Дьявол в деталях

Зиминика. Эпизод 2. Дьявол в деталях.



Вода воду моет, а камни точит. Ветру голову морочит. На огонь шипит и укусить может или на пар сойдёт, в небо уйдёт, чтобы дождём и снегом вернуться, чтобы грехи смыть или на время скрыть…



I. Юность.

В 91-ом ещё сохранялись деления на районы, существовали договорённости и если вы были знакомы с кем-то из авторитетных пацанов, то могли довольно смело передвигаться в чужом районе. К тому же Шурка с Маратом быстро стали довольно известными в своём городке и парни из всех микрорайонов обращались к ним за помощью, когда нужна была деталь или ремонт мотоцикла. Ведь в то время в магазинах ничего не было, а у них гаражи уже тогда ломились от скупленных на запчасти мотоциклов. От того, негласно они считались неприкасаемыми в любой точке их городка. Впрочем, беспредельщики были во все времена, потому бывали и весьма неприятные ситуации, но в конечном итоге удача сопутствовала им.
В их гараже к тому же можно было неплохо провести время, сыграть партию в шахматы, полистать журналы или пофилософствовать, обсудить ситуацию в стране, в городе или недавнюю драку на школьной дискотеке. А ещё можно было выпить жёлтого абрикосового вина или чего-то иного, а также послушать записи песен Цоя. Марат мог поведать о любом политике или военноначальнике, гонщике или музыканте и о многом другом, в зависимости от кругозора и фантазий у его оппонентов.
Кроме всего прочего, в то время Марат стал посещать школьные дискотеки, где звучали песни группы «Мираж» и «Ласковый май», а также музыка зарубежных исполнителей. Там же, на одной из дискотек, в честь дня рождения одноклассника, он впервые попробовал крепкий алкоголь. Это была бутылка «пшеничной» водки, выпив около 200 грамм, залпом из бутылки, Марат закурил её сигаретой. Тогда как остальные ребята, все кроме именинника, пили домашнее вино и более изображали опьянение. Дальнейшее состояние Марат находил довольно забавным, но вместе с тем, при необходимости, он с трудом мог контролировать себя. Перед приходом домой, вся его бравада улетучивалась, и он усиленно боролся с запахом табака и алкоголя, разными средствами, отчего ребята часто подшучивали над ним. Но Марат был так воспитан и в течение последующей жизни никогда не позволял себе курить в доме и тем более курить при бабушке или других членах семьи.

Через сетку Шуркиного забора, в соседнем дворе, жила интересная и немного странная зажиточная дама. Всю жизнь она работала в сфере общепита, а её мужчинами были местные блатные и законники, жившие у неё попеременно. У неё был сын, Джоник, который учился в ПТУ и был на пять лет старше Марата. Джоник был шубуршным парнем, ко всему у него была новая Ява, потому все, включая людей в форме, стонали от его постоянных выходок и безумных гонок. Он почти всегда был в розыске (со временем будет меняться лишь статус, быстро дойдя до розыска федерального). Джоник тогда приметил Марата, игнорируя при этом Шурку, который всегда оставался для него просто соседским мальчишкой. Часто приглашал Марата по-быстрому зайти во двор, постоянно при этом оглядываясь, закрываясь следом на все замки… и уходя соседскими огородами при малейшем скрипе тормозов у его дома или настойчивом стуке в калитку. Он уже тогда ставился ханкой, а Марата звал к себе за компанию, чтобы не курить одному папиросу с анашой. Они сидели в недавно выстроенном сарае с черепичной крышей, где стояли: газовая печь, удобные кресла, столик и  обязательная бутылка с водкой, для облегчения ломки. Говорили про жизнь, Джоник словно пытался облегчить свою душу, приоткрывая некоторые тайны и причины проступков, за которые теперь его разыскивали все кому не лень. Впоследствии, Марат будет наблюдать всю трагедию его жизни, связанную с губительным влечением к маку. Все его многочисленные отсидки, побеги и мытарства, а так же его разрывы с женщинами, ломки, кризисы, ремиссии и очередные срывы. И в дальнейшем практически повторит многое из означенного, пройдя через это сам, анализируя и сравнивая их состояния в критические для себя моменты. Позже, когда Джоник стал уже совсем больным и затравленным волком, то лишь Марат оставался единственным, с кем он иногда встречался, чтобы просто поговорить, сидя на скрытой от посторонних глаз скамейке.
Определённо, Марат своим поведением и манерой общения, располагал людей на откровенные разговоры с ним. Ему было 14, но он умел слушать и обладал глубоким пониманием людей и всего, что их окружало. Поэтому с течением его жизни, многие важные и уважаемые люди из разных сфер, любили поговорить с ним по душам. Но вместе с тем, потом, зачастую жалели об этом, принимая свою откровенность за слабость, и не желая вспоминать о Марате, который становился невольным носителем не всегда лицеприятных секретов и тайн.
 
Спустя пару лет, после первого посещения Маратом означенного дома, в нём на время поселился авторитетный вор по кличке – Ярый. Из терпигорцев, высокий, атлетически сложенный мужчина с седеющей головой, лет 45-ти. С жуткими, серыми, будто свинцовыми глазами и наколками: одна в виде воровского креста на предплечье, другая на груди – мадонна с ребёнком на руках.
И тогда история в точности повторилась. Однажды он пригласил Марата зайти к нему, провёл сразу в дом, усадил на кухне, предложил чифирь, сам в это время ловко забивал с ладони две папиросы разом. У Марата надолго останутся в памяти его вёрткие, воровские пальцы. Марат, было, заикнулся тогда про то, чтобы позвать Шурку, но Ярый отрезал - «молод Шурка ещё» и протянул одну из папирос, причём прикурив спичками свою, коробку положил на стол. Он рассказывал, что за жизнь перепробовал все наркотики и пришёл к выводу, что нет ничего лучше хорошей анаши или гашиша. Попутно предупредил, чтобы Марат никогда не ставился, и он, по возможности, будет взгревать его хорошей травой. Марат слушал его с большим удовольствием, ощущая себя будто на райском облаке. Он вроде возил с зоны ножи и другие интересные вещицы. Показывал один из клинков, Марат всегда был способен мгновенно отличить стоящую вещь от фуфла, чего бы это не касалось, и тот нож действительно был хорош. На воле он видимо брал наркотики и вёз в зону, и возможно дополнительно подторговывал чеками, потому что местные наркоманы стали постоянно собираться у дома. Сидели группками на корточках, но расходились при виде Марата, после случая, когда Ярый приказал им убираться, когда к нему приходит Марат, что, мол, у него с ним свои дела. Ещё он разруливал разные конфликты между местными ворами. Марат слышал несколько таких разговоров. Некий барыга гнул цены на товар, причём сам кумарился с подругой, а воры-нарки подыхали без дозы. Или сдавали другому барыге краденое, а он им всё обещал, но так и не платил. Ещё двое блатных не могли поделить что-то между собой, и из-за их вражды житья не было другим и всё в таком духе. На что Ярый, обещал всё уладить. Пробыв все летние месяцы в том доме, Ярый затем пропал, а лет через пять, Марат случайно узнал от знакомого сидельца, что Ярый, не так давно умер в тюремном лазарете.
Марату часто благоволили сильные мира сего, а в чужих компаниях он быстро сближался с лидером, не тратя время на остальных, и становился своим, понимая, конечно же, всю шаткость положения, но продолжая рисковать и балансировать на грани, в потоке столь бурной жизни.



II. Женщины.

Прошли четыре года с последней поездки Марата на побережье. Пожалуй, что 92-й выдался наиболее суровым и голодным не только для него, но и для всего государства. Заканчивались школьные годы. Исчезала наивная жажда познаний и вера в то, что в школе могли хоть чему-то научить, что впоследствии могло бы помочь в жизни, ну, не считая, наверное, математики. Но несмотря ни на какие трудности и разочарования, школьный период времени всё равно был самым чистым, интересным и познавательным для него.
Марат устал от постоянного контроля и бабушкиных нравоучений, совсем испортились его отношения с дедом, которые и так никогда не были хорошими. У Марата бурлила кровь, и ему пришлось перевести все свои немногочисленные вещи на окраину города, в промышленный район, где в огромном, но безвкусном доме жила его мама. С ней они были, наверное, совершенно чужими людьми, а весь её недавно выстроенный дом, был от пола до потолка заставлен различными комнатными цветами. С работой у неё не ладилось, а скоро она вовсе попала под сокращение. Во дворе Марат обустраивал новый гараж, радовался встрече с парнем, который жил, не так далеко и был хоть и простым, но умненьким и тоже серьёзно занимался мото-техникой. Другие ребята, лишь пили самогон, воровали и били стёкла из рогаток. Марата убивал этот грязный район и дом, в котором приходилось жить, потому он старался проводить как можно больше времени на другом конце города, в гараже у Шурки. Тем более что там осталась его школа, в которую оставалось ходить ещё две четверти.
Между тем, вокруг Марата всегда было много девочек-ровесниц, а также чуть помладше, которые проявляли к нему интерес, флиртовали, но больше смущались от вида взрослого, серьёзного мальчика с длинными ресницами, хихикали и подшучивали над ним. Их внимание льстило ему, но он считал их пустыми и глупыми, а при его желание познавать жизнь, в этом был большой минус. К тому же его всегда недолюбливали мальчишки, за его умение общаться с девочками, а позже, из-за ревности, ведь самые красивые девчонки улиц и районов были безнадёжно влюблены в Марата, игнорируя всех остальных парней.

Тот переезд состоялся в новогодние праздники. В то же время к его маме приходила одна из её странных подруг. Тётя Лена, была несколько младше мамы, лет 30-и, а может просто выглядела так и была моложе, потому что совсем недавно родила своего первого ребёнка.
Было рождество, Марат слушал в своей комнате старые кассеты, найденные в доме, и ждал праздничного ужина. Пришла та самая Лена, причём в приличном подпитии, серенькая и нескладная. Заметила Марата и безумно рассмеялась, чем вызвала его раздражение. Зашла к нему в комнату (неслыханная наглость) и стала бесцеремонно разглядывать его во все глаза и трогать его волосы и плечи, а затем и колени. Марат не знал как вести себя, оттолкнуть женщину он не мог, а на его уговоры оставить его, она не реагировала. В тот момент мама позвала к ужину, и Марат хотел подняться со стула, чтобы выйти из комнаты, но Лена его остановила, шепча, чтобы он, не боялся и расслабился. Она сама сходила в столовую и принесла ужин на подносе, стала изображать из себя похотливую официантку, поднимая по ноге фиолетовое платье, изображая стриптиз. Лена была достаточно высокой, с широкими бёдрами, но худощавой. Забавляясь с ним, пыталась кормить с ложечки, всё время, подливая рубиново-красное вино в его хрустальный бокал. Марат злился до поры, и ей нравилось, как прорезался его звериный рык. Потом почувствовав, что становиться горячо, она сменила тактику, перестала смеяться, притихла, села на кровать и стала с удовольствием наблюдать, как он ест и пьёт. Марат был рад передышке, так как был голоден, и он уже понимал к чему всё идёт. Понимал, что может делать с ней сейчас всё, что захочет и, хотя она была не совсем приятна ему, он поднялся и запер дверь. К тому же мама вовсе не интересовалась происходящим и была в другом крыле дома.
Лена всё также сидела без движения и наблюдала за его действиями. Марат подошел к ней вплотную, расслабил ремень и спустил брюки с плавками. В тот же момент он надавил на её затылок в попытке привлечь её к себе, и она поддалась, упёрлась в него лицом, застонала и стала совсем безумной. Марат сломал ей причёску и, накрутив её бесцветные волосы на ладонь, почувствовал на себе её язык… губы… рот. Закипая, остановил её и приказал, чтобы она его раздела, продолжая при этом сжимать её волосы, держа её словно на коротком поводке. Она послушно принялась обнажать его тело, одновременно лаская поцелуями всё возникающее перед её взором. Оставшись без одежды, Марат, не раздевая её, поднял платье и, разорвав руками капроновые колготки, резко проник в неё, при этом она впустила в тело Марата ногти и пыталась отстраняться, чем ещё сильнее разозлила его. Марат был злым с ней в тот вечер, не церемонясь, крутил ее, как хотел, постоянно изливаясь ей в рот, придерживая при этом за волосы, и снова брал её…
Спустя пару часов, она лежала влажная, в измятом платье, головой на его груди, сжимала в своём кулачке его пальцы и шептала что-то бессвязное, не желая его отпускать. Далеко за полночь, она всё-таки поднялась с постели. Выпила бокал вина, оправила платье, схватила резинкой волосы в хвост, и ушла домой, так ничего и не сказав.
Она оказалась чистенькой и довольно милой. Утром Марат спросил про неё у мамы. Она ответила, что Лена живёт совсем рядом, снимает с маленьким сыном и мужем скромный домик. Мальчика на праздники отвезли к бабушке, а её муж крепко пьёт. В тот же вечер Марат был на её крыльце. Слышно было, что в доме кутили. Дверь открыла Лена, но в дом не пустила, а вышла к нему, широко и довольно улыбаясь. Снова внимательно оглядела его со всех сторон. Марат хотел было дотронуться до неё, но она остановила его руку и рассмеялась, а потом вдруг изменилась в лице, и он увидел слёзы в её глазах. Она попросила его больше так никогда не делать. Что больше они не увидятся, и зашла в дом. Она не хотела его прогонять, Марат это чувствовал, но в её голосе было нечто такое, что он ей поверил и внутренне согласился с её решением никогда не видеться более.

