротенький срок.
Вот почему толмачом с «марсианского»
Здесь ощущаю себя. И живу
Здесь, на Земле я из долга гражданского,
Вижу героев своих наяву.
И я хочу, чтобы люд образованный,
Чтя по сыновьему землю отцов,
В жизни отчизны заинтересованный,
«Знал чтоб героев сей жизни в лицо».
Маски сорвать я хочу с «благодетелей»,
С некоторых «марсианских» тех рож.
Так же снять маски с «бесстрастных» свидетелей,
Чтоб не корёжила лика их ложь.
Я не хочу, чтоб был Пушкин «таинственный»,
Сколько же можно таиться ему?
Пусть предстаёт Аполлоном воинственным
В славе и мощи своей по уму!
Пусть режиссёр ставит «Чайку» с понятием
И не лишается рук он и ног.
Пусть будет вечно Тригорин с проклятием,
Раз нашу Нину обманывать мог!
И я хочу, чтоб «Улитку на склоне» ту
КАЖДЫЙ читающий смог бы понять.
Пусть сокровенный их смысл будет понятым
Большим числом, чем волшебное «пять».

14.08.02г.