до терпкого на губах

мир, как и люди в нем, до терпкого на губах неизменен,
верности предпочитает измены и маргинальные настроения
первый из декадентов, священное порожденье не правил, но хаоса
уникальный концлагерь из "я"-личностей-умниц-красавиц,
живущих не правильно, но, без сомнения, строго по правилам
(в последней редакции смерть на бессмертие еще не исправлена,
но она старается. Вам не кажется: в союзе жизни и смерти так мало
традиционно принятой в отношениях гетеросексуальности?..)
мир неизменен, на косые строчки, словно тетрадка, мной разлинеен
буквами поразмечен, не отбечен, с божественным планом не сверен
но я знаю, Господь нас любит, и даже меня. А кто любит - тот верит
на слово, на умение, на талант и (что главное!) даже на чувство меры
(я никуда не спешу, начинаю, порой, последним, заканчиваю - первым
все любят играть на гитаре, в себя, в других, а я просто - на нервах
натягивая как струны, чутко касаясь, ла-аасково, я в целом - мальчишка скверный
ведь душу выгуливаю не пафосно по осколкам, а скромно - по скверу)
мне говорят: смеешься, Джокер, судьбы тасуешь как карты, раскладываешь веером
вечно б тебе "не как все", а для кого, нам скажи, строился жизни конвеер?
для кого, чертёнок, рисовались графики, диаграммы, четкие схемы
о правилах и законах, о том, как должно быть в рамках всеобщей системы
ты, говорят, несомненно личность, как и каждый диод в микросхеме
я улыбаюсь чеширски, головой киваю, ни у кого не вызывает сомнений:
Джокер все понял и принял, проникся, исправился, взял принципы с полки и цели
Видишь, фигура в углу взгляд смеющийся прячет (не шибко то тщательно) в тени?
Что уж мне говорить: мир, как и люди в нем, до терпкого на губах - неизменен.