***
Марату только должно было исполниться 15-ть, но он уже чувствовал себя уставшим и разбитым, он уже не был тем добрым и открытым юношей, в его сердце закралась зима. Весной, из 42-х его одноклассников, только двое, будут намерены продолжить учёбу в школе, перейдя в десятый, среди них Шурка и одна девочка. Впоследствии, Шурка, проучившись три четверти в 10-ом, тоже уйдёт в училище, а потом, закончив его, поступит в сельхозинститут, но будет отчислен на первом же курсе за пьянство. Сверстники Марата, собирались в подъездах, пили портвейн, дрались и мерялись размерами своих достоинств, при этом безуспешно пытаясь склонить к близости некрасивую и не вполне здоровую девочку из неблагополучной семьи. Некоторые из них впервые будут близки, будущим летом, после окончания  9-го класса, другие позже, переспят в училище с приезжими первокурсницами из общежития, а кто-то и много позже.
Весной в военкомате при постановке на учёт, выяснилось, что Марат совершенно не различает цвета. Ему очень не понравилось, что его водили по коридорам  военкомата вместе с остальными, толпой, ещё и раздев предварительно. Он чувствовал себя безропотным рабом или скотом, которым управляют другие люди и он ненавидел их и себя за это. Марат готов был на всё, даже убить себя, только бы никому не подчиняться. В дальнейшем он пойдёт на всё, чтобы не оказаться там более.
У него не было образования и возможностей продолжить учёбу, не было водительских прав и потому более или менее приличную работу было не получить, да и мест вовсе не было, никаких, тогда не было ничего.

***
Ранняя весна. В доме, напротив, у соседа жила молодая жена. Марат каждое утро выглядывал, в ожидании, когда он уедет на работу. Красивая миниатюрка с огромными серыми глазами и завитыми короткими волосами, уже ждала его, закончив кормить грудью свою полугодовалую дочь. Они тайком курили на веранде, после чего она приглашала его в большой новый дом с мансардой. Каждый раз Марат робел, наблюдая как она, сбросив халат, обнажала роскошное тело. Маленькая и очень уютная, ложилась на неубранную с ночи кровать и дерзко раздвигала свои ножки перед ним, вызывающе стреляя глазами. Ей нравилась его нерешительность и безмолвное обожание, он был её пажом, пленённым мальчиком с неопадающим членом.
Она, едва улыбаясь, протягивала ему руку. Марат совсем переставал осознавать реальность от волнения, когда опускался к ней. Она была его наставницей… совершенной женщиной… её тепло, запах, сок, ничто в ней не раздражало Марата. Проблемы возникали, лишь, когда Ольга пыталась целовать его в губы, на это он сразу зажимался и норовил сбежать от неё. Он не мог объяснить это себе, но ему было тесно и совсем нечем дышать, поцелуй воспринимался им, как насилие и покушение на его честь и свободу. Словно он хранил это действо для чего-то иного или для идентификации себя, своего я, мол, вам позволено всё, но поцелуй несёт только мои следы. «Зима» - шептала она, не добившись поцелуя в очередной раз… «Ты зима…». Ольга впервые произнесла прозвище, закрепившееся за ним на всю его жизнь…
Потом она всегда вкусно кормила его в только что обставленной кухне. После пустого холодильника дома, у Марата разбегались глаза, от количества кастрюлек с разными яствами. Затем Ольга варила диковинный для Марата кофе, ведь в бытность, в его семье всегда пили только хороший чай и никогда до этого он не пробовал сей чудный напиток. С чашечкой возле губ, прохаживаясь и повиливая бедрами, она останавливалась у окна и смотрела куда-то вдаль. Марат опускался на колени позади неё и языком путешествовал вверх по её телу, начиная от самых ног…
Ольга была медсестрой, и потому в доме было множество книг по медицине, а также справочники лекарственных препаратов и запрещённых сильнодействующих средств и наркотиков. Часто, лёжа в постели, они любили заглядывать в них, она рассказывала о волшебных ощущениях после приёма того или иного препарата или наркотика. Потом, после недолгой паузы, вставала и с загадочным видом шла к серванту, медленно доставала из потайных мест, что-нибудь из того, о чём они только что мечтали…

Через четыре года она разведётся с мужем, вновь устроится работать медсестрой, а вскоре, оставив дочь матери, переедет в другой город, где будет любовницей одного главврача-наркомана.
Она навсегда останется образцом женщины-тельца: красивой, с ладным телом, чувственной, умной, но всегда себе на уме… тянущей под себя. Впоследствии Марат станет избегать их, а ещё коварных скорпионов и резких стрельцов, хотя последние бывали довольно щедры к нему…

Марат ещё с ранних лет понимал, что практически всё вращается вокруг женщин и что именно они управляют мужчинами и всем миром. Круг знакомых его семьи состоял: из прокурора, секретарей райкомов и горкомов, начальников милицейских подразделений, а также председателей элитных колхозов и конных хозяйств. Он любил наблюдать за их отношениями. Особенно за женщинами в строгих костюмах, которые ласковым словом, лёгким касанием или смело опустившись на колени и расстегнув молнию мужских брюк, могли таким образом влиять на судьбы сотен и тысяч людей…


III. Взлёт.

Марат взрослел, и его потребности росли вместе с ним, соответственно ему нужны были деньги на себя и его мотоциклы. В 93-ем, по сути, всё отличие в потребительском плане от предыдущего года было лишь в том, что появились импортные товары довольно приличного качества, чаще это был алкоголь, разнообразные сигареты и немного одежды. Но в столовой училища, всё также дрались за бесплатную порцию обеда, которая для большинства учащихся, зачастую была единственным питанием за день.

Марату, порой удавалось довольно легко покорить женщину недоступную для многих. Хотя это всегда и отличало его от остальных, там, где было очень просто и доступно – он, как правило, терпел крах или просто избегал такого сценария, но вместе с тем он без особого труда имел тех самых-самых недоступных и желанных всеми. Зачастую, такие женщины ко всему были достаточно обеспеченными. Постепенно женщины гораздо старше его, стали занимать почти всё его свободное время.
Его городок был совсем небольшим, и он ничего не делал специально и не думал ни о чём таком. Просто, почти сразу стали доноситься отзвуки, от одной женщине к другой, от другой, к третьей… в городке, где практически все друг друга знали, это не занимало много времени. Можно было сказать, что Марат стал таким по воле сложившихся вокруг него обстоятельств, и это было правдой, но ко всему, наверное, ему этого ещё и хотелось. По сути, постепенно он становился проститутом. Женщины вознаграждали его за необыкновенную нежность и душевную чуткость и всячески оберегали, он был их слабостью, слабостью сильных мира сего. И не то что бы он жадно забирал все плоды себе, нет, он был странным парнем. Мог помочь в продвижении в делах или карьере своим знакомым, при этом всегда скромно оставался в тени своих сильных женщин, надеясь обрести в одной из них мать, которую никогда не имел и чуткую, любящую любовницу. Ведь в тот период он ощущал в себе невероятную растерянность перед миром, потерянность в нём, неуверенность. Всё пугало и настораживало. Всё было бы просто, если бы рядом был тот, кто мог сказать: иди, и указать путь. Кому можно было бы поверить и довериться. Хуже было от того, что и внутри него царило одиночество. Тьма.
В тоже время, многие женщины называли его разными именами, кому как было ближе, при этом, не особо вникая в его ощущения и весьма хрупкий внутренний мир. Их жадные ротики, их деньги и подарки – взамен они порой хотели осуществления самых безумных своих фантазий с чувственным мальчиком-пьеро, у которого были грустные глаза, ласковый язык и чуткие пальцы.
Определённая такса существовала весьма условно, плюс некие доплаты за дополнительные желания. Порой у некоторых пьяных дам возникали совершенно дикие идеи и тогда Марат всё же становился мальчиком для битья и на нём отыгрывались за собственные унижения от мужей, шефов или папиков. Но были и иные, добрые, искренние и довольно продолжительные отношения, за которые он чаще всего был благодарен.

Марат был из тех, кому удавалось уговорить и очаровать даже «мёртвого», и тогда он становился их безумием и разумом одновременно. «Я сделаю так, как Вы хотите, всё, что Вы пожелаете» - шептали его глаза и губы. Женщинам всегда нравилась его покорность, а Марат испытывал наслаждение, подчиняясь им, но в тот же момент его второе я, испытывало ещё большее наслаждение, осознавая, что он, их раб и слуга, на поверку оказывался господином. Он был мудрее и духовно выше, шутом при королеве, ведь шут был нужен всем и всегда. Ему нравилось возвышать женщин, и его секрет заключался в том, что он искренне желал этого, он видел в каждой из них свою королеву и также искренне был влюблён.

Многих женщин заводило его обращение на «Вы», он намерено чеканил, делая акцент на их высокое положение и статус, намеренно увеличивал расстояние между ними, когда обращался к ним, произнося имя. Его возбуждала близость и некая дерзость, ведь очень немногие женщины подпускали к себе так близко и вот обращение "Вы" это было из той же серии. Трогал сам перепад, разница, сказать незнакомке, «как я хочу взять Вас в рот», было гораздо волнительнее, нежели – «тебя». Обоих в таком случае возбуждала именно близость и дерзость, близость с чуждым человеком, ведь люди враждебны друг к другу от природы, а тут им предстоит сблизиться, сблизиться самым интимным и потаённым… своими ранами. И они перед этим не привыкали на «ты», не сближались постепенно, равно тому, как партнер был бы словно брат или родной человек, а сразу бросались в пропасть от полного отчуждения и удаления к тому, чтобы коснуться там мужчины, пальцами, губами, впустить его в себя. Сделать его своей частью, довести его до исступления, до крика, насладиться своей волной, наблюдать, как зависим от них чужак, как уязвим, как изливается семенем, символом жизни, чувствовать себя в центре самого большого таинства на земле, близости между людьми. А в финале осознать и почувствовать, что чужак стал им родным.
И вот когда Марату удавалось так донести и передать свою чувственность, вытекающую в близость, то это соответственно и разжигало в людях желание, ощущение неги и неизведанного ранее счастья. Потому что он даровал то, что всегда существовало в каждом и лишь дремало, было забыто или отодвинуто, извращено и обесцвечено… Марат лишь предавал желанию верные оттенки… индивидуальные для каждой женщины. Превращая вожделение – в страсть, давая возможность услышать этот зов внутри себя. Его ведь все слышат, только порой привязывают к иным своим желаниям, маскируя и боясь признавать это. А счастье, это зачастую лишь то, что нам никогда не приходилось испытывать.

