***

Как любовь не знает усталости,
Как девственница боится старости,
Как луна забывает про сон –
Я дышу с тобой в унисон.
В голове только стук пересменок!
Я прошу тебя так не смело
На крик жизни ты отзовись,
И ко мне с того света вернись.

Даже если кома для тебя уже норма,
То мне она режет вены,
И с каждым днём попеременно
Вводит в ступор холодный бархат твоих рук.
Но в сердце чую ещё стук.

Давай, задавай вопросы
И возвращайся. Никто не спросит
О том, как живётся в том мире,
Где ты был. А у меня в квартире
Так тоскливо, что сводит скулы!
Расставляю в гостиной стулья,
Где возможно сидеть ты не будешь,
Но посмотришь уже оттуда
И подумаешь, Боже, зачем всё?
Улыбнусь я. Наступит вечер
И, возможно, под танец солнца
Ты проснёшься. Непременно проснёшься!

А врачи походкой солдатской
Чехарду развели в коридоре.
И не потому, что в квартире ****ской
Получил ты удар тяжёлый.
Им бы знать, как там всё было,
Что красиво, а что не красиво,
Им б лечить тебя, но нету веры…
Да, что там веры? Ведь нет и примеров,
По которым лечить тебя взялись бы.
Всё отрезать, да на халяву
В мутном баре испить бы виски,
Официантку потрогать за сиськи.
Во, врачи! Оплот Гиппократа!
Им и примеров-то уже не надо.

А в палате уже третий вечер
Чуть обуглившая плачет свечка.
И я рядом, на всё готовый,
Хоть в ад, хоть в рай. Только б без боли!
Священник тут в багровой рясе,
Молитвы читает в два раза чаще,
Чем в день, когда в могиле
Гея соседа всем двором хоронили.