Орлов

ОРЛОВ
- А, может, не полетим никуда? А? Смотрите: погода совсем взбеленилась!
- Полетим. Успокоится. Вот увидишь, - чуть прищурившись, улыбаясь, объясняет Орлов одному из коллег, с которыми предстоит вертолетный облет нефтегазовой территории. Они - перед входом в здание вертолетной части  аэропорта. Весна. Погода меняется внезапно. Часа полтора назад ничто не предвещало метели. Тишина. Покой. Облачность была, но видимость неплохая. А теперь вокруг – просто конец света! Снегопад с ветром. Видимость нулевая. Какой уж тут вылет! Впору по домам разбегаться.
- Это здесь, в городе – такое! Представляете себе: что сейчас в тундре на буровых творится? Наверное, сущий ад!
- А не факт, - усмехнувшись, отвечает Дмитрий Геннадьевич.
Подъехали члены комиссии из Тюмени. Обменялись рукопожатиями, проследовали в зал, подальше от небесной заварухи. Вылет отложили на час.
Через час автобус подвез одиннадцать пассажиров к вертолету. Дежурная вышла из кабины водителя, подошла к винтокрылой машине, обменялась с кем-то парой фраз, вернулась обратно. Двери автобуса для пассажиров так и не открылись. Минут через пять к вертолету подъехала машина, началась зарядка аккумуляторов. Потом машина отъехала, и вертолет начал раскручивать лопасти всё быстрее. При этом, компания, собравшаяся на нем лететь, по-прежнему находилась внутри салона автобуса. Покрутил вертолет винтами, покрутил и перестал. Двери автобуса, наконец, открылись, и пассажиры проследовали в салон.
До заправки в Тазовском лететь час. Погода за бортом хмурая. Орлов спокоен. Он дремлет, прикрыв глаза. В ушах наушники от плеера. Честно говоря, глядя на него, сложно поддаться панике, хотя вокруг всё грохочет, а за бортом белесая полумгла. Садимся не в Тазовском. Садимся в Газ-Сале. Сильный ветер и брызги из луж. Пока идет заправка, пассажиры обязаны покинуть борт. Между аэродромным домиком и вертодромом около ста метров грязи, ни асфальта, ни бетона. Просто грязь.  Тюменские гости как-то нерешительно продвигаются по направлению к домику. Спавший в дальнем углу вертолета Орлов,  легко обходит их и, не обращая никакого особого внимания на лужи и всё прочее, спокойно проходит к домику первым…
Через двадцать минут возвращаемся. И летим дальше. Вроде как погода есть. Никаких сомнений на лице Геннадьевича. Он просто дремлет, как и раньше.
И вдруг тучи исчезают! Солнце. Внизу блескучие снега! Красотища!. Долетаем до буровой. И тут Орлов преображается. Первым выходит из вертолета. Первым среди грязи и луж пробирается на буровую площадку. Вот он уже на складе ГСМ. Лично  взбирается на цистерну, открывает, осматривает, вот он уже возле другой емкости, вот его каска белеет уже у склада химреагентов. Как? Где? Нет, он уже не там, он осматривает трубы для бурения, прикидывая их количество, а через минуту его куртку замечают возле дизелей. Никто за ним не поспевает. Хотя на этой буровой все мы впервые, Орлов на объекте – как у себя дома. Вот что значит опытный хозяйский глаз! Ничто не скроется. Никакой провал, никакой дефект. Мертвая хватка. Орёл. Только что – не летает. Хотя… как знать? «Не факт,» - как говорит Дмитрий Геннадьевич.
Всё облетели. Везде успели. И вернулись вовремя. Вот как он угадал погоду? А? Кто подскажет?