Песнь тридцатая

Вергилий - гениальный собеседник;
И раз уж был рождён до христианской веры,
Языческих богов наследник,

Не отрицая и своей в них веры
Рассказывал: "Юноне, что была женою Зевса, -
Так начал он, - Муж часто был неверен:

Сто тысяч раз, как юноша-повеса,
Ей изменял то с Ледой, то с Европой,
А то с Семелой - Гере было всё известно;

Приняв обличие кормилицы любовницы Его, Юнона,
В честь верных жён, уговорила Громовержца сесть на Троне
В сиянии лучей, под звуки грома -

Сразить воображение, приняв земную дщерь в короне -
Лишь ахнула Семела, обратившись в прах;
Всем дамам свойственно коварство, как Юноне,

Которая, Семелу попросту убрав,
Мстить дальше продолжала, ибо гнев не утолила:
Сестру Семелы Ино, плод любви кормившей, Вакха,

В глазах супруга показала львицей
С двумя котятами, и глупый Афамант
Схватив, швырнут Леарха - сын разбился

Ударившись о камни. О обман!
Безумная супруга, взяв второго,
Сама с ним бросилась в бурлящий океан...

Потом Гекуба - что она царю Приаму,
Когда он мёртв. Её дочь Поликсена
Ахиллу в жертву обезглавлена,

А сын предательски был умерщвлён
Надёжным из друзей Приама -
Рассудок у Гекубы стал смещён:

Гекуба не ходила больше прямо,
А - как собака, лишь на четвереньках
И лаяла, сто лет скулила кряду,

Пока благая смерть, за ней близЕнько
Ходя все эти годы по пятам
Страдалице дала успокоенье..

Поддельщики людей! О где вы там?
Актёры, двойники и самозванцы,
А также псевдонимы - это срам!

Себе захватываете вы славу, шансы
Все на земле забрать богатства,
Но после смерти предстоит мутация -

Когда ты тощ, то жира масса
Тебя задушит, если ж толст - иссохнешь;
Не избежишь ты Кары Божьей Власти.

Смотри, казнится Мирра, я надеюсь, вспомнишь -
Влюбившись в бравого отца, пошла на подлость
И обрела его, использовав оплошность;

Потом богов молила, чуть опомнившись:
От разъярённого отца стать ей растением иль овощем,
И боги оказали эту помощь,

И дерево с тех пор зовётся миррою,
Его смола в цервах и называется помазаньем,
Пусть это так - занятье мирное;

А тот, в чьё горло вгрызлась эта тварь - Адамо Толстый,
Который в сонном Казентино
Чеканимлил деньги с удовольствием

И в каждый флорин добавлял он
Две трети меди вместо золота -
Пять лет назад он был сожжён;

Ещё вон Потифара, посмотрев на пасынка Иосифа,
Подумала: "Чем не любовник мне", -
Но ускользнул Прекрасный из-под носа,

Тогда она оболгала Иосифа, и тот в тюрьме.
А СИнон, что чудовищным враньём помог Улиссу
Ввезти коня фальшивого во тьме -

И клюнул на обман хитрейший лис,
И обесчестили и веру в божество, и Трою,
И тех, кто защитить её клялись".

Здесь грызлись все, грызомы будучи; среди них слышал я, не скрою,
Нарцисса, что себя в воде увидев,
Влюбившись, умер, бедный, с горя,

Перу Овидия дав волю.