Всей яви ярь, Ядрана все излуки...

Далмация


Далмация, Ядран. - Сквозь дымку лет,
сквозь фимиамы истуканов Рима
всё побережье выпукло и зримо
за два тысячелетия ответ
открыто держит. Стены крупной кладки,
сторожевые башни городов,
Дубровника и Сплита, без усадки
стоят в дозоре. И без лишних слов

хранят свой выбор. Времени стремнина
развёрнута в пространстве столь светло,
что спору нет: на римские руины,
на круг славян и мир аквамарина
с небес благословенье снизошло.
От мела стен, от охры черепицы,
от мая в нескончаемом цвету
исходит тонкий запах медуницы,
струится то, что только в детстве снится,-
и радугой, и счастьем, - раз в году...

Всей яви ярь, Ядрана все излуки,
все цепи драгоценных островов,
наследуя, прими в зрачки и в руки
из дряхлых лап цезарианских львов.
Дабы над синью белые хорваты
на внятном, до кровинки, языке
для северского вымолили брата
ещё пять дней отсрочки от расплаты,
от краха долгостроя на песке...

"Всем расскажи - взывает баба Вука -
прекрасней нет Далмации моей!",
и в восемьдесят лет крепя науку
о ракии, живительнице дней.
"На завтрак рюмку и на сон грядущий -
все хвори пересилит, до одной!"
Ядран ярится, веют мёдом кущи.
Сажает "Дуглас" Лётчик вездесущий
и длит благое Слово надо мной...