Наверное, тогда, ему нравилось иметь, не имея денег, нравилось просыпаться в разных постелях, на разном белье… в разных домах… принимать пищу из разной посуды и пить коньяк из разных рюмок… каждый раз слушать разные истории, о разных людях и их судьбах. Задумчиво смотреть на происходящее сквозь стёкла различных автомобилей, ласкать тела, имевшие различные формы, открывая каждое, на слух и индивидуальным приёмом. Ощущать волнение от разных ароматов и чувствовать в себе множество их вкусов… пить сок множества ягод. Быть во множестве жизней… во множестве женщин… любить каждую из них словно единственную и последнюю, любить так, чтобы навсегда оставаться в их памяти, наверное, лишь так он чувствовал, что жив…
Всех своих женщин он пропускал сквозь себя, через своё огромное сердце и вряд ли они  были где-то, с кем-то или когда-то прекраснее, чем внутри него…


IV. Апогей.

Начало 90-х – время мотоциклов, тюнинга, песен Цоя, Cranberries, безудержного секса, эйфории и иллюзии свободы. Время шло, в 94-м Марат уже не был в той степени, зависим от деда, и потому смог снова вернуться в прежний дом, и теперь к тому же он мог выбирать себе женщин. Он больше не выезжал по звонку, скорее его передавали из рук в руки… из уст в уста…среди определённого числа избранных. Марат по-прежнему избегал поцелуев в губы, придумывая разные отговорки. Прослеживалась некая закономерность, практически все его женщины были огненной и водяной стихии. Многие испытывали трудности в разрядке, и чаще всего добивались этого, лишь лаская себя сами, и никогда с мужчиной. Марату нравилось наблюдать за блеском в их глазах, он более всего ценил именно это и тогда он купался в их счастье, а вот материальных наград он смущался. В принципе глупость, какая, но он был весьма странен и до последнего не мог смириться, что получал награду за их заслуженное счастье…

У Марата появились средства и каналы для приобретения таких наркотиков, как: кокаин, амфитамин и гашиш, но и прежние препараты не исчезли из его рациона и также остались в ходу. К тому же он был знаком с ребятами, которые осуществляли продажу марихуаны очень высокого качества, распространяя её при помощи многочисленных закладок в черте города.
В апреле Марат познакомился с интересным парнем и как-то сразу проникся к нему доверием. У них нашлось множество близких тем для разговоров, и они были рождены в один день, но Алик был с 66 года. Он любил машины, женщин и пытался открыть своё дело. Марат, через свои связи свёл его с нужными людьми, и они арендовали здание летнего кинотеатра, устроив там классную танцплощадку с иллюминацией и первым в городе ди-джеем. Там же они установили барную стойку, стулья и несколько столиков. Дела пошли, Алик быстро пересел с Жигулей, на подержанных «немцев», устраивал гонки со всеми подряд, любил курить"Winston" и пить" Амаретто" с нарзаном. Вместе они ездили в соседние города за различным товаром или просто, чтобы поесть мороженого. Марат считал его самым классным водителем из тех многих, с кем ему доводилось поездить. Алик в свою очередь любил повторять, что никто из тех, кто не тусил с Маратом, не знает, что такое эйфория, и никто лучше него не чувствует её. Скоро их изысканный «Plumbum» стал излюбленным местом для братков и их эксцентричных дам, а также мажоров и продвинутой молодёжи из центральных районов.
Это было их золотое время. Марат был молод, статен, благороден и горд, но слишком раним и у него были печальные, уставшие глаза. Женщины часто называли его оленёнком. Это была романтическая натура, немного неадекватная к реальности, которая подогревалась похотью. Он кочевал из одной иномарки в другую, женщины преображались рядом с ним, словно переворачивали лист и забывали былое, выводя на новом его силуэт. Почти у каждой было своё укромное место: в поле, на скале или у реки, в которое допускали только его. До сих пор они ездили туда, чтобы побыть в одиночестве, помечтать о счастливом времени, считая, что оно непременно настанет и теперь, смотря на заходящее солнце, они делились с Маратом своим сокровенным. Говорили о моментах и периодах перевернувших их жизни, одни были сломлены, другие только почувствовали вкус жизни, третьи обрели богатство, но потеряли свободу… мечту. Все женщины были разные, но Марат умел их чувствовать, понимать и принимать именно такими…

***
Раннее майское утро, было пасмурно, но местами, в восточной стороне, в небе виднелись проблески солнца, а на деревьях дрожала молодая листва, и суетились сладкоголосые птицы.
По ровному, пустынному шоссе, Марат мчался на мотоцикле навстречу лучам, туда, где брезжило солнце. Он предвкушал момент встречи на 22 километре, где с юга, к шоссе примыкала грунтовая дорога, уходящая под уклон, в долину, где среди лугов находились загородные угодья Антоновны.
Порой она встречала его на перекрёстке, сидя в салоне своего Pajero, предварительно позвонив и оговорив день и время их встречи, вот и тем утром она уже ждала его.
Все называли её – Антоновна. В городе у неё была многочисленная сеть ларьков и уютный особнячок на тихой улочке, в тени акаций и елей, где Марату всегда было необыкновенно уютно и спокойно. А здесь, за городом, располагалось некое подобие фазенды, страусы в вольерах, сауна для vip гостей, вечно дождливый пляж из привезённой гальки у озера, небольшой лесок и огромный дом с множеством служебных и хозяйственных построек вокруг. Антоновна была типичная барыня, женщина-львица, солнечная, с широкой щедрой душой и пристрастием к многодневным кутежам. Она была вдовой, много курила и была на 13 лет старше Марата. Среднего роста, с ладными бёдрами и рыжим лобком… кисленькая на вкус.
Марат знал, что сейчас на ней был только плащ. Ей нравилось заниматься любовью стоя у машины на пустынной трассе и звонко смеяться, когда кто-то всё же пролетал мимо на большой скорости.
После этого Марат спускался с шоссе на своей Яве следом за ней, и они ехали на её фазенду. Там она быстро приводила себя в порядок и к завтраку уже приставала в образе преуспевающей дамы.
Позже она ласкала Марата, словно ребёнка, потом скулила сукой на весь свой огромный дом, да так, что слышали все её наёмные рабочие на ферме, не говоря уже об экономке в доме, которая завидев Марата, вечно расплывалась в довольной улыбке.
Когда по утрам Антоновна вставала и уходила варить кофе, Марату нравилось переползать на её тёплую и душистую сторону постели. Он лежал довольный, прокручивая детали минувшей ночи: как Антоновна разводила миниатюрные ножки, любила красный цвет, потому он каждый раз отводит красные трусики с её пылающих губ и как чуть позже, разгорячённый, стоял над её растерзанным телом, часто дыша… влажный от пота, семени и её соков…
Антоновна была знатоком по части плотских наслаждений, любила шикарные оргазмы и по мери их отношений обучала Марата разным фишкам. Марату нравилась её смерть, в такие мгновения он любоваться её беспомощностью, подгибающимися и дрожащими ножками, обилием сока с пронзительным, кисловато-терпким запахом. Она любила «золотой дождь», а ещё ей нравилось лизать его плоть, до тех пор, пока горячие капли Марата не падали на его грудь, а она – со словами: «мой мертвый мальчик», жадно слизывала языком всё до капельки, вновь и вновь задевая его соски и касаясь бёдрами – плоти.

Если он приезжал на мотоцикле и его приезд выпадал на дождливые дни, а нужно сказать, что в той местности они были довольно часты, то выбраться оттуда было крайне сложно. Следовательно, он мог жить у неё по многу дней, в ожидании сухой дороги и потому Антоновна предпочитала фазенду, своему городскому особняку. Антоновна обожала своего Маратика, мужчину-мальчика, немного робкого, застенчивого, мягкого и нежного. Марат любил секс с ней и это особенное чувство защищённости и ещё её вечно пасмурный пляж, который он наблюдал из окна. Любил курить дорогие сигареты, вдыхать амфитамин и пить ликеры: «Бенедиктин» или жёлтый «Шартрёз», слушая песни Бутусова и Ветлицкой, в её большом и уютном доме.
Он будет с ней до поздней осени, ему нравились такие отношения, и расставался он с ней очень неохотно и крайне болезненно…

***
Марат всё же разделял женщин и считал, что существуют два типа желанных женщин: одни представлялись лишь в близости, с другими – виделась интересная, насыщенная жизнь в любви.
Женщина второго типа – цельна и она весь мир, в ней всё данность и всё истина. А с первой, не было жизни, кроме близости… когда ждёшь такую женщину, заботишься о ней, раздеваешь, ласкаешь, надеешься получить в подарок от неё всю гамму чувств и ощущений, но она уходит и вокруг остаётся лишь пустота…
Секс с женщиной не приносит той радости от ощущения владения её телом, как если бы ты мог обладать телом той, чьими глазами ты смотришь на мир, той, которая отвечает устремлениям твоей души. Счастлив тот путник, который находит ту, свою женщину.


V. Эйфория – Инга.

У губ твоих, детка, вкус чёрных черешен…(с)

Марат верил, что звёзды оказывают наибольшее влияние на земную жизнь, а астрология является основой всех наук и напрямую касается всего человеческого. Со временем он смог систематизировать те или иные черты, качества и особенности людей присущие тем или иным зодиакальным знакам, а также анализировать и накладывать психоматрицы и их комбинации. Постепенно он научился на глаз определять наиболее ярких представителей каждого знака, продолжая подмечать нюансы и возможные реакции поведения человека в той или иной ситуации. Хотя на практике ему крайне редко удавалось применить, что-то осознано, но он интуитивно чувствовал людей и словно автоматически выбирал нужную манеру поведения и оптимально располагающий  язык общения с каждым в отдельности. Умел анализировать окружающих его людей и механизмы взаимодействия между ними.

