Смерть конокрада

В моих глазах давно песок,
да не в глазах уже – в глазницах.
В пробитый пулею висок
 пыль придорожная струится.

 Забытый ветреной родней
 и той, что ночью обнимала
 лежу в степи в траве густой
 убитый пулей аксакала.

Его отарой был прельщен,
наживы легкость привлекала:
 уснул чабан и крепок сон –
курдюк вина не так уж мало.

 Скажи, старик, зачем тебе
баранов столько в твою старость,
 ты накопил себе вполне,
 так поделись со мной хоть малость.

Твои шатры прекрасней всех:
в них яства, золото, услада.
Вся жизнь твоя сплошной успех,
мне хоть частицу его надо…

 Беззвездной ночью в тишине
пробрался к дремлющему стаду.
На уворованном коне
его погнал, ловя прохладу.


Но хитроумный аксакал
уже стоял в степи с винтовкой.
Сказав, прицелясь: «Ты же знал…»
нажал курок со всей сноровкой…

 Вдруг что-то выбило с седла
пробив висок в одно мгновенье…
 И красной струйкой потекла
вся жизнь в песок без сожаленья.