Африка

Голубые слоны на кирпичной траве
машут синими в жилках ушами.
Топкий сумрак сидит у реки в рукаве,
обложившись кругом камышами.
Среди шапок акаций в помпонах и без
возгорелись в цвету сикоморы, -
это ходит по Африке огненный бес
и в земле помечает все поры.
Молочай бородой потрясает вослед, -
так он солнца клянет отпечатки,
никому не дает прикоснуться эстет,
если кто-то не носит перчатки.
Молочай - он в себе. Только слышится гром-
в барабаны забили в деревне.
Там опять торжество, ходит все ходуном.
Торжество под мирамбы напевней.
Там опять торжество. В негритянских белках
отражаются вспышки безумства,
костяные пелеле в губах, на боках
прядь сезаля, в глазах – одно чувство.
Тянут женщин к себе руки грубых мужчин,
завлекают в кусты уговором,
кто-то им поддается по ряду причин,
остальные противятся хором.
Ритмы громких там-тамов взвинтили экстаз,
у костра пляшут черные ноги,
и припев повторяют по множеству раз
негритянки из племени тсоги.
Белозубые рты на сплошной черноте
улюлюкают красному бесу…
Быть не в силах в эфире в такой тесноте,
бес бежит к африканскому лесу.
Там все также стоят голубые слоны,
машут синими в жилках ушами,
и сосут из реки полуночные сны,
и река чуть дрожит  камышами.
1981,  Мозамбик