Из годичного календаря, он выделял женщин-обезьян. Видимо, для него они действительно были самыми яркими представителями мира женщин. Несмотря на их хитрость и коварство, Марат относил их в избранную касту, и они были особенно любимы им.
Из чёрных знаков зодиака он особенно любил: ракушку, козерожку и рыбок, а из белых – женщин-львиц и незабываемых женщин, рождённых под созвездием - весы. Но если королевские козерожки после всех недоговорённостей, сдержанности и зрелости, (которые совсем не подходили для кратковременных встреч) чаще оставались лишь в его мечтах, то царственные львицы всегда окружали его и невероятно притягивали. 
Марат обожал женщин рождённых под царским созвездием, ценил их за преданность и за то, что львицы никогда не делали одолжений, занимаясь сексом, отдавали себя без остатка и не попрекали этим. Максималистки, яркие личности, широкие и щедрые натуры. Им можно было кончить в рот без малейшего зазрения, и в ответ было лишь большее восхищение во взгляде. Марат любил и очень ценил такую лёгкость и честность, когда не было фальши, запретов и стенаний, не было трагедий, а всё было легко и непринуждённо…
Конечно, в них была сила и власть, и это нравилось ему в женщинах, к тому же Марат любил надменных и высокомерных дам, в этом был особый кайф, иметь именно королеву стерв, тем самым имея весь мир. Ещё он любил быть рядом с теми, кого многие ненавидели или не понимали, а равно завидовали или боялись…

***
Ещё в августе 94-го, произошла его встреча с Ингой. Тогда Марат с Шуркой, промышляли в одном из микрорайонов, с местными парнями, к тому же у Шурки там жила очередная понравившаяся ему девочка. 
В один из вечеров мимо их залихватской компании и стоящих тут же на площадке мотоциклов, проходили две девушки-подружки. Ребята знали одну из них и подозвали к себе, тогда как вторая осталась стоять в одиночестве, держа на руках малыша. Марат подошёл к ней и спросил её имя, казалось, что однажды он уже где-то видел её. Она, кокетливо улыбаясь и старательно пряча свои мысли, представилась: «Инга». Марат пошутил без всякой мысли, мол, хорошая ты, приглашай в гости, на это она без колебаний предложила ему придти к ней следующим вечером, назвала свой номер телефона, и номер квартиры. Марат был несколько обескуражен таким поворотом и вызвался проводить Ингу до подъезда. По дороге она непринужденно рассказывала о себе, что 11-го ей исполнилось 14 лет, и они мельком уже виделись с Маратом в клубе около полугода назад. И с тех пор её сердце учащённо билось при мыслях о нём. Что к ним из Тюмени приехала её старшая сестра, и она вышла погулять с племянником. Что завтра все её родственники уедут вместе с родителями, возможно с ночевкой, и она будет ждать Марата. Видно было, что Инга, весьма ранняя девочка и вела она себя очень по-взрослому, а ещё она слегка заикалась и щурила глаза. Марату так приятно было рядом с ней… она была миленькая, этакая рыженькая лисичка и уже совсем родная ему. Словно неожиданно к Марату вернулась память, и после пустоты и отчуждения он просто очутился в своём уютном мире, где его ждала преданная, любящая женщина.
На следующий день Марат позвонил ей, спросил, что она будет пить, а вечером взлетел к ней по лестнице на пятый этаж, с букетом из пяти чёрных роз и упаковкой баночного пива. Она открыла перед ним дверь: нарядная и в очках, мгновение стояла, молча, хлопая ресницами, потом взяла Марата за руку и завела в прихожую.
В квартире у неё было очень уютно, её родители уже долгое время трудились в Новом Уренгое и были финансово благополучными людьми. Они едва уселись на удобный диван и уже собирались открыть пиво, как в дверь позвонили. Оказалось, что её родители передумали уезжать с остальными гостями и решили отдохнуть дома. Марат смутился, поздоровался и вышел в подъезд, закурил. Но почти сразу, следом выскочила сияющая Инга с блоком «Bavaria» и начала жадно целовать Марата. Она чувствовала себя несколько виноватой, но была неунывающей и ещё через мгновения они довольные шагали по дороге в клуб.
У клуба произошла заминка, ведь у Марата кроме пива было припасено и ещё кое-что, потому было решено поискать укромное место неподалёку, к тому же Инге хотелось побыть с ним наедине. Совсем рядом, на закрытой для проезда тихой улице, у одного из домов была удобная скамейка, скрытая от глаз кустами сирени, там они и уединились.
Инга усадила Марата, а сама подошла спереди вплотную между его ног, чувственно дыша и трогая его за плечи и шею, принялась целовать его в губы. Марат не отстранялся от неё, но и не отвечал. Её ласки захватили его, и внутри стал зарождаться неописуемый по силе вихрь, а её губы скользили вниз по его груди, опускаясь всё ниже. Когда Марат уже едва сдерживался, чтобы не кричать от подаренной ею влаги и жадности губ, от восторга и волны возбуждения, лишь тогда Инга присела на него сверху, обняла его бедрами, прогнула спину, коснувшись своими торчащими сосками обнажённой груди Марата и слившись с ним в поцелуе, начала свой замысловатый танец. Скоро всё было кончено и они, тяжело дыша, с пересохшими от желания губами, стали пить ещё прохладное, душистое пиво, тут же Марат сделал себе две дорожки и одну Инге, впрочем, уже через мгновение ей снова хотелось всего на бис и побольше. В клубе они появились только спустя несколько часов, ближе к полуночи… они не чувствовали своих шагов, они словно парили над морем, смеялись и казались себе хозяевами вселенной…богами, которые в этот час снизошли к смертным…

Впереди у них будет полтора года бурного романа, с безудержным сексом во всех мыслимых и немыслимых местах, где только они когда-либо появлялись, и насколько могло хватить фантазии у двух опьянённых друг другом и кокаином безумцев. Марат жадно любил её среди крестов на кладбищенской скамейке, и у дверей в ОВД. За каждым памятником, в скверах, а ещё в клубном туалете или прямо посреди танц-пола у всех на виду. Особенно сильное впечатление на Марата производило то, как и насколько Инга была естественна и прекрасна, когда справляла малую нужду при нём и какими глазами она смотрела на него при этом… 
Тогда они были самой безумной парой в городе и настоящей легендой среди молодежи. Самые стильные, убитые и всегда желанные гости в любой тусовке. Родители Инги работали вахтовым методом и порой она месяцами жила без них, со своей младшей сестрой. Тогда Марат жил у неё в квартире, они вместе покупали продукты, вместе готовили на кухне, а в перерывах любили друг друга. Потом устраивали застолье и снова были близки, иногда они вместе и подолгу лежали в ванной, а вечером обнюхавшись, невменяемые шли в клуб и тусили там по-полной. Ночью, по дороги домой, любили друг друга на своей скамейке, а по возвращению в квартиру, снова оказывались в постели. Утром, когда Инга подходила к столу, опиралась на руки и занималась по учебнику, Марат крадучись приближался со спины, прижимал её рукой к столу и врывался в неё сзади, дышал мерзким зверем, а потом пачкал её ноги.  Она позволяла ему делать это с собой в любое время, когда бы он ни пожелал, и оба они наслаждались этими минутами…
Когда её родители возвращались, то они с Ингой встречались в огромном нежилом особняке Марата, который его дед выстроил для его родителей в честь его рождения. Внутри дом был абсолютно пустым, только множество просторных комнат с паркетными полами. Там, в одной из комнат на втором этаже, Марат устроил подобие бунгало, пол был застелен выделанными шкурами животных, шёлковыми покрывалами и множеством маленьких подушек и подушечек различных форм. Ещё там были расставлены восковые свечи на подоконниках, и всегда была припасена бутылка с шампанским и пара хрустальных бокалов. Из этой комнаты они не выходили часами, без устали любили друг друга, а  когда сил совсем не оставалось, то просто лежали рядом, держась за руки и смотря в потолок. Курили и мечтали, как вскорости будут жить здесь вдвоём.
Но такой образ жизни таил в себе и скрытую угрозу. Они всё больше отстранялись от реальности, без наркотиков и алкоголя их ломало, у Инги всё чаще возникали приступы раздражения и агрессии, она порвала отношения со всеми многочисленными подругами и забросила школу. Инга знала людей и оттого презирала их, тогда для неё был только он. Родители всё чаще наказывали её и запирали в квартире, лишали денег и даже наняли гувернантку для слежки, которую они с Маратом всё же водили за нос. Все занятия Марата в тот период сводились к поиску денег на дозу и на их совместные походы по ночным клубам. Он перестал отдавать своим женщинам частицу души, превратившись в робота, ко всему стал усиленно продавать свои мотоциклы и припасённые детали к ним, продавать всё, что у него было. Инга всё чаще возвращалась домой невменяемой, полуобнаженной и со следами близости. До этого её родители даже не подозревали, что их дочь и Марат – близки. При их малейшем давлении на неё, Инга забиралась на подоконник и грозилась кинуться вниз. Марат, проводив её и возвращаясь по пути, домой, всё чаще встревал в драки.


VI. Обратная сторона – агония.

В первых числах нового 96-года, по дороге из клуба, Инга призналась Марату, что должна будет уже завтра улететь в Уренгой. Что будет там оканчивать школу, и что у них нет другого выхода и уже ничто нельзя изменить. Она обещала ему писать. Её откровение сломило Марата, он бросился к её родителям и его яростный напор и просьбы оставить Ингу, поразили их, но не изменили принятого решения. Марат заявил, что тогда не уйдёт из квартиры, и этой ночью они с Ингой действительно спали вместе в её комнате. Они не были близки в ту ночь…за окном шёл мокрый снег, и они просто обречённо держались за руки. Утром Марату было стыдно за своё вечернее поведение, он извинился перед её мамой, оделся, поцеловал зарёванную Ингу и ушёл…
Больше он никогда так не почувствует себя, не будет таких мурашек по телу и такого слияния его с музыкой, как тогда с ней… больше ничего не будет… не будет такого запаха травы, шелеста листьев и такого ощущения ночи…

Бабушка поддерживала Марата и даже встретилась с родителями Инги. Вернувшись, сказала, что она улетела, и чтобы Марат забыл её…
Вечером Марат, встретившись с Шуркой, жадно убивал себя, коньяком и ликёрами, после каждой рюмки нюхая порошок и глотая барбитурату горстями. В клубе они появились совсем невменяемые, с чёрными повязками на рукавах…
Ещё два месяца Марат существовал только так, убивая себя и воя зверем в своей комнате, пытаясь наносить себе увечья, чтобы отвлечься на иную боль. В марте он почувствовал себя совершенно больным и ничтожным, он с трудом ходил и не мог принимать пищу, ко всему поднялась высокая температура, и он три недели лежал в постели, совершенным скелетом, спасаясь чтением случайной книги.
«…хочется, когда тревожно кружат птицы в небе… взяться за руки и услышать слова нужные именно мне… чтобы возились со мной… хочется со своей женщиной к морю… идти босиком по самой воде… куда-то вдаль…»
Позже, выходя на редкие прогулки, Марат подолгу сидел на их скамейке. Теперь он смотрел на мир с перевернутой головой, с неприятным головокружением и тошнотой. За всё в мире нужно было платить и, особенно за роль бога. И Марат не был исключением из этого правила. В том году он недопустимо сильно пристрастился к эйфории, что позволяло ему какое-то время существовать среди всего безумия, что окружало и душило его. И теперь он платил свою цену, лёжа лицом в грязи.

***
Время шло, но Инга ничего не писала. Марат часто думал о них, думал о том, что ждало их в будущем и боялся увиденного в мыслях…
В этом году, в мае, Марат сдал экзамены в вечерней школе за бутылку коньяка и коробку конфет, не появляясь там до этого, а также окончил курсы продавца, куда приходил несколько раз с двумя знакомыми мальчишками. Одного из них спустя неделю после экзаменов, зарежут в драке. А другой, неунывающий, белобрысый Серёжка, летом умрёт от передоза. Именно в этом году случится много смертей его близких знакомых, а может он просто не замечал этого раньше…

Август, Марат чувствовал себя несколько лучше, ему 19-ть и он решил, что если не обретёт свою женщину, то уже совсем скоро погибнет в мире наркотиков, женщин и праздной жизни, и от того он пустился во все тяжкие. Молоденькие старлетки менялись у него каждую неделю, но он их совершенно не чувствовал и лишь вновь провожал из клуба очередную юную куклу, надеясь в близости почувствовать в одной из них свою женщину. Он приводил девушек домой, в свою комнату и дед Марата уже переставал различать их, познакомившись в один вечер с одной темноволосой, на завтра это была уже совсем другая брюнетка.
В комнате Марат прежде предпочитал разыгрывать шахматные партии перед близостью. Проигравший раздевался и ублажал партнёра орально или выполнял некое тайное желание победителя. Марату нравилось ощущение игры, партия заводила его и эта намеренная пауза, во время которой он наблюдал за пальцами партнёрши и её дыханием, была более чем пикантной и волнительной. В тот момент они были соперниками, и девушка была несколько отвлечена, но, также как и он, предвкушала дальнейшее, потому как поверженный будет всецело во власти другого человека. Он станет его рабом, и победитель получит власть над ним. Чаще, Марат поддавался, но не явно, а очень тактично заманивал фигуры соперницы к своему королю, который погибал от чар очаровательной незнакомки. И тогда Марат лизал их так жадно, что с незнакомыми молоденькими девочками всё было кончено уже через несколько минут… и, приходя в себя, они от восторга и благодарности, одаривали его собой, как если бы он был самым дорогим и желанным мужчиной в их жизни…
Порой Марат попадал в довольно комичные или очень романтичные ситуации. Однажды, девочка оставила Марата ждать её в саду, у окон своего дома. Строгие родители всё заперли за ней, а ночью она вышла в окно, в сад… и они любили друг друга до самой зари, стоя под душистыми яблонями. В другой раз Марату пришлось лежать под кроватью… в ожидание, когда внезапно вернувшаяся мама девушки, заснёт, чтобы затем крадучись пройти мимо и выйти из квартиры, в которой ко всему на окнах стояли решётки. Кстати эта девочка любила близость на старых крышах, и ей очень нравилось в попу. Марат вспоминал, что это была Шуркина девочка. Он приезжал к ней на своём огненно-красном мотоцикле несколько дней к ряду, дарил цветы, но Аннушка не отвечала ему взаимностью, а однажды они приехали к ней вместе, и уже через час на одной из крыш она рвала одежду на теле Марата. Она была совершенно ангельского вида, с идеальными формами тела, с чистейшей кожей и шёлковистыми, русыми волосами, словно куколка. Марат дрожал от трепета, прикасаясь к ней, а она была ненасытная, горячая, с аккуратными дырочками и всё время жаждала грубого отношения к себе в близости. Шурка тогда здорово обиделся и они с ним несколько дней не общались. А когда Марат бросил её через пару недель, то она грозилась посадить его, если он к ней не вернётся, пришлось тогда напрячься… хорошо, что Шуркина мама была знакома с матерью Анюты, и всё тогда обошлось.
Поздней осенью, Марат снова заболел и единственный раз, будучи взрослым, лёг в больницу. За две недели его никто не навестил кроме его бабушки. Выписался он совершенно апатичным и пасмурным, едва передвигал ноги после всех перенесённых больничных инъекций.
Он вовсе загрустил и перестал получать удовольствие от близости с женщинами, ему нужны были деньги, но он всё чаще игнорировал их предложения, соглашаясь только будучи под кайфом, но был он таковым всё реже.


Нужно сказать, что каждая девушка, единожды замеченная с Маратом, становилась для парней мажоров и других солидных мужчин и мальчиков, необычайно привлекательной, и зачастую те девушки, в дальнейшем довольно удачно выходили замуж. Марата можно было любить или не любить, но никто не ставил под сомнения, что с ним всегда были самые чувственные, интересные, способные и удивительные девушки. Марат был лунным и потому остерегался солнца, мужчины были чужды ему, он видел всю их ничтожность и фальшь. Они в свою очередь недолюбливали Марата. Он слишком много видел, и это не всегда нравилось людям, играющим чужие роли. Их нелюбовь к нему была неудивительна ещё и потому, что каждый из них считал себя хозяином своих женщин, что в корне противоречило его пониманию этого.
У мужчин всегда был свой особый интерес и взгляд на женщин, и их красоту. Они хотели бы иметь её и таким образом  самоутверждаться над другими. Фактически унижая, довлея над женщиной – символом колыбели жизни, красоты, материнства – самцы кричат о том, что таким образом попирают всё в этом мире.
У женщин особая психика, они должны легче смотреть на свою роль, потому что рождены наградой и жертвой для мужчин и лишь мудрая женщина умело правит миром через эту роль, играя на чувствах своего господина. Марат не мог смириться с этим положением, его злило такое отношение к женщине и это, несмотря на то, что он видел женщин во всех их ипостасях.
***

Наверное, сейчас о нём было бы правильнее говорить лишь в прошедшем времени. Он имел слишком многое и никогда ничего не имел, слишком многое позволяли ему, и это до поры нравилось и тешило его скромное самолюбие, хотя всё так, лишь отчасти.
Теперь все его похотливые и не всегда красивые женщины, снились ему в те редкие периоды, когда он позволял себе сон. Порой он ненавидел женщин, ненавидел их всех, их пахнущие промежности, которые так и норовили сесть ему на лицо. Его «чистота и незапятнанность», ах, как им приятно было запятнать ангела, чувственного, ранимого, нежного мальчика. Равно, как самые слабые и гнусные мужчины, жаждут заполучить юную девочку, хрупкого ребёнка, при этом, не отказывая себе в удовольствии испачкать её. Они не защитить хотят, а лишь испачкать. Вот и большинство женщин хотели Марата по тому же принципу, они пачкали его собой, им было важно отыграться на чистоте, на несбывшейся мечте о счастье…
Он олицетворял для них иллюзорного принца, того о ком они мечтали будучи девочками, читая сказки в детстве. Как было сладко унижать чистого мальчика, верующего в любовь, как верили когда-то они, а теперь заставлять его лизать их изнасилованные и бесформенные влагалища… мол, посмотри принц, какова настоящая жизнь! Нравилось ли ему? Как сказать, скорее Марату пришлось внушить себе это, внушить, что команда «лизать» была приятна ему. Нет, они его не любили, ненавидели его. В достаточной степени, те женщины были лишь быдлом дорвавшимся до денег…
Нет, они не были добры к нему, как казалось ранее. Добро – это ведь особая часть души, а его женщины пользовались лишь его физическим телом. Добро это, когда безвозмездно и от чистого сердца, а когда в тебе видят объект наслаждения, это значит, от тебя пытаются вполне осознанно оторвать кусок сексуальной энергии… разве это добро?! 

Все эти мысли и женщины, всё это мучило, приходило в сновидениях, и в ответ он прятался в мире наркотиков, а потом любил их только под наркотой. Потом… уже потом, ему стало казаться, что вот то ему нравилось… или вот так, когда его, а чего было терять? Берите меня, жёстко…до слёз. Наверное, Марат просто ненавидел себя, наказывая себя с их помощью. А уже позже, в нём зародилась необузданная, животная страсть и потребность взламывать женские задницы… заполнять их собой изнутри… Правда всегда в разорванном влагалище, с остатками мочи и чьей-то спермы, того кто был ранее…


VII. Лада.

В новый, 97 год, Шурка, наконец, смог переспать с девочкой, но после двух свиданий они расстались, о чём он очень переживал. У Алика появилась женщина-телец, и визиты Марата стали нежелательными, по её мнению, Марат плохо влиял на старшего товарища, затягивая его в омут. Незадолго до этого их «Plumbum» был отдан за долги арендодателям.

Марат никогда не был героем или уверенным в себе красавцем, не отличался идеальным атлетическим телом, к тому же он никогда не добивался женщин и не навязывал себя им. Он шёл на контакт, лишь чувствуя, что желанен и нужен. Он уважал себя и считал, что если женщина не способна разглядеть в нём интересного и желанного мужчину, то эта женщина просто не является его женщиной и он не проявлял к ней никакого интереса.
По сути, Марат всегда оставался в пустоте, чтобы он не делал: открывал бы в женщинах их сексуальность, дарил им удовлетворение, помогал бы им поверить в себя, придавая уверенности и значимости, или помогал бы им определиться в выборе дальнейшего пути, но при всём этом женщины всегда двигались дальше, а он оставался. И когда в очередной раз Марат впадал в отчаяние и жаждал прижать к себе близкую и родную, уткнуться в её волосы, то никого не было рядом, и потому он утыкал себя иглами. Наркотики стали его домом и его принцессой, тем, о чём он мечтал с раннего детства. Марат всегда был бесперспективен для женщин, он просто был под рукой, был сейчас, но его не видели с собой в будущем и просто оставляли, как оставляют громоздкую, проблемную мебель в старой квартире, воодушевлённо переезжая в квартиру новую и светлую.
В марте, Марат вышел из дома после ломки, с твёрдой уверенностью, что больше никогда не вернётся в мир наркотиков. В доме у Шурки, он впервые увидел Ладу, изящную белокурую красавицу, которая пришла с одним знакомым парнем потусить. Она была из соседнего городка, а здесь доучивалась на последнем курсе и снимала с подругой квартиру.
Через месяц, когда в клубе, подвыпившие бугаи, выйдя на улицу, станут выяснять, кому же из них достанется Лада, Марат возьмёт её за руку и приведёт к себе, а ещё через пару недель, привезёт её в свою комнату жить.
Спустя ещё неделю, в клубе к ним подошла пьяная Инга, которая приехав, сразу пришла туда… она попросила прикурить, было как в кино. Марат чиркнул зажигалкой, и она увидела его лицо… вряд ли бы получилось описать все мысли и чувства Марата в тот момент, но он не показал виду, сказал ей «привет», затем взял Ладу за руку и повёл домой… в ту ночь он впервые не смог заниматься сексом… лежал, и его пожирала ревность, вихрь мыслей – «с кем она сейчас» – убивала его. В октябре, Марат и Лада, поженились.

В 98-ом, Лада была беременна, и Марат был вынужден много работать. Работал продавцом в ларьке, где летом было нестерпимо жарко, а зимой невыносимо холодно и не спасали даже самопальные камины. Работал двое суток через двое. Первую половину третьих суток – сдавал сменщице товар, а потом спал. На четвёрные сутки Марат отдыхал, работая в своём гараже. А ещё он ходил разгружать грузовики с водкой…народ пил отменно. На глазах Марата многие из его ещё недавних успешных знакомых спивались, в ноль. Выносили из домов всё что возможно, вплоть до запасов картофеля, живности и кормов, и в конечном итоге теряли своих близких и жилплощадь. Тоже творилось с его знакомыми наркоманами. Молодежь исчезала стремительно и масштабно: одни умирали, другие шли по срокам, третьи – бежали в крупные города.
В это время, после 10-ти летнего всплеска на чешские мотоциклы, «Явы» окончательно исчезли. Взамен начинали появляться подержанные мотоциклы японских марок, но теперь Марату они были не по карману. Потому в мае, спустя полтора года поисков, он, наконец, приобрёл мотоцикл-мечту - «Иж-49» 56 года выпуска, чему был очень рад, и в дальнейшем не было равнодушных людей из тех, кто видел это чудо конструкторской мысли.
У него была чудесная, верная Ладушка… умница. И всё, наверное, было у него с ней для жизни, разве что она была излишне сдержана в близости, но вместе с тем прелестна, необыкновенно чиста и красива, но Марат всё равно мечтал уйти… уединиться. В свой единственный выходной, он садился на мотоцикл и уезжал за город, на 22 километр, курил там гашиш у трассы, смотрел на деревья и забывался, уносясь в свои миры, где был, любим и счастлив.
В июне Лада родила красавицу дочь, Варю. Марат всегда мечтал именно о дочери и с первых же дней взял всю заботу о ней на себя, и теперь в любую свободную минуту был рядом.
Почти в тоже время в его магазине стала появляться Инга, сначала с подругами, закупалась спиртным перед походом в клуб, потом глубокой ночью приходила одна, купить сигарет.
Однажды она подошла к нему непростительно близко, и его рука проникла под её одежду. Марат чувствовал шёлк её белья, касался гладкой кожи на ягодицах…и  всё сильнее оседал к её ногам. Она победила его тогда, ведь все эти два с половиной года он мечтал прикоснуться к ней. За это время она из его маленькой девочки превратилась в роскошную женщину. Теперь они лежали рядом, смаковали вкус и запах друг друга, смотрели в темноту и молчали. Затем Инга коротко рассказала о своей северной ссылке. После её прилёта туда, она спустя некоторое время поняла, что беременна. Она и вправду ранее не особо обращала внимание на свои довольно частые и длительные задержки, оттого, что всё рано или поздно восстанавливалось. Вот и тогда срок был уже очень большой, но только теперь это была непростая задержка и ей пришлось пройти унизительную и довольно опасную процедуру на крайне позднем сроке в свои 15-ть. Её сестра настояла на этом, пообещав взамен, что ничего не расскажет родителям. Это был их сын. Ещё она призналась, что за год, с того момента как она вернулась и увидела Марата с Ладой, она почти  никому не отказывала в близости с собой. С ней были многие мужчины, которые хотели трахнуть Ингу Марата, именно так её называли, и будут называть в дальнейшем. Теперь ей было почти 18-ть, и она умоляла простить её и быть с ней.
Марату требовалось время, чтобы переварить услышанное, а пока ему не хотелось думать о том, что скоро рассвет и им придётся расстаться. В его следующую смену она вновь пришла. Марат был с Шуркой, у которого снова не ладилось с девушкой, и Марат накурил его отменным гашишем, чтобы оградить его от грустных мыслей. Инга снова умоляла простить и быть с ней, на что Марат, попросил её уйти и не приходить больше. Инга попыталась соблазнить его на глазах у Шурки, но Марат за руку вывел её из магазина и уже совсем жёстко повторил, что не желает её присутствия. Через минуту она вновь вошла, молча, взяла Шурку за руку и вывела его следом за собой.
Марат ждал Шурку, но тот появился лишь к обеду следующего дня. Он отводил глаза, но спустя время признался, что всю ночь был с Ингой, и что она всегда нравилась ему. Шурка сиял после ночи с ней… в глубине души, он всю жизнь будет нести в себе вину перед Маратом, и все его дальнейшие откровения за бутылкой водки будут сводиться к этому. Но тогда Марат был рад, что Шурка, наконец, счастлив. Тогда он переступил всё, чтобы сохранить свою семью.


VIII. Вспышка.

Нередки были конфликты характерной Лады и ещё более характерной и упрямой бабушки Марата. Несмотря ни на что, он всегда принимал сторону Лады, и в 99-ом им пришлось переехать, в съёмный дом на окраине города, в тот убогий район, где он уже жил вначале 90-х и где всё жители не имели работы, а только грабили и пропивали награбленное. Марат потерял доходное место в магазине из-за конфликта с хозяином и был вынужден устроиться ночным сторожем в детский сад и параллельно котельщиком там же. В следующие 7 лет жизни, у него будет лишь одна женщина – его Лада.
Марат всё чаще срывался и пил, после частых скандалов с Ладой. Стал замечать ещё большие проблемы со здоровьем, не было уже того удовольствия от приёма препаратов и алкоголя.
В мае, прогуливаясь всей семьёй по центральному бульвару, они встретили Шурку и Ингу, которые уже официально оформили отношения. Марат с утра наглотался «нитро» и был в отличном настроении, потому единогласно было решено провести этот день 9 мая вместе, семьями. Присмотрели уютный скверик, Лада осталась с дочерью и Ингой, а Марат с Шуркой пошли в ближайший магазин за коньяком. Отдыхали душевно, и когда всё было выпито, Шурка с Ингой вновь сходили за коньяком и ко всему купили ещё блок пива «Bavaria»… Марат почти не помнил, что было дальше, лишь несколько остановившихся кадров в памяти. Лада рассказывала, что он внезапно накинулся на Шурку и стал избивать его, при этом ревел как зверь, Инга с Ладой пытались оттянуть Марата. Кто-то вызвал милицейский патруль, но там оказались ребята из их класса и их просьбы не возымели действия на Марата, который каждый раз вырывался и вновь принимался избивать друга. Позже приехал второй патруль, там тоже были их знакомые, но на этот раз им удалось уговорить Марата сесть в машину. Его с Ладой и дочерью отвезли домой, к бабушке, но как только калитка закрылась за милиционерами, Марат перемахнул через свой трёх метровый забор и побежал домой к Шурке.
Он очнулся под утро, у бабушки, лежал в одежде поверх покрывала на кровати и ничего не помнил. У него не было признаков похмелья, «нитро» делало свою работу. Алкоголь ушел, и осталась лишь его приятная тяга.
Костюм и рубашка Марата, пришли в негодность, руки были сбиты в кровь. Лады не было, она не пожелала остаться и с Варей уехала домой.
Утром Марат намерено надел старую одежду и пошёл к Шурке. Шурка с Ингой стояли возле дома. Марат, молча, подошёл вплотную и успел нанести Шурке два удара в лицо, пока между ними не встала Инга. Шурка упал, а Инга попыталась ударить Марата, но он увернулся, повернулся к ним спиной и также молча, зашагал от них прочь. Впоследствии, ещё около двух месяцев, Марат, напиваясь, кружил ночами на своём мотоцикле, в поисках Шурки. Их примирит лишь смерть бабушки Марата. Для Шурки она была такой же родной и любимой.

Марат любовался причудливыми облаками, вспоминал, как в детстве мамы соседских мальчишек предупреждали сыновей, чтобы они никогда не водились с Маратом, мол, он всегда выкрутится, а вы – встрянете.
А ещё он вспоминал, что у его деда была целая отдельная комната, где стояли картонные ящики, в которых хранились марочные коньяки, вина и водка. В их семье не пили спиртное и потому все подарки годами скапливались там. Когда Марат начал ходить на свои первые дискотеки, то он тайком пробирался в эту комнату и доставал на ощупь из коробок одну из бутылок, иногда это был «самтрест», а иногда бутылка красного дорогого вина или бутылка «столичной» или «особой московской». В то время на прилавках ничего не было, а если появлялась палёнка, то за ней выстраивалась огромная очередь и все дрались за возможность купить хотя бы одну бутылку сивухи. Оттого бутылок в коробках становилось всё меньше, поэтому Марат стал заливать чай или воду в пустую тару. Однажды, когда там уже не было спиртного, а деду понадобилась бутылка для магарыча, обман раскрылся и был страшный скандал. Марату было стыдно, но он уже ничего не мог изменить. Марат всё очень хорошо помнил. Он курил, плакал и уже ставился героином на 22 километре шоссе.


IX. Смирение.

Наступили «нулевые», Марат чувствовал невыносимую слабость, он заболел, голова не переставала болеть. При росте более 180, он весил столько, что стеснялся выходить со двора от такой худобы.
Денег катастрофически не хватало, им практически нечего, было, есть, кроме лапши быстрого приготовления, а у Лады хороший вкус и желание носить дорогую одежду и обувь, к тому же у Марата подрастала дочь. Тогда он завёл нутрий и цыплят, летом ездил за город, чтобы накосить травы на корм, зимой – парил пшеницу.
Начал делать хорошие вина на продажу, из винограда, шпанки и абрикос. Также он  продавал столовый виноград и другие культурные ягоды элитных сортов, которые собирал в небольшом саду, оставшемся во дворе после отчима. Развозил всё это на мотоцикле по свадьбам и другим торжественным мероприятиям. Лада тем временем устроилась работать финансистом на другом конце города, и Марат каждый день отвозил её и забирал с работы.
Закончился второй жизненный цикл Марата, снова наступил год змеи. Смирение. После некоторого периода относительной стабильности в их семье, Марат вновь начал чудить. Всё чаще ездил на мотоцикле в невменяемом состоянии, а наутро совсем не помнил, что выезжал куда-то. Люди, видевшие его, рассказывали, что когда он останавливался, то просто падал и оказывался под мотоциклом, затем поднимался, и вновь срывался верткой фурией через все закоулки. Находясь ещё в памяти, он играл с автомобилистами в шашки, а глубокой ночью гонял без габаритных огней и головного освещения… на ощупь… на авось, пронесёт или нет. Он не останавливался на перекрёстках и на запрещающих цветах светофора, он просто не различал цветов и совсем ничего не видел… он не спрашивал у себя зачем… он просто пытался забыться, оттого что ничего не чувствовал в жизни, кроме одиночества.
В то время он водил дружбу с местными пацанами, которые были несколько старше его. У них был гараж на соседней улице, они слыли каталами и попутно тюнинговали отечественные машины, чтобы заработать себе на дозу. Спустя годы, он посетил клуб, где когда-то был центровым парнем и зажигал с Ингой, но его здесь уже никто не узнавал. Для новой тусовки, он просто чудак, ищущий приключений на свою задницу и ему пришлось ретироваться. Летом, обколотый, он гонял в коротких шортах и от падений, куски окровавленной кожи торчали на его ногах, жуткое было зрелище. Приступы амнезии усиливались, порой он не помнил себя сутками, а иногда неделями. Однажды он просто взял в руки привычный инструмент и разобрал свой мотоцикл до винтика, чтобы уже никогда не собрать…он не продал его, а словно похоронил в гараже и выбросил ключ от замка, он простился со своей страстью, простился с надеждой на волю…

***
В январе месяце, Марат в очередной раз разругался с Ладой и не оставил обиду в себе, как делал это обычно, а взял какие-то деньги и ушёл. В то время в центре города открылся модный бар «Рио» и Марат уютно устроившись в нём, довольно хорошо проводил время, угощая всех желающих, заливая свои обиды и неудовлетворённость. Он тогда хорошенечко набрался, и когда время было далеко за полночь, то трое его новых «друзей» предложили ему выйти покурить на воздух. Марат временами был добродушен, доверчив и даже сентиментален и, будучи в приятном угаре ничего подозрительного не заметил в предложении парней, к которым весь вечер был так добр. Всё же когда они завернули в тёмную пустынную подворотню и им навстречу выдвинулись ещё три фигуры, Марат почувствовал неладное. Потом было унизительное и обидное чувство, когда лезвие ножа касается шеи и приходит осознание, что все шестеро заодно, а ты ничего не можешь сделать, и они с руки снимают твоё обручальное кольцо и шарят в карманах. У Марата тогда потемнело в глазах от ярости, он смог выбить нож, но сразу же был сбит с ног и последнее что он помнил, это лупившие его отовсюду подошвы сапог. Марат очнулся, когда уже рассвело, лежал на пустыре, на грязном затоптанном снегу, в руках сжимал выломанный откуда-то сухой дрын, кольца не было. Через неделю, знакомые опера привезли Марату его кольцо, и попросили в дальнейшем серьёзней относиться к своей жизни.
Ещё трижды он будет приходить в себя утром на пустыре или в опустевшем баре, избитый и лишённый всего ценного: телефона и украшений, причём украшения возвращались к нему всегда, а телефон лишь однажды подбросили в его почтовый ящик.
Тогда же он стал замечать странные совпадения. Как только происходил некий серьёзный инцидент с его участием, и Марату казалось, что, наверное, единственный выход теперь заключался лишь в смерти одной из конфликтующих сторон, что, конечно же, не могло его не беспокоить. Как спустя короткое время с его врагами что-то случалось, они тонули, замерзали в мороз, гибли на производстве или в автокатастрофах или же получали продолжительные сроки за иные преступления и конфликт разрешался сам собой. Хотя, возможно, что все эти случаи, были лишь некой цепью обычных совпадений и не более того.
Он не знал, повлиял ли тот случай в баре или нет, но когда Марат совершенно измотанный, однажды сидел с бабушкой у неё на кухне, потягивая домашнее вино, она по секрету поведала ему одну историю из прошлого. О том, почему в далёком 89-ом году ему так и не купили желанный им мотоцикл. «Я, конечно же, видела, как ты мечтал о нём, и хотела, чтобы он был у тебя» - начала она свой рассказ.
В тот день я получила зарплату, думала попросить у деда недостающую часть, потом бы мы подтянули пояса и протянули бы один месяц. Помнишь, ты тогда был со своим другом Павлом, вы стояли у крыльца, я тогда поставила сумку и на минуту зашла в дом, а потом ещё позвала тебя, чтобы спросить о чём то? Марат как не странно совершенно отчётливо вспомнил тот день и тот момент в подробностях, но ещё не мог понять почему. Так вот: продолжила она. Тогда вы собирались идти в кино, и ты ждал меня, чтобы взять деньги на билет. Но когда мы вместе вышли из дома, и я вновь взяла сумку, чтобы достать кошелёк и дать тебе денег, я, открыв его, едва устояла на ногах, кошелёк был пуст. Я точно знала, что входя во двор, деньги были в кошельке, а теперь в нём оставались только медяки, я взглянула на Павла и всё поняла, он всем видом выдавал себя. Но я не смогла тогда обвинить его, не знаю, как объяснить. Тогда я, едва сдерживаясь, снова зашла в дом, чтобы взять из вазы мелочь, ведь ты ждал денег на билет. Ты взял деньги и вы ушли, а я долго рыдала, потом мне пришлось просить у деда деньги, что бы хоть что-то покупать из еды и готовить вам целый месяц. Вот потому ты и остался тогда без мотоцикла. Марата её рассказ ошеломил, у него навернулись слёзы, когда он почувствовал, что ей тогда пришлось пережить. Ещё и видеть впоследствии рядом с ним «друга» укравшего у них, укравшего крайне дерзко, буквально за минуту. А она не посмела обвинить его, проявила благородство, великодушие, гордость, а может, пожалела Марата, ведь каково ему было тогда узнать такое о лучшем друге, с которым они дружили с раннего детства. В этом была вся она, его любимая бабушка. Марат провёл в памяти её рассказ дальше. Стоило им с Павликом выйти за калитку, как он резко передумал идти в кино. Хотя до этого долгое время упрашивал Марата сходит вместе с ним. Сославшись на неотложные дела, он поспешно ушёл домой, Марат был очень удивлён таким поступком, но тогда он и понятия не имел, да, наверное, и не поверил бы, что Павлик мог так поступить. Но теперь, по  прошествии 13-ти лет, он знал своего друга по его поступкам гораздо лучше и теперь всё абсолютно сходилось. А тогда, поздней осенью, примерно через неделю после несостоявшегося похода на фильм, Павлику купили новый мотоцикл, о котором так мечтал Марат и тогда, видит бог, он завидовал другу и был обижен на своих родных.
Наверное, возмездие существует, кто-то лишается жизни, кто-то ценностей, кто-то же процветает, благодаря великодушию окружающих и их наивной вере в добро и справедливость.

Лето 2002. Марат запирался в доме, грыз стены, выл, но к барыге не выходил. Спасался крепким, белым вином собственного изготовления и постоянным просмотром трансляций с чемпионатом мира по футболу. Он полюбил в те дни игру, которую никогда даже не замечал.
Осень, голова и искалеченные ноги Марата нестерпимо болели. Часто по дороге от центра города до окраины, где они теперь жили, он садился в траву на пустыре у небольшой речки и плакал от боли, его ноги отказывались идти… они не слушались его… и вновь ему хотелось лишь одного… отмучиться…

Раньше ему часто снился сон: Будто он находится ночью в диковинном лесу. На листву, что жёлтым ковром лежит по низкому берегу ручья, падает свет полной луны. Ручей небольшой и неглубокий (по пояс или чуть мельче) с прозрачной, тихой водой. Все берега, русло и даже дно, всё покрыто сочной травой, вода слегка приглаживает её в сторону течения. Кругом необыкновенная тишина, лишь слабое дрожание жёлтой листвы склонившихся до самой воды деревьев и где-то в дали едва различимое пение сыча. Он с женщиной стоит в воде, в нём состояние неги и полного блаженства, ничего кроме этого не существует. Абсолютно ничего, лишь они и когда женщина касалась его тела и целовала в губы, то он чувствовал в себе необыкновенную лёгкость, и словно отрывался с ней от земли и  уносился к звёздам, ввысь, над всем бренным. Чувство было настолько сильным, что он переставал видеть от эйфории, были лишь приятные яркие вспышки в глазах, и он просто морально кончал, полностью… он – с ней… дальше сон обрывался и женщину он точно описать не мог, но она была очень красива…
Его сновидения – это особая статья, пол его жизни, особый мир. В них иные люди, ощущения, улицы, города. Периодически они всплывали в его воспоминаниях, и их было так много, что невозможно охватить все за один раз. Потому в иных обстоятельствах, он вспоминал другие свои сновидения. Многие из них снились ему неоднократно, периодически навещая его, многие он очень ждал, а другие страшили его…


В 2003 году, 13 мая у бабушки Марата была золотая свадьба, деда как обычно дома не было. Они вдвоём с Маратом выпили по рюмке вина. Бабушка в тот день была тиха и задумчива… больше Марат не увидит её живой. Увидит лишь, когда поедет в морг, забирать её тело…
В морг приехал её сын, пьяный отчим Марата… и Шурка. Её смерть примирила их. Другие родственники были не в состоянии поехать с ними.
Тогда, вечером четырнадцатого числа её забрала скорая, Марат отчётливо видел, чувствовал, как тогда ей хотелось бы коснуться его, но она умерла в палате, ночью, в полном одиночестве. Она так и не призналась, что любит его, но любила, наверное, более всех живущих, а Марат так и не попросил у неё прощение за всё, что было между ними, и тоже не признался ей в любви. «Прощайте милый друг, одна вы были у меня…» – заключил он, прощаясь.
С её смертью не стало их семьи, все были заняты разделом имущества, что кому отойдёт. Марат сразу забрал Ладу, и они ушли… он очень вымотался за время похорон и теперь, оставшись с Ладой и дочерью, он осознал, что бабушки больше не будет, и слёзы хлынули из его глаз…
После её ухода, вскрылось некое обстоятельство, связанное с его первой девочкой, в далёком 88-ом, которое шокировало бы его очень сильно, если бы сильнее не повлиял её уход.
Дед продал особняк, в котором Марат всю жизнь мечтал жить со своей женщиной, причём продал почти даром, часть денег отошла Марату, как хотела бабушка. С Ладой, они несколько дней выбирали себе квартиру в центре. Марату понравилась в том доме, где когда-то жила Инга. Уже в октябре они переехали в неё.


X. Стабильность.

Когда с человека есть что взять, то он становился нужным. Марат сразу заметил, как его полюбили люди, ещё недавно презиравшие его, когда в 2004-ом, он снова вернулся в торговлю, в одну из фирм. Лада уже какое-то время работала в означенной фирме и быстро стала правой рукой при своенравной хозяйке. Сначала Марату предложили продавать бытовую технику в зашарпанном отделе, где до него никто не проработал больше одного месяца, в первую ревизию у всех обнаруживались огромные недостачи, и бизнес был на грани развала. Характер товара был новым для Марата, но уже через неделю он знал каждую цифру в каждой модели, как настроить и подключить, все характеристики, цены и количество товаров на складе. Он выбил у хозяйки средства для косметического ремонта, и отдел сразу преобразился. Ему дали напарника, хорошего, крепкого парня. Симпатичный молоденький лев, кстати, хозяин с хозяйкой тоже были рождены под этим созвездием, причём хозяйка была гораздо старше и очень ценила Марата и всячески благоволила ему. В дальнейшем, ему не раз приходилось играть на противоречиях характеров этих царственных особ. Через месяц, ревизия показала, что всё в копейку, на что хозяин пригласил второго бухгалтера, не веря в случившееся чудо, но результат оказался тем же, и так теперь было всегда, при этом и Марат с напарником были не внакладе. Забегая вперёд, когда Иван, так звали напарника, откроет своё дело, он не возьмёт к себе Марата. Честно признается за рюмкой водки, что не понимает, как Марат все эти годы держал бухгалтерию в порядке, сдавал растущую прибыль и клал в карман себе и ему одновременно, а, как известно, неизвестность всегда пугает людей. В основном торговля держалась на их с Иваном личном обаянии и огромном количестве личных контактов Марата. Марат – видный, вежливый и обходительный, порой задумчивый. Иван –  коренастый, добродушный, улыбчивый и солнечный парень. Так что никто не мог пройти мимо двух парней в огромном торговом павильоне, которые были словно из другого мира, далёкого от привычных образов торгашей. Марат старался заказывать лишь тот товар, который ему было бы не стыдно продавать, ориентируясь на свой вкус и звериное чутьё. Через полгода число отделов и продавцов многократно выросло, Марат был старшим и довольно требовательным, бывало, что его продавщицы плакали от жёсткости и бескомпромиссности, когда дело касалось работы. Марат был фанатичен в увлечениях и тогда мог годами работать без устали, и сейчас он был увлечён зарабатыванием денег, и потому никто не должен был бездельничать, ведь всё в его системе взаимосвязано. Кроме основной своей работы на фирме, он частным образом  консультировал коммерсантов по вопросам в выборе персонала. Подбирал по фото и дате рождения целые коллективы для той или иной отрасли, или когда в коллективах возникали конфликты, он указывал на подстрекателей, нечистых на руку или просто слабое звено. Марат крайне редко ошибался в таких вопросах, касающихся сути людей и никогда – в качестве платного консультанта.
Иногда, вечерами, они вместе с Ладой ходили в бары и рестораны, отдыхали с важными людьми, позже уезжали в клуб, развлекались, а на рассвете возвращались домой, и уже с порога страсть брала своё и они долго, и безудержно любили друг друга… 
В этот период их дом напоминал полную чашу и в редкое свободное от работы время, Марат за рюмочкой коньяка думал, что всё очень замечательно, и он наконец-таки обрёл себя. У них была пусть не большая, но замечательная, уютная квартира и он даже подумывал о покупке автомобиля для Лады. Что вот это, наверное, мысли и поступки зрелого, остепенившегося мужчины. Что у них подрастает умная и красивая дочь и что его Ладушка, спустя 10 лет, выглядела всё так же молодо и великолепно и другой такой совсем ему не сыскать. Ведь она мудра и всегда предана ему, у неё светлая голова и очень умелые руки и все мужчины от местных князьков, до совсем молоденьких мальчиков мечтали о ней и завидовали Марату. А то, что общий язык находили они порой не сразу и общались довольно эмоционально, как в хорошей итальянской семье, так это, наверное, и была жизнь. И не беда, что не было у них общих интересов и тем для разговоров и что вместе им отдохнуть было не суждено, потому что не было гармонии в их отношениях и тяги не было. Потому они могли лишь отдыхать друг от друга, но никак не вместе. Марат ещё много о чём думал, но предпочитал держать мысли при себе, тем более он работал и жил на износ, и многое отходило на второй план и до поры забывалось. Свою дочь Марат обожал, и у них всегда были очень близкие и доверительные отношения, с самого её рождения они проводили много времени вместе, но между тем она никогда не говорила ему «папа» и лишь звала его по имени.
Как-то на фирму взяли молоденького бухгалтера, девушку, и в одном из отделов выплыла огромная недостача. Марат ручался, но хозяин был крутого нрава и скор на расправу. Пригласили ещё двух опытных бухгалтеров, но и они не смогли разобраться в хитросплетениях фирмы. Марата уволили, а через день он перебрал все книги учётов, и указал ошибки. Из них выходило, что все три специалиста допустили ошибки и лишь Марат распутал клубок. Его пригласили вновь, но все призадумались, что же он такой умный делает здесь и отношение к нему изменилось. Марат хотел развиваться, но хозяин не желал вкладывать больше прежнего и ему очень не нравился такой прыткий и хитрый Марат, который всегда прав, а кругом дураки… посему он заявил, что директор на фирме только один и на том они расстались…


XI. Падение.

Потеря работы сильно сказалась на всех аспектах дальнейшей жизни Марата. Был февраль 2007-го, Лада рассчиталась с фирмы в тот же день в знак солидарности, безумный поступок, о котором в дальнейшем ей пришлось неоднократно пожалеть. А пока Марат держал обиду в себе, он искренне был раздосадован, что его отлучили от им же созданного детища, которое к тому же приносило неплохой и стабильный доход его семье. Но пока у них ещё были деньги, отложенные на автомобиль, и на них можно было закупить товар и открыть что-то своё. Правда тогда они ещё не знали, что хозяева в отместку переговорили с нужными людьми и отныне в этом городе все двери для них были закрыты. Они на какое-то время запили на пару, наблюдая, как тают их сбережения, каждый раз надеясь, что их очередная попытка устроиться, сработает, но ничего не происходило. Им пришлось пройти через множество унижений и отказов. Деньги быстро исчезли, и они отгородились от мира. Сидели в квартире и, к сожалению, в столь сложный период всё чаще ссорились между собой. Вскорости Ладе повезло, и она устроилась в компанию, хозяева которой не имели к городу никакого отношения, и меньше чем через год возглавила их филиал. Затем она бросила курить и её отношения к Марату вовсе стали напоминать лютую ненависть. Потом она стала водить дружбу с авторитетами.
Всё чаще Марат слышал, что в доме нет ничего, что могло бы ему принадлежать, и дома у него нет, в чём он неоднократно убеждался на практике, когда возвращаясь, не мог открыть запертую изнутри дверь.
В жизни Марата появились три лихих братца, и он в какой-то мере становится четвёртым в их дружной семье. Они разъезжали на легендарной машине с номером 116 и бесконечно что-то разруливали, а потом бесконечно делили деньги и тёрлись в подвале, где собиралась разная братва. Там они курили убойную анашу, и пили нескончаемый ягуар. В барах Марат развлекался тем, что подсаживался за столики к сотрудникам милиции и представлялся сотрудником регионального управления ФСБ, в чине майора. Говорил с ними о службе, перебирая слова и термины, услышанные когда-то в телевизионных программах. Говорил о грядущих переменах, о министрах и секретных указах президента касающихся преобразований в структурах их служб. В ответ, после недолгого возлияния он слышал всегда одно и то же. Сотрудники предлагали ему деньги за то, чтобы он посодействовал в переводе их на федеральную службу и был впоследствии их куратором, взамен они обещали служить ему верой правдой. Марат в ответ был уклончив, делал заумный вид, что-то записывал в блокнот, типа их данные и номера телефонов, а в это время на столе появлялись батареи из непочатых бутылок дорогого коньяка и шикарных яств. Все мы в сущности люди.

У него появляются женщины. Но теперь это не те позитивные и солнечные женщины, что были у него до Лады. Впервые он запал на тонкую вульгарную брюнетку с короткой стрижкой под мальчика и огромными, раскосыми, чёрными глазами, совершенно безумную девочку-львицу, когда увидел, как трое парней имели её в подвале, залив потом всё её тело спермой…она была учительницей начальных классов. Алика всё звала его уехать с ней в другой город, где у неё была своя квартира, в придачу обещала купить ему автомобиль. Потом в его жизни появится другая не менее безумная женщина, Никита, брюнетка, рождённая под созвездием близнецы. Наркоманка, со шрамом от ожога через всё тело, от шеи до паха, а от плеч до запястий – были многочисленные шрамы от суицидальных попыток. За дозу она была готова на многое и уже давно слонялась по московским улицам, но изредка возвращалась сюда, на родину, чтобы залечить раны.

Его связь с реальностью начинала исчезать. Постепенно Марат, словно возвращался в своё прошлое, в свою роль мальчика, он снова горстями принимал препараты, запивал алкоголем и вновь не помнил себя целыми сутками. Он всё так же был статен и нравился женщинам. Порой Марат умудрялся побывать в гостиничном номере три раза за ночь, по памяти набирая номера старых клиенток, а на утро, чувствуя на себе их запахи, бил пустую коньячную бутылку и мечтал вскрыть себе вены на руках горлышком. Возможно это был его страх и отчаянные попытки доказать себе, что он ещё ликвиден в близости с женщинами, это конечно же не была попытка заработать, кроме коньяка и оплаченного номера они больше ничего не потратили на него. Скорее это лишь желание почувствовать себя живым… желание вновь почувствовать хоть что-нибудь…
Его жизнь выглядела примерно так в тот период: вечер, подвал, наркотики, секс в розовой детской комнате со считающей себя взрослой девочкой-школьницей, посещение двух-трёх баров, за полночь – гостиничный номер с женщиной, позже новая женщина в соседнем номере, утро. Дождавшись ухода Лады, он словно вор проникал в квартиру, стирал бельё в машине и под душем  усиленно смывал с себя запахи женщин.
А между тем он всё чаще слышал упрёки и ревность Лады по отношению к Инге. Марат не понимал, зачем отравлять реальность разговорами о женщине, которая была в его жизни 10 лет назад, но Лада всё не унималась. И Марат начал спать с Ингой… она так же снимала номер в гостинице или приглашала его к себе, в родительский дом, предварительно оплачивая такси. У них с Шуркой было двое детишек, девочка и мальчик. Жили они паскудно, Шурка поначалу нигде не работал больше одной недели, а потом и вовсе потерял интерес к любой работе, и даже в бизнесе у родителей Инги, ему не понравилось. Он вечно был пьян, и они часто с ним дрались. «Какая я была дура» - говорила она Марату. – «Я  ведь всё делала, чтобы быть к тебе ближе, а получилась, что просто лишила тебя друга и потеряла тебя на долгие годы…». 
Марат слушал её со стеклянными глазами, возбуждение спало, и она более не была ему интересна. Они с Шуркой уже давно умерли в нём, и он ничего не хотел о них знать.
Через пару лет, Инга на своём дне рождении выскажет Шурке всё, о том, как он был ей мерзок все эти годы и из-за чего она пошла на всю эту авантюру, потом разобьет о его голову бутылку, возьмёт детей и уедет к родителям. Будет работать и мечтать о богатстве, чтобы забрать у Лады Марата и увезти его туда, где улыбаются люди.

***
Марат слушал волшебные песни группы «Krec» и мечтал о мудрой и неглубокой женщине, которая к тому же не имела бы проблем с разрядкой, и которая бы его безумно любила. Та, которой он мог бы поверить. Разве не заслужил он себе немножечко счастья, думал он. 
Взрослые болезни, перенесённые им ещё в детстве, и последующие осложнения – его женщины: блудливые и смеющиеся, которые теперь снились и всё чаще донимали его. Алкоголь, постоянный страх и напряжение… наркотики и ещё наркотики… усталость и полное отсутствие денег. Его ноги нестерпимо болели. Годами, работая в душных магазинах, разгружая тонны товара, он никогда не позволял себе садиться, у него не было времени на это, и он лишь мечтал ступать, когда-нибудь по морскому песку…море… его мечта уехать туда, где улыбаются люди.

В последний день мая Марат с братьями уехал в сторону побережья, он обожал дорогу, впитывал всё что видел и предвкушал, как снова впервые после стольких лет увидит морской простор, как вдохнёт в себя его запах, и что после этого ему уже ничего не будет страшно. По приезду, он поселился на квартире у греков, которые были очень к нему добры, кормили его со своего стола, позволяли ему пользоваться всеми своими вещами и брали лишь символическую плату за проживание. Пока у Марата были деньги, он пил коньяк, устроившись в тени недалеко от пляжа, потом гулял по песку в одиночестве, любовался морем, а потом ходил обедать в дорогущие местные рестораны и кафе.
Когда деньги кончились, Марата заломало, и он блуждал по набережной с Виктором, старшим из братьев и его шарпеем, стараясь хоть как-то отвлечься, и может быть найти место для заработка. Но все без исключения работодатели, глядя на Марата, принимали его желание об устройстве к ним на работу, за весёлую шутку. Как-то так Марат выглядел, что все они сразу принимали его за своего и не только как своего по крови, но и как успешного коммерсанта и работодателя. Наверное, Марат был настолько интеллигентен и так воспитан, что люди глядя на него, вспоминали о дворянстве и голубой крови, в общем, у кого, на что хватало фантазии.
Марат был уже совсем в отчаяние, но его спасла связь с местной проституткой, с которой он познакомился на пляже. Дина была очень красивой и трогательной до слёз, каждый раз старалась напомнить Марату о близости их крови, намекая на общие греческие корни, и что греки должны помогать друг другу. Она накормила его в хорошей столовой и сняла для них шикарный номер в отеле на три дня, потому что потом ей нужно было улетать на Кипр по работе. Но в те дни Марат не почувствовал себя счастливым, ему нездоровилось и он не особо замечал все те прелести, что теперь окружали его. Хотя через день Дина достала ему то, в чём он так нуждался. Она очень его жалела, но не по-матерински, а скорее как более хваткая и удачливая особь. Всё что Марат знал о ней, это то, что она была на 12 лет младше и что жила в этом городе со своей девушкой. Она почти не была с ним, всё время пропадала, но в те редкие мгновения, когда он всё-таки видел по её глазам, что она не уйдёт в ближайший час, они были близки, и она очень ему нравилась в своей близости к нему. Он даже подумал, что возможно это его последняя женщина, настолько она была хороша и как превосходно она чувствовала его и насколько была к нему добра, уважительна и тактична. Марат просто не верил в происходящее, но он чувствовал, что она не желала продолжения с ним, он знал, что её ветер нельзя было удержать, и потому предпочёл не усложнять им жизнь. А ещё он решил не оставаться после её отъезда и уехать в тот же день. Её вылет должен был состояться вечером, в тот последний день они ушли к морю рано утром, чтобы подольше побыть вместе, и она ласкала его на рассвете, стоя на коленях в море, среди пляжей и великолепных гор…
А потом, ближе к обеду, по-доброму простилась с ним и, посадив в такси, до вокзала, сказала на прощание, что ему важно порвать с его пристрастием, если он снова хочет увидеть море. Марат очень хотел вернуться сюда, но обязательно со своей женщиной…
Море несколько успокоило его, и по возвращению он нашёл себя в глажке белья и в мытье посуды, в первом случае его привлекала покорность ткани и симметричность её линий, во втором – удаление грязи и упоение, возникавшее в процессе. Иногда за этими занятиями рождались его редкие стихи.

Ночью снова снилась тропинка, что причудливо изгибается вдоль речушки. В детстве Марат проводил там много времени, но тогда по берегу росли огромные тополя, и тропинка петляла между ними, а внизу шумела река. Этот сон снился ему очень часто, вернее то место во сне, а действия бывали разные и деревья что росли там, то они были, то их уже не было (позже их спилили, русло выровняли, и тропинка стала ровной и потеряла свою загадочность). Тогда, в детстве – ему, было, так хорошо… и теперь он знал, что так уже никогда не будет…

Он задыхался, и ему хотелось вырваться из всего этого. Вокруг всё стремительно тухло, а ему некому отдать коллекцию своих детских игрушек, он вспоминал, как радовался, найдя игрушки своего дяди, а теперь ему даже негде их хранить. Завидовал ли он своим удачливым сверстникам? Скорее нет, он был искренни рад за ребят, которые поднимали свой бизнес с отцами за их же деньги, меняли автомобили из года в год, имели шикарных любовниц и считали себя хозяевами жизни. Он давно смирился и понял, что он иной и у него всё по-иному. Любил ли он? Он не знал, возможно, он любил всех своих женщин, а может чувство это, было неведомо ему. Его излишняя активность в разнообразие, в конечном итоге потеряла всякий смысл и меру, что привело его к холодности, от неудовлетворённости близостью.
Была его семья, но он был чужим в ней, а может они были чужие ему. За 10 лет брака, он не почувствовал себя счастливым, возможно им нужны были его деньги, но теперь ему всё чаще указывали на дверь. Лада превратилась в одну из тех, кто завтра щёлкнет пальцами и его не станет.

Во сне он чувствует запах работающего двигателя прогулочного катера, отходящего от причала по чёрному морю. О борт бьет волна, а за кормой пенящийся след. Свежий ветер натягивает белый шёлк на груди женщины, стоящей рядом с ним, и ещё одним парнем…
«Знаешь» - говорит он парню, женщина это совсем не то, что ты видишь, женщина это то, что внутри неё. Я никогда не ревновал женщин к мужчинам. Очень редкий мужчина способен иметь женщину, они могут иметь секс с ней, но не её саму. А вот к женщинам – ревновал, вот они чувствуют друг друга, именно женщина соперница мне и конкурент, она умнее мужчины, коварней и искусней практически во всём. Женщина, то немногое идеальное, что существует в нашем сознании. Она, то чудо и вся наша жизнь, но порой, она же и смерть.


11.04-22.